Три приятеля (сказка)
Шрифт:
– Что там, в лесу? – спросил он.
– Ты не поверишь, Горыныч, но встретили мы там натуральную бабку Ягу. Марфой Кузьминичной кличут. И что самое интересное: она тебя знает!
– Этого-то я и боялся, – сокрушённо выдохнул Змей и весь как-то сник.
– Что такое, Горыныч? Ты чего это, а?
– Крандец мне, парни. Кончилась моя свободная житуха. И нафига я попёрся с вами? – с тоской в голосе произнёс Змей.
– Да
– Давным-давно меня заколдовала именно бабка Яга. Я в той пещере целых триста лет простоял, как статуй. Триста лет!!! Вы можете себе представить, что это такое, когда триста долгих лет по тебе безнаказанно прыгают блохи и кусаются, падлы. А ты не можешь даже пошевелиться! Я чуть не сдох от злости.
– Но, Горыныч, это ж так давно было. Та Яга уже в пыль превратилась. А эта, вроде бы, вполне современная ведьма. Говорит, что бабка её расколдовать тебя пыталась, да только не вышло что-то. Ты не боись. Мы тебя в обиду не дадим.
Индеец подошёл к Змею и что-то прошептал в самое ухо. Тот недоверчиво посмотрел на него и покачал головой. Однако сделал, как сказал Мокасин: задвинул одну лапу за другую и тихо стал постукивать ею по земле. Рот крепко сжал, а взгляд сделал рассеянным. Индеец до кучи прошептал несколько заклинаний и сунул под каждое крыло по амулету.
Вскоре из лесу показалась Марфа-Яга. Шла она пешком, чтобы не тратить зазря метёлкину силу. В руках несла дымящийся котелок и что-то тихо в него шептала. Пахло из котелка очень даже приятно и сытно. Ни на кого не глядя, бабка подошла к скрюченному Гаше и, пристально посмотрев ему в глаза, требовательно приказала:
– Ешь!
– Не могу, – простонал Гаша, пытаясь разглядеть слезящимися глазами женщину. В затуманенном мозгу вяло пронеслось: « – Во, опять Дон Хуан нарисовался. Под ведьму косит. Пожалуй, своим Союзникам сдаст, если я не соглашусь сожрать эту отраву».
– А, давай сюда своё варево. Хуже не станет. Хуже уже некуда. Дальше лишь понос и смерть.
Парни решили тоже перекусить и сели возле корзины на молодой травке. Змей всё постукивал лапой и недоверчиво косился на бабку. Та, чтобы не смущать его, подошла к мужикам и спросила:
– А, может, погадать кто желает? Судьбу там узнать, то, сё, сколь проживёшь, когда помрёшь, где зароют, а?
– Мне гадать категорически нельзя, – сказал Эдик. – Иначе мне придётся тут же тебя застрелить. Агент я тайный. Ясно тебе?
– Конечно, ясно! Чего ж тут не ясно. Ну, а ты, пришелец из далёких земель, не желаешь ли Судьбу узнать?
Индеец был слегка удивлён её проницательностью и с интересом согласился. Бабка походила вокруг него, посмотрела и так, и эдак. Понюхала воздух. Пару раз крепко зажмурилась, и на лице её отразилось недоумение.
– Что-то не догоняю я, приятель. Коллега ты мне, что ли?
– Да вот, шаманим помаленьку.
– То-то я смотрю тёмный ты какой-то! И как это я сразу не просекла. А чего ж меня побеспокоили? Чего сам товарища не лечишь?
– Так ведь грибов-то ещё нет. Какое же лечение без грибов?
– Ну, рецепты всякие бывают. Можно и без мухоморов. Вот, к примеру…
Эдик понял, что сейчас начнётся чисто профессиональный диспут, и ему тут делать нечего. Он подошёл к Гаше и поинтересовался, как дела. Тот, отдуваясь, лихо налегал на супчик.
– Ну, как лекарство? Помогает?
– Ты не поверишь, братуха! Сначала давился дико, а потом полегчало немного. Потом ещё, и ещё. С каждой ложкой всё лучше и лучше!
– Ну-ну. Ты только не вздумай у бабки спросить, из чего это сварено. А то опять заплющит тебя по-новой. Тогда уже ничего не поможет.
– Да нормальное харчо. А о чём это Мокасин с ней треплется? Руками, вон, машет?
– Дык спорят, наверное, чьи мухоморы круче.
А индеец и не спорил вовсе. Он сразу просёк, что колдунья эта авторитетная и даже ему, опытному шаману, есть чему у неё поучиться. Он увлечённо рассказывал, как помог Озёрному Духу, и как тот наделил его умением вызывать дождь. Бабка с интересом слушала, иногда тихо посмеиваясь. Удивил её этот заморский шаман своими познаниями. Она слышала, что тамошние колдуны только скакать дико умеют, да воют по-волчьи. А так – дурачьё сплошное. Оказывается не все. Вот этот малый, вроде, ничего. Может в помощники его взять? Да ведь не захочет. Птица вольная.
Подобрела бабка Марфа. Попросила обождать её немного и ушла к избушке. Через некоторое время вернулась с небольшой корзинкой, накрытой чистой тряпицей. Она отдала корзинку индейцу и тихо проговорила тайные рецепты нескольких полезных снадобий. Содержимое велела никому не показывать. Индеец дал честное индейское слово, что сохранит тайну.
Гашу снова загрузили в корзину. Перед этим бабка его осмотрела и решительно произнесла диагноз:
– Жить будет. Если только неделю не будет пить спиртное и даже пиво. Трубку тоже неделю не курить. Иначе кранты. Полная деградация с превращением в гадскую слизь.
Гаша чуть не подавился слюной. Вот попал, блин! Выпивка – фигня. От одной мысли об этом в животе вновь зарождались рвотные позывы. А вот трубку курить он любил. Целую неделю без курева! Сдохнуть можно! Придётся терпеть.
Мужики поблагодарили бабку Марфу и лихо отчалили. Змей вздохнул свободней, когда река с островом скрылась из виду. Гаша наконец-то заснул тихим, спокойным сном выздоравливающего человека. Эдик заступил на вахту, а Мокасин с благоговением перебирал волшебные ингредиенты в корзинке, отвернувшись в угол. Эдик только посмеивался и качал головой.