Три свидетеля
Шрифт:
– Ну так в чем дело?
Тут нужна была осторожность. Поскольку он считал, что я полицейский, я должен знать не слишком много, не слишком мало. Упоминать имя Джуэл Джонс рискованно, так как копы вряд ли успели ее обнаружить.
– Нужно проверить некоторые моменты, – сказал я ему. – Как давно в квартире под вами живет Ричард Миган?
– Черт! Да я говорил это уже раз двадцать.
– Не мне. Повторяю: нужно проверить. Так сколько времени он здесь живет?
– Девять дней. Въехал неделю назад. Во вторник.
– Кто там жил до него?
– Непосредственно – никто. Никто не жил.
– Квартира пустовала все то время, пока вы здесь живете?
– Нет, я ведь говорил: раньше там жила девушка, которая съехала месяца три назад. Ее зовут Джуэл Джонс, она прекрасная певица, и это она помогла мне устроиться в ночной клуб, где я сейчас выступаю. – Он пожевал губами. – Знаю я, что вам нужно. То, что вы сейчас делаете, – отвратительно. Хотите поймать меня, подловить на будто бы лжи, если найдете неточность. Привели сюда эту собаку, чтобы она тут на меня рычала… Что поделать, не люблю я собак.
Он запустил пальцы в волосы. И когда привел свою прическу в полный беспорядок, изобразил жест, как конферансье в ночном клубе.
– Умри как собака, – сказал он. – Вот и Фил… умер как собака. Бедный Фил. Не хотел бы я еще раз такое увидеть.
– Вы сказали, – рискнул я, – что дружили с ним.
Он вскинул голову:
– Я такого не говорил. Когда это?
– Не совсем так. Другими словами. А что, не дружили?
– Нет. У меня нет друзей.
– Вы только что сказали, что девушка, которая здесь жила, помогла вам найти работу. Так поступают хорошие друзья. Или она была вам чем-то обязана?
– Ничем она мне не обязана. С какой стати мы о ней вспомнили?
– Это не я о ней вспомнил, а вы. Я только спросил, кто жил в квартире под вами. Зачем же вы связываете ее с этим делом?
– Я не связываю. Она не имеет к нему никакого отношения.
– Возможно. Была ли она знакома с Филипом Кампфом?
– Наверное, да. Конечно да.
– Хорошо ли она его знала?
Он покачал головой:
– Теперь вас интересуют люди, но я не тот человек, кому имеет смысл задавать подобный вопрос. Если бы Фил был жив, вы могли бы спросить у него и, возможно, он бы ответил. А я… я не знаю.
Я улыбнулся ему:
– Ваши слова, мистер Эланд, лишь разжигают во мне любопытство. Кто-то из жильцов этого дома убил Кампфа. Потому мы тут и ходим с вопросами, а когда задаем вопрос вам, вы стесняетесь отвечать, и мы, естественно, удивляемся, почему бы это. Если вы не желаете говорить о Кампфе и этой девушке, сами подумайте, какая тут может быть причина. А причина может быть, например, такая: это была ваша девушка, а Кампф увел ее у вас, и потому вчера, когда он пришел сюда, вы его убили. Или же, может быть…
– Она не была моей девушкой!
– Ну да… Или же, может быть, пусть она не была вашей девушкой, вы были ей многим обязаны, а Кампф сделал ей грязное предложение… или угрожал чем-то, и она хотела от него избавиться, и вы ей помогли. Или еще проще. У Кампфа могло быть что-то на вас.
Он откинул назад голову и посмотрел на меня будто сверху вниз.
– Вы сели не в тот вагончик, – заключил он. – Вам следует идти на ТВ и писать сценарии.
Я провел с ним еще несколько минут, выжав все, на что мог надеяться в тех обстоятельствах. Поскольку я не мешал ему думать, будто состою на жалованье у города, то не мог убеждать его прогуляться к Вулфу. К тому же нужно было зайти еще в два места, и в любую минуту меня мог остановить телефонный звонок или курьер от коллег из управления. Единственное, что я точно выяснил про Джерома Эланда, – это что ему не приходит в голову пытаться отвести подозрения от себя, наводя тень на соседей. Он понятия не имел, кто убил беднягу Фила. Когда я уходил, он встал, но позволил мне самостоятельно дойти до двери и открыть ее.
Я спустился на второй этаж, постучал к Мигану и стал ждать. Когда я собрался постучать кулаком погромче, в квартире послышались шаги, и дверь открылась. Миган по-прежнему был без пиджака и не причесан.
– В чем дело? – вопросил он.
– Вернулся, – сказал я твердо, но не нахально, – чтобы задать кое-какие вопросы. Вы не возражаете?
– Вы прекрасно знаете, что возражаю.
– Разумеется. Мистер Таленто вызван в окружную прокуратуру. Наша беседа, возможно, избавит вас от такой необходимости.
Он отступил в сторону и пропустил меня внутрь. Комната была того же размера и формы, что и у Эланда, и мебель, хотя и другая, была не лучше. У стены стоял кособокий стол. Вероятно, тот самый, который так и не отремонтировали для Джуэл Джонс. Я сел на стул у этого стола, Миган сел на другой и, нахмурившись, уставился на меня.
– Мы уже с вами встречались? – полюбопытствовал он.
– Разумеется, мы к вам заходили с собакой.
– Я имею в виду раньше. Разве не вы были вчера у Ниро Вулфа?
– Я.
– Каким образом?
Я поднял брови:
– Не перебарщиваете ли вы, мистер Миган? Я здесь, чтобы задавать вопросы, а не отвечать. Я был у Вулфа по делу. Я там бываю часто. Теперь…
– Высокомерный жирный недоумок!
– Возможно, вы в чем-то правы. Высокомерный, безусловно. Теперь к делу. – Я достал блокнот и карандаш. – Вы въехали в эту квартиру девять дней назад. Пожалуйста, расскажите, как именно вы ее нашли.
Он сверкнул на меня глазами:
– Я рассказывал это уже минимум три раза.
– Знаю. Это обычная процедура. Я не намерен ловить вас на мелких неточностях, но вы могли упустить что-то важное. Просто представьте, что я ничего не знаю. Давайте!
– Бог ты мой…
Он наклонил голову, поджал губы. Наверное, обычно он выглядел неплохо, светловолосый, сероглазый, с худым длинным лицом, но сейчас, после целой ночи – или большей ее части – с людьми из убойного отдела и окружной прокуратуры, он оставлял ужасное впечатление, особенно глаза, покрасневшие и опухшие.
Он поднял голову: