Три вдовы из Гонконга
Шрифт:
Обращаясь к принцу, англичанин задумчиво произнес:
– Из таких типов ничего нельзя вытащить обычными способами. Он утверждает, что убил девочку в припадке безумного желания овладеть ею. Теперь он от такой версии не отступится. Мы допросили портье, который впутал его в это дело, но тот в страхе отрицает и говорит, что понятия не имеет о существовании магнитофона. Слишком уж он напуган!
Уайткоум пыхнул трубкой и злорадно усмехнулся.
– Мы собираемся провести последний эксперимент, – объявил он.
Лифт остановился в подвале. Малко и Уайткоум миновали грязный, плохо освещенный коридор и вошли
– Это наш морг, – объяснил англичанин, – правда, еще не совсем достроенный.
В морге стоял такой сибирский холод, что у Малко даже мороз пробежал по коже. Убийца По Йик с равнодушным видом стоял возле бетонной стены. Один из надзирателей сильно ударил его ногой, и китаец окровавленным лицом стукнулся о бетон. Полковник сделал вид, что ничего не заметил.
Посреди комнаты на полу стоял огромный гроб из светлого дерева. Малко заметил странную деталь: на снятой крышке гроба было просверлено четыре отверстия диаметром в палец. Еще одно находилось на боковой стенке гроба.
По приказу Уайткоума два китайца-санитара в белых халатах открыли один из ящиков и вытащили оттуда тело, завернутое в полиэтилен. Санитары умело развернули саван, под которым оказался труп По Йик. Смерть сделала свое дело: поза китаянки вполне соответствовала ее состоянию, но лицо девочки заставило Малко вскрикнуть. Создавалось впечатление, что По Йик была подвергнута пыткам уже после смерти: ее кожа почернела, в щеках зияли дыры, голова китаянки стала вдвое больше, чем прежде. На желто-фиолетовой шее виднелись многочисленные глубокие порезы.
– Последствия вскрытия тела, – объяснил полковник. Единственным признаком волнения Уайткоума было слишком частое попыхивание его трубки. Малко подошел поближе к англичанину и вдохнул дым табака «Вирджиния», чтобы сдержать тошноту, поднимающуюся к горлу.
Новое открытие заставило принца снова вздрогнуть: длинные волосы По Йик были выстрижены до самого черепа – страшное зрелище.
– Это тоже последствия вскрытия? – спросил Малко. Уайткоум покачал головой:
– Нет. Это маленький доход наших муниципальных служащих, которым мы, увы, платим очень мало. Продавцы париков дают им 20 долларов за длинные волосы и 10 – за короткие.
Между тем санитары уже положили тело По Йик боком в открытый дырявый гроб. Уайткоум подошел к убийце и заговорил с ним спокойным, почти дружеским тоном. Малко начинал уже находить слишком странной всю эту процедуру, как вдруг китаец издал ужасный крик и стал яростно отбиваться от санитаров.
Полицейские тотчас же накинулись на убийцу, изо всех сил молотя его своими короткими дубинками и подталкивая к гробу с лежащим в нем телом китаянки. Втиснутый вовнутрь, убийца судорожно цеплялся за край гроба до тех пор, пока один из полицейских ударом дубинки не расплющил его указательный палец. Содрогаясь в страшных конвульсиях, Йюен Лонг кричал душераздирающим пронзительным голосом. Лицо китайца исказилось от ужаса, глаза стали безумными. Он снова попытался вырваться из гроба, но один из санитаров сильными ударами загнал его обратно, подталкивая лицо китайца вплотную к ужасной маске смерти. Не в силах больше видеть этот страшный спектакль, Малко отвернулся, чувствуя, как по его телу
Легонько поглаживая подбородок, полковник Уайткоум оставался абсолютно спокойным. Два санитара уже привинчивали крышку гроба, не обращая внимания на крики заживо похороненного китайца, несущиеся из его импровизированной темницы.
– Вы собираетесь оставить его там навсегда? – едва слышным голосом осведомился Малко.
Уайткоум мило улыбнулся.
– Вовсе нет. Я лишь заставил его поверить в такую возможность... Эти люди очень примитивны, знаете ли. Китайцы убеждены, что их души никогда не обретут покой, если они умрут подобным образом. Это наш единственный шанс заставить заговорить убийцу...
В голубых глазах полковника появился насмешливый блеск.
– Вы, американцы, склонны добиваться признания силой. Мы же здесь не проявляем излишнюю жестокость. Впрочем, «желтые» очень стойко переносят физические страдания. Если бы вы видели состояние тех агентов-китайцев, которых нам иногда возвращают из Китая... В Кантоне их рубят надвое, и все-таки ничего не могут из них выжать.
Однако этот «гробовой» метод не так-то легко применять на практике. Если людей оставлять в гробу слишком долго, они становятся безумными. Один арестованный однажды потерял рассудок всего за один час, проведенный в гробу. Досадно, не йравда ли? Но если их не оставлять там достаточно долго, то это не дает желаемого результата...
Полковник Уайткоум в свободное от работы время, должно быть, читал книги на соответствующую тему...
Никак не прореагировав на монолог англичанина, Малко вместе с ним вышел из морга. Из оставленного посреди помещения гроба все еще доносились дикие крики и глухие удары Йюен Лонга.
– Как долго вы намерены держать его там? – спросил Малко.
– Примерно десять часов.
В номере Малко настойчиво звонил телефон. Принц посмотрел на будильник – 3 часа утра. Звонил полковник Уайткоум.
– Убийца заговорил, – будничным тоном сообщил англичанин. – Он утверждает, что китайцы, работающие в «Бэнк оф Чайна», приказали ему следить за вами. Он несколько раз обыскивал ваш номер перед тем, как установить подслушивающее устройство.
– Но кто же меня подслушивает?
Полковник устало вздохнул:
– Кто-то из здания банка. У них суперсовременные средства подслушивания, не уступающие аналогичной технике вашего консульства. Вот эти люди и подслушивали ваши разговоры в номере.
Малко вскипел от гнева:
– Но полковник, – прервал он англичанина. – Почему вы не принимаете меры? Из этого чертова банка проистекают все наши беды... Теперь у вас есть показания убийцы, и этого достаточно для обвинения!
Англичанин ответил таким тоном, каким журят провинившегося ребенка.
– Дорогой господин Линге, если я решусь на такую меру, то в следующие десять минут кто-нибудь из моей службы сразу же предупредит их. Вы видели двери банка? Если они закроются, то нужно будет вызывать танки, чтобы с ними справиться. Я даже не могу опустить на крышу банка свои вертолеты, так как она обмотана колючей проволокой. Я уже не говорю о дипломатических осложнениях. Сейчас речь идет о судьбе колонии... Я не смогу тронуть «Бэнк оф Чайна», даже если они выстрелят по «Хилтону» из базуки. Вот так!