Три слепых мышонка
Шрифт:
— Мой приятель, которого я вчера хоронил, переехал во Флориду с севера. Он был очень мнительный человек и тщательно берег свое драгоценное здоровье. А в Кливленде такой паршивый климат, что ничего не стоит простудиться и заработать воспаление легких. Еще он боялся стать на всю жизнь инвалидом, он мог поскользнуться и упасть на спину, повредив позвоночник. Мало ли что тебя подстерегает на севере. Может, какая-нибудь уличная банда укокошит или заденет шальная пуля во время разборок торговцев наркотиками, чего только
Уоррен покачал головой.
— Утонул, — сказал Стаббс.
Он сунул промасленные панталоны за бак с бензином и сказал:
— Теперь этот мотор должен еще немного протянуть. — Они с Уорреном направились к докам. — Лодка мистера Лидза «Блаженство» стоит на двенадцатом стапеле. С той ночи к ней никто не прикасался.
— Вы все еще уверены, что это был он, да? — спросил Уоррен.
— Да нет, теперь я совсем в этом не уверен, — задумчиво произнес Стаббс. — Особенно после того, как мистер Хоуп дал мне послушать пленку. Получается, что звонил мне точно не мистер Лидз, значит, и лодку мог взять кто-то другой, очень на него похожий. Трудно разобраться, вот что я вам скажу.
— Может быть, вот это вам поможет. — Уоррен двумя пальцами выудил из кармана крошечную кассету.
— Еще одна, — удивился Стаббс.
— Если вас не затруднит, — сказал Уоррен и вынул из другого кармана миниатюрный магнитофон. Он был одет в свободную спортивную куртку из ирландского льна, легкую, как перышко, розового цвета. Он называл такой стиль «майамским порочным». Куртка была с большими отворотами и глубокими карманами. Вчера вечером ее доставили из Нью-Йорка: Уоррен сделал заказ по каталогу. Он предвкушал удовольствие от мгновения, когда Фиона увидит его в этой куртке. Магнитофон «Риалистик Микро-27» помещался на ладони, он использовал его в своем автоответчике. Он вставил кассету.
— Я хочу, чтобы вы послушали несколько ключевых слов, — произнес он. — «Прогулка при луне», «беспокоиться» и «тридцать». Это те слова, которые сказал вам в ночь убийства человек, представившийся Лидзом, не так ли?
— Вроде да, — ответил Стаббс.
— Он сказал примерно следующее: «Я хотел вам сказать, чтобы вы не беспокоились, когда услышите, что я буду брать лодку. Я подъеду часам к десяти — десяти тридцати, прогуляюсь под луной». Вы это помните?
— Как будто да, — подтвердил Стаббс.
— То, что вы услышите, — это отдельные фразы, — пояснил Уоррен. — Постарайтесь сосредоточиться только на ключевых словах, хорошо? Это будет куда труднее для вас, чем в первый раз, когда мистер Хоуп давал вам прослушать пленку.
— Похоже, что так, — сказал Стаббс и с недоверием посмотрел на магнитофон.
— Если вам понадобится повторить какое-то место, я прокручу пленку назад. Скажите, когда будете готовы, хорошо?
— Да я готов, — отозвался старик.
Уоррен
Это был его телефонный разговор с Нэдом Уивером, нудный, как зубная боль, когда он клещами вытягивал из него слова, пытаясь добиться, чтобы тот произнес хотя бы несколько слов из тех, что услышал от убийцы Стаббс. Уоррен делал ставку на слова «беспокоиться» и «прогулка при луне», они звучали достаточно отчетливо, «тридцать» было произнесено невнятно.
Уивер произнес слова «прогулка при луне» через тридцать две секунды после начала разговора.
— Прокрутите, пожалуйста, еще раз, — попросил Стаббс.
Уоррен перемотал пленку и снова дал ему прослушать разговор.
«— Мистер Уивер, как часто мистер Лидз отправляется на морские прогулки при луне?
— В смысле?
— Кататься на лодке при луне.
— Частенько.
— Вы понимаете, о чем я говорю, не так ли?
— Да. Совершал прогулки при луне».
Уоррен нажал кнопку «Стоп».
— Узнаете этот голос? — спросил он.
— Затрудняюсь сказать. Можно еще раз прослушать?
Уоррен перемотал пленку. Через двадцать семь секунд Уивер произнес слово «беспокоиться» и повторил его через шесть секунд.
— Проиграйте мне еще раз эту часть, — попросил Стаббс.
Уоррен снова включил магнитофон.
«— А если бы он уехал кататься на лодке в безлунную ночь, вас бы это обеспокоило?
— Меня обеспокоило?
— Да. Именно вас.
— Нет.
— Как же так? Ваш родственник… Вы понимаете, о чем я говорю?
— Да, стал бы я беспокоиться».
Дальше шли слова «один в море», «ночью», «он не первый раз выходит в море».
Уоррен остановил запись.
— Что вы скажете? — спросил он.
— Это был не он, — уверенно произнес Стаббс.
— Точно?
— Совершенно. Тот человек как-то по-особенному произнес «беспокоиться». Я тогда не обратил на это внимания, ведь он представился Стивеном Лидзом, но когда слушаешь пленку… этот парень говорит иначе. Я не могу даже воспроизвести его интонацию.
— Он говорил с акцентом? Вы это хотите оказать?
— Нет, нет.
— Может, это был испанский акцент?
— Да нет.
— Или британский, скажем?
— Да нет, не в этом дело…
— Французский?
— Его слова вовсе не звучали как у иностранца. Жаль, что я не могу повторить. Он произнес очень чудно. «Беспокоиться».
— Этот парень на пленке говорит похоже?
— Нет, совсем не так.
«Замечательно», — подумал Уоррен.
— Где-то я слышал эту интонацию. Так говорит кто-то очень знакомый. Жаль, не могу вспомнить, кто именно.
— Это ваша арендованная машина, сэр? — спросил мальчишка.
— Да, — ответил Мэтью.
Этот парень просто телепат, подумал он. Откуда ему знать, что «форд» арендованный?