Три стильных детектива
Шрифт:
– Ну вот, теперь это надолго, – проворчал он.
Женщины указывали на них друг другу кивком подбородка, посмеиваясь. Работать здесь было и так нелегко, но тяжелее других приходилось тем, кто изготавливал рисовую и мыльную пудру. Когда ее засыпали в полотняные мешочки, а затем взбивали и трясли их, чтобы придать нужную форму, в воздух поднималось столько пудры, что работники становились похожими на учеников булочника. Готовые мешочки раскладывали по украшенным кружевом коробочкам, похожим на коробочки из-под драже.
Жозеф никак не мог остановиться и почти беспрестанно чихал, а Виктора пробрал сухой кашель. Ко всему
Они прошли в следующую мастерскую, где изготавливали упаковку для духов.
– Эти хрустальные флаконы производятся вручную в Баккаре. Наш директор предпочитает квадратные и прямоугольные формы, но ему случается поддаться игривому порыву, создав, например, вот такую амфору в греческом стиле. Как чудесно сочетается с этой формой янтарный отблеск стекла! Духи – не только запах, но и образ, сначала они становятся предметом вожделения, а потом – орудием соблазна!
Он расхаживал взад-вперед возле парня, который аккуратно укладывал на сатин удлиненный флакон с двумя ручками, перевязанный голубой тесьмой.
– Как вы можете убедиться, мы производим еще и кремы на основе животного или растительного жира. А вот это мыльце – сама изысканность, так и хочется намылиться с головы до пят! …Мы гордимся своей зубной пастой «Полли», нашим кремом «Мимозетт», ставшим классикой, пастой «Романт» для смягчения кожи рук, которая восхищает, очаровывает кокеток, и которую прописывают известные врачи своим пациентам от обморожения, кремом «Летнее облако», благодаря которому мужчины могут отныне бриться без воды и мыла.
– И без бритвы? – спросил Жозеф.
Виктор снова принялся расставлять штатив.
– Сейчас вы можете наблюдать важнейший процесс розлива духов во флаконы, – продолжал их проводник по царству ароматов.
Этим важным процессом занимались женщины в белых передниках. Они работали в командах по четыре человека, разливая духи по флаконам из огромных, объемом в двадцать-тридцать литров, сосудов с изумрудной, гранатово-алой, оранжевой и розовой ароматной жидкостью. Полный флакон затыкали плотно притертой стеклянной пробкой, наклеивали на него этикетку, клали в кожаную коробочку и перевязывали ее лентой.
– Мы следим, чтобы упаковка гармонировала с цветом духов, чтобы ленточка была изящной, прочной и легко развязывалась. У этих дам пальчики ловкие, как у фей. Они не станут вязать неуклюжие узлы, как простые модистки.
Виктор с сочувствием посмотрел на «фей». День-деньской стоять возле сосудов с духами и нюхать оглушающе сильный аромат – у них наверняка под вечер начинается мигрень.
– Знаете, господа, чтобы правильно надушиться, достаточно нанести несколько капель туда, где прощупывается пульс. Или одну-две капли на подушку и простыни. От этого меняется жизнь! – заявил человечек и начал декламировать:
Читатель, знал ли ты, как сладостно душе,Себя медлительно, блаженно опьяняя,Пить ладан, что висит, свод церкви наполняя,Иль едким мускусом пропахшее саше? [231]– А вот эти, покрытые пылью, на полочке, – это какие-то особенные духи? – спросил Жозеф. Он указал Виктору на зеленую ленточку, похожую на ту, что украшала «Улыбку Индии».
231
Ш. Бодлер. Призрак. II Аромат. Сб. «Цветы зла» (Пер. Эллиса). – Прим. перев.
Смутившись, человечек попытался уйти от ответа и шагнул в сторону, но Виктор преградил ему путь.
– Нет, просто их производство прекратили.
– По какой причине?
– Мне ее официально не сообщили.
– Вы хотите сказать, что в курсе дела? – оживился Виктор.
– Мы не глухи, не слепы, много чего слышим и знаем.
– Так о чем шепчутся в коридорах заведения «Романт»?
– Если я вам расскажу и вы это опубликуете, я получу выговор.
– Мы клянемся хранить молчание.
– Вы, журналисты?! За кого вы меня принимаете!
– Мы торжественно обещаем сохранить все в тайне, – шепнул Жозеф, разворачивая банковский билет под носом у человечка.
Тот посмотрел вокруг и спрятал купюру.
– В конце концов, это всего лишь слухи, и никто не знает, кто их распускает. Говорят, произошла ошибка в процессе изготовления духов. Наша дирекция была вынуждена отозвать из магазинов весь запас «Вечной женственности», так же, как и те флаконы, которые были предназначены для экспорта. Дело замяли, опасаясь скандала. Ведь у нас есть клиенты в мире high life, сливки общества, настоящие воображалы. За такие дела и фабрику прикрыть могут! Так нам объяснила Жинетт, а она все точно знает.
– Жинетт?
– Жинетт Мерсье. Неприятная особа. Она работала здесь год старшим мастером, для нас это было тяжелое время. Я рад был узнать о ее уходе, сразу после праздника, организованного в честь мсье Маню. Бедолага! Его выставили вон, хоть и сделали это красиво: в его честь отлили серебряную медаль, на которой был выгравирован его профиль.
– Так его уволили?
– Официально нам сообщили, что он добровольно вышел досрочно на пенсию, но на самом деле его выгнали, решив, что это он виноват в истории с «Вечной женственностью». Мне-то кажется, что Жинетт намеренно его очернила. У нее была связь с Сержем Романтом, сыном хозяина, сорокалетним холостяком, бабником и развратником, довольно бестолковым управленцем. А расплатиться за все пришлось бедняге Бенуа.
– А какую же должность он занимал?
– Ту же, на которой сейчас я. Я его преемник. Он посвятил меня в профессию. Он ведь самоучка, сам до всего дошел. Вначале у человека есть просто способности, но постепенно он совершенствуется. Для этого нужно обонятельное сознание, фантазия, вкус, упорство, методика, размышле…
– А почему же эта самая Жинетт его невзлюбила? – перебил его Виктор.
– Я не знаю. Возможно, завидовала. Может, сама хотела создавать композиции, тем более что любовник уже пресытился ею. Она была настоящей ведьмой, помыкавшей всем персоналом, и ни один из нас не жалеет о ее уходе. Надеюсь, Бенуа удалось куда-нибудь устроиться, он ведь еще не стар, а на пенсию, которую ему выплачивают, не проживешь.