Три путешествия
Шрифт:
5-го мы снова отправились в путь и прибыли к вечеру в каравансарай, пропутешествовав весь день по пустынной и высохшей местности. По дороге мы видели много диких горных коз, и у наших явилось большое желание поохотиться на них, но эта дичь слишком быстронога, и охотники вернулись усталые и с пустыми руками. Здесь мы собирали дрова, чтобы согреться холодной ночью. В этот день мы проехали пять миль.
6-го мы выехали верхом и прибыли после обеда в маленький город, или местечко, названное Шарим (Scharim), без валов и стен, посреди зарослей финиковых пальм. Жители этого города по большей части торгуют ситцами, и среди них много ткачей. Там хороший базар, или рынок, где встречаются различные купцы с индийскими и персидскими товарами, не считая большого стечения крестьян из окрестных деревень — дважды в неделю. Здесь мы пробыли целых три дня и хорошо отдохнули.
10-го мы выехали из города Шарим в хорошую и приятную погоду и ехали весь день по равнине, иногда проезжали мимо зарослей финиковых пальм, господских дворов и
В том месте повстречался нам большой караван с множеством людей, верблюдов, мулов и лошадей, нагруженных всевозможными индийскими товарами. Они шли из Гомбруна и держали путь на Ширван и Шемаху (дорога, по которой прошли мы). Среди них я встретил перса, бывшего моим соседом в Шемахе и жившего рядом с хозяином Хаджи Байрамом; я поздоровался с ним и попросил его передать в Исфагане письмо моему бывшему хозяину. Я написал по-турецки, благодаря за все оказанное мне добро и любезное вознаграждение и попросил его взять на себя труд отправить при первой возможности в Смирну написанное мною письмо для моей жены. Вечером мы перешли из равнины в гористую местность, где нашли прекрасный каравансарай, в котором мы расположились на ночлег.
В тот день мы прошли шесть миль. Ночью, когда мы рассчитывали спокойно спать, нас разбудил сильный шум и крики о помощи, ибо тридцать разбойников явились в каравансарай, предполагая напасть на спящих. Мы конечно видели, что эти люди все время шли за нашим караваном, но никак не думали, что это такие негодяи. Однако мы были настороже, зорко следили за ними и держали наготове оружие. Свое намерение они привели в исполнение после полуночи, потихоньку встали и внезапно напали на одну комнату, где свалили пятерых наших. Нас было еще тридцать пять мужчин, и все мы, как один человек, стали дружно и храбро защищаться и так, что не только отразили их нападение, но и показали им свои зубы. Они сильно сопротивлялись и не давали себя запугать и наверное одолели бы нас, если бы мы не сражались так храбро, что наконец заставили разбойников дрогнуть. Они отступили и скрылись в маленькую комнату каравансарая и закрыли за собой двери. Это не только придало нам большую бодрость, но дало значительные преимущества, а им приготовило большую опасность и погибель, ибо мы хорошо знали, что комната, где они скрылись, была узкой, и они, защищаясь, непременно будут мешать друг другу. Поэтому мы притащили большую кучу камней и заложили их так, чтобы им невозможно было выйти. После этого мы все сразу выстрелили из пистолетов и ружей в дверь, отчего в короткое время их число стало убывать, некоторые были убиты, другие ранены. Им ничего больше не оставалось, как запросить пощады, мы же принудили их выйти и положиться на нашу милость и немилость. Таким образом эти разбойники и убийцы попались в наши руки, и мы выпускали их по одному. Некоторые из нас держали взведенный курок, чтобы не дать им пикнуть и сразить насмерть при малейшей попытке защищаться. Эти свирепые волки дали себя подобно овцам поймать и прикрутить руки за спину, а раненые остались валяться на траве. Тем временем начало светать, мы снарядились в путь с пашей добычей, состоящей из двадцати семи хищников, и повели их с собой до рощи финиковых пальм. Мы просверлили дырки у них в пятках между костью и сухожилием, подобно тому как поступают мясники со свиньями или другими животными, когда их подвешивают; через дырки мы продели хорошую веревку и повесили нашу добычу в голом виде головами вниз. Затем мы отрезали им руки, ноги, уши и срам, последнее мы засунули в их безбожные морды, остальное прибили поверх их к деревьям и оставили их так висеть. Это верно, что хотя несчастье и свалилось на нас неожиданно, прежде чем мы успели придти в себя, и мы не упражнялись, однако вы видите, что могут сделать храбрые люди, когда они все вместе и каждый в отдельности борются за свою жизнь и добро. Наказание вполне отвечало преступлению, хотя мы и не ждали осуждения за него в Исфагане или от уголовного суда, ибо разбойники хорошо знают, что они вольные птицы, никогда не ждут милости и поступают точно так же с путешественниками без всякой пощады или сожаления, как и мы поступили с ними. После того как мы выдержали эту жестокую бурю и совершили уголовный суд, мы оставили убийц красоваться на деревьях и пошли своей дорогой. Наше путешествие было весьма тягостно, ибо мы должны была ехать по горам: то подыматься, то спускаться, и вечером пришли изможденные и усталые в каравансарай. В этой местности много куропаток; наш патер Феличелло, отличный стрелок, убил нескольких, мы их приготовили к ужину и съели со стаканом ширазского вина. В тот день мы проехали пять миль.
Глава XXXV
Трудный путь по горам. Хорошее угощение в каравансарае. Посещение нестриженого персидского святого. Прибытие в Лар. Описание города. Нездоровые воздух и вода в Ларе. Драгоценный бальзам. Странные памятники наказанным разбойникам. Снова нападают разбойники, из которых семеро гибнут. Встреча в пути с господином Казенбротом. Прибытие в Гомбрун.
