Три стороны моря
Шрифт:
Гектор, 32 года, коротко стрижен, располагается справа от Париса, черты лица суровые, губы плотно сжаты.
Приам, 68 лет, совершенно седой человек, налет тревоги пополам с ответственностью, восседает слева в неудобном деревянном кресле с высокой прямой спинкой, отсюда прямая гордая осанка, воистину царская.
Деифоб, 29 лет, мощная мускулатура в сочетании с заостренными скулами и бегающим взглядом, совершает массу необязательных движений.
Анхиз, 67 лет, сухой поджарый старик,
Эней, 25 лет, сын Анхиза, смотрит только на Париса, нервно покусывает губу, хотя ни малейшего проявления страха на этом лице не видно.
Антенор, 55 лет, полный полысевший мужчина с надменным выражением, сидит за спиной у Париса и гневно глядит в затылок.
Сарпедон и Главк, хетты, представители столицы железного царства Хеттусы в свободном городе Приама, возраст не назван, но Сарпедон очевидно моложе, почти мальчик, и при том главный в этой паре, из чего можно заключить, что Сарпедон — родственник могущественного и далекого царя Хеттусили.
Гелен, 33 года, прорицатель, единственный, кто не сидит, а стоит, с независимым видом прислонился к деревянной колонне за спиной Приама.
— Я ее не отдам! — повторяет Парис.
— Мальчик мой, не говори глупостей, — отечески-печально произносит Приам.
— Тут не о чем спорить! — говорит Антенор.
Приам поворачивается к нему:
— На самом деле я еще ничего не решил.
— Все знамения неблагоприятны, — сообщает Гелен безразличным тоном.
— Мы все должны рисковать золотом Трои, отец, из-за одной-единственной девчонки! — восклицает Деифоб.
— Я готов забрать ее и уйти ночью из города, — спокойно говорит Парис.
— Изгнание? — поражается Эней.
— Да я бы на нее и не взглянул, что в ней, а? Что в ней? Где в ее теле это… — и Деифоб плюет в пол.
Парис медленно встает с места и идет к выходу. Он покидает совет Приама. Шаг, еще шаг… Вдруг рука его вылетает из-за спины, он молниеносно разворачивается — на Деифоба нацелена стрела, и пальцы Париса держат натянутую тетиву.
— Кто повторит? — спрашивает он с вечной полуулыбкой.
(Елена бы оценила эту полуулыбку, жаль, любимая не видит его сейчас!)
Приам издает жалобный стон.
Парис опускает лук.
— Ну ладно… — подает голос юный Сарпедон. — Пришло время высказать наше мнение.
Все молчат.
— Если царь Приам, — говорит Сарпедон, — не захочет вернуть дикарям несправедливо отнятое, он приравняет себя к ним.
— А раз так, — заканчивает мысль Главк, — то хеттам нет никакого смысла помогать одним дикарям против других.
— Это нехорошо сказано, — увесисто роняет Гектор.
— Дело не в словах, а в решении хеттов, — раздраженно говорит Антенор.
Парис вновь сидит вполоборота. Он опять расслаблен, но ловит взгляды Гектора, Приама, Энея… Остальные ему неинтересны.
— Царь Приам вернет несправедливо отнятое… — И Приам внимательно смотрит на Париса. — Царь Приам также добавит выкуп. Все-таки ты обесчестил жену басилевса, так они называют своих вождей. Да?
— Взамен я привезу тебе десяток лучших девушек Лемноса! — обещает Гектор.
Но Парис уже еле заметно улыбается:
— Пойдите со мной и возьмите ее…
— Нет, брат мой, — грустно возражает Гектор, — это не тот случай, как в прошлый раз… Это совсем другой случай.
Парис смотрит искоса в сторону Энея. Теперь Парис еще более расслаблен, поэтому Гектор становится еще более напряжен.
— Друг! — от всего сердца, с болью в голосе отвечает на незаданный вопрос Эней, сын Анхиза. — Мне кажется, сегодня тот редкий день, когда сыновья Приама правы!
Ворота отворились, в город вступил всего один человек. Он был в полном вооружении. Может быть, оттого он смотрелся особенно одиноким.
Стража, отворив ворота, отошла на десять шагов.
— Кто ты? — спросил Гектор.
— Я тот, кому басилевс Агамемнон поручил вернуть жену его брата Менелая.
— Если он поручил тебе одному, то к чему такое войско? Зачем оно высадилось на наш берег? И почему басилевс решил, что женщина у нас?
— Ты станешь это отрицать?
Гектор подумал.
— Нет.
— Царевич Парис гостил в доме Менелая. Он покинул дом Менелая ночью, как вор. А на другой день пропала жена Менелая.
— Она могла уйти по своей воле.
Пришелец отстранил щит, наклонился к Гектору и доверительно сказал:
— Могла.
— Если она не захочет?
— А если ты потеряешь овцу? Тебе не все равно, сама она отбежала в кусты или ее утащил волк?
Гектор подумал.
— Ты прав.
— Племя Атридесов потеряло свою вещь. Племя Атридесов хочет получить ее обратно.
— Назови себя.
— Диомед, сын Тидея.
— Ты смелый человек, Диомед, сын Тидея.
— Мне нечего бояться. Племя Атридесов не убивает посланцев. Племя Атридесов убивает врагов.
— Тебе нечего бояться. Мы делаем то же самое. Я предлагаю тебе выпить со мной вина.
— Мне нужен ответ.
— За вином мы обсудим подробности ответа.
Вот они сидят… Вот они пьют густое красное вино, разбавляя его чистейшей водой из источника Артемиды.
— Можно вопрос воина, достойный Гектор?
— Да, отважный Диомед.
— Какова длина твоего копья?
Гектор самодовольно усмехнулся.
— Одиннадцать локтей.
— И ты пользовался им в битвах?
— Да.