Двенадцатого нам пришлось совершить путешествие по весьма высоким и опасным горам, где тропинки были настолько узкими и обвалившимися, что мы не решались оставаться на лошадях, сошли и пошли пешком из боязни скатиться вниз со спотыкающейся лошади и переломить себе руки и ноги. Это те горы, которые идут вокруг Тавра, они голы, скалисты и трудны для подъема. После того как в тот день мы прошли пять миль, мы к вечеру прибыли в каравансарай, где остановились на ночлег.
13-го мы снова двинулись в путь и в полдень очутились у прекрасного и веселого каравансарая. Здесь патер Феличелло купил ягненка, чтобы зажарить, несмотря на пост, полагая, что путешественник не должен быть стеснен в пище, ибо он берет не то, что он хочет, а то, что можно достать. То был день рождения доброго патера, и он отпраздновал его в свое удовольствие. Наш стол был уставлен блюдами вареного и жареного, чему мы весьма обрадовались, и прополоскали кишки стаканом доброго ширазского вина и кубок за здоровье испанского короля и принца Оранского живо ходил по рукам, так что мы захмелели. После того как мы вполне насладились едой и питьем, мы добрели ощупью до постелей и беззаботно уснули до утра. Прошли мы не более трех миль.
14-го мы продолжали наше путешествие и миновали много рвов, наполненных водой, которые были соединены между собой под землею. В них во множестве водилась рыба, главным образом карпы. Мы поймали нескольких и приготовили себе добрый ужин. Вода также была проведена в танки (Tanken), или каменистые водоемы, проложенные близ каравансарая, из них пили воду люди и животные. Здесь мы расположились на ночлег, после того как прошли пять миль.
15-го мы отправились дальше и в полдень пришли в деревню Барри (Barry), где остановились и два дня отдыхали, ибо наши верблюды и лошади совсем устали и выбились из сил, а нам предстоял неудобный и опасный переход через высокую гору. В этот день мы прошли четыре мили.
18-го рано утром мы выехали из деревни Барри и поднялись на высокую гору, где повстречали нескольких дворян, охотившихся с соколами на куропаток. Подобная охота — любимое занятие благородных людей в этой местности, и нет дворянина, который не держал бы у себя нескольких соколов. После полудня мы достигли вершины горы, где встретили дряхлого старика; борода и волосы которого росли нестрижеными и нечесаными, и казалось, что они свалялись в войлок. Его считали святым или, вернее, он сам хотел, чтобы его считали таковым. Он попросил у меня весьма вежливо табаку для трубки, в чем я ему не отказал и дал с большой охотой, за что в награду получил персидское приветствие: «Да сохранит вас бог». Пройдя шесть миль, мы дошли до хорошего каравансарая, где спокойно провели ночь.
19-го утром поехали мы дальше и вскоре завидели приятную долину, где было много финиковых пальм и различных красивых домов. Там купил я молоко для утоления жажды. Они спросили меня, откуда я еду. Я ответил, что из Ширвана, из Шемахи, чему они крайне удивились, считая это большим и долгим путешествием. Это простые и бедные люди, которые редко оставляют, а то и никогда не покидают эту долину и полагают, что в мире нет иной страны кроме Персии. Они не взяли с меня денег за молоко и охотно поговорили бы еще со мной, но время не позволяло дольше мешкать. С наступлением вечера мы прибыли в город Лару, где тотчас же въехали в голландский дом — превосходное и отличнее здание. За ним наблюдали и охраняли его старик с женой, приставленные туда благородной Ост-индской компанией. Здесь я велел починить сломанные ящики, снятые с наших верблюдов.
Город Лар довольно велик, и у него нет валов, которые бы его защитили от серьезного нападения, ибо имеющиеся сложены на обожженных на солнце кирпичей. Однако он может отражать врагов, покуда его охраняет замок, лежащий на северной стороне горы. Этот замок окружен толстыми стенами и господствует над городом. Только в одном месте к нему ведет узкая тропинка. Там лежат тяжелые картауны, которые король привез сюда из Ормуза (Ormus), когда он занял город с помощью англичан. Вокруг города Лара растет много фиников, совсем нет вина, и так как в той местности нет никакой особой торговли и занятий, то там встречается мало богачей. Большая часть народа утоляет жажду чистой водой, которая, как и здешний воздух, нездорова и вредна, и не только приезжие, но и сами жители часто подвергаются тяжким болезням и страдают от длинных тонких червей, которые вырастают иногда до двух футов между кожей и мясом, и вырезают их не без мук и боли.
Жители города приветливы, услужливы и гостеприимны, большие любители искусства и наук. Неподалеку от замка, в горах, было найдено прекрасное масло или бальзам, который персы называют Муммаи кобас (Mummay Kobas). Этот бальзам собирают в июне, он стекает по каплям из маленькой жилки в горах. В этом месте по приказу шаха поставлена сильная стража, и если кто попытается притронуться к нему, это будет стоить ему жизни. Бальзам этот считают самым лучшим и верным средством против яда. Говорят даже, что во всем мире не найти ему равного, ибо нет яда, каким бы он ни был сильным, чтобы бальзам тотчас же не изгнал его из человеческого тела. Благодаря этому действию бальзам берегут в Персии больше, чем самое ценное сокровище, и он находится в распоряжении шаха, который иногда весьма бережливо дает его тем, кому хочет оказать наивысшую милость и благоволение, однако под тем условием, что они его не выпустят за пределы Персии. Кое-где за городом Ларом видны всевозможные круглые столбы в назидание разбойникам, которые делают дороги небезопасными, грабят и убивают проезжающих. Сперва закапывают разбойников живыми в землю до пояса, а потом замуровывают верхнюю часть туловища в столбы.