Шрифт:
Глава 1
Три огромные электронные вычислительные машины, издающие слабое гудение, мигали всеми световыми индикаторами. Каждая из них имела тридцать футов в длину и десять в высоту. За стальной стеной тянулись электронные кабели толщиной в несколько футов. ЭВМ работали непрерывно, двадцать четыре часа в сутки. Перед каждой из них у металлической лицевой стороны стоял стол оператора, казавшийся просто крошечным по сравнению с этой махиной. Клавиатура управления каждой из трех ЭВМ была столь же
За исключением слабого гула вытянувшихся вдоль стен машин в огромный зал не проникали никакие посторонние звуки. Стены и потолок были полностью покрыты изоляционным материалом, поглощающим все внутренние и внешние звуки – тысячи усеченных конусов из черной резины, напоминающие своим видом тару для укладки яиц. Слова, произнесенные в этом зале, казалось, застывают прямо на губах, что довольно быстро вызывало у говорящего чувство неловкости.
Охваченный смутной тоской при виде этих монстров, Малко прокашлялся, чтобы услышать хоть какой-нибудь звук. Словно догадавшись о его мыслях, Дэвид Уайз, начальник оперативной части ЦРУ, заметил:
– Машина не терпит шума. Мы обнаружили, что ее хрупкие электронные цепи легко повреждаются при воздействии звуковых сигналов силой более пятнадцати децибел. «IBM» разработала для нас это абсолютно бесшумное покрытие. Впечатляет, не правда ли? Мы должны менять операторов каждые четыре часа, иначе у них могут возникнуть серьезные проблемы с психикой...
Малко посмотрел на спину оператора, сидящего перед пультом управления, напоминающим телетайп.
– Зачем, черт побери, вы привели меня сюда? Все это слишком мрачно.
Они находились сейчас на третьем подземном этаже здания "А" Центрального разведывательного управления в Лэнгли в пригороде Вашингтона. У дверей машинного зала прохаживались два охранника, имеющих приказ не впускать в зал никого, кто не носил бы на груди зеленый значок, предусмотренный для администрации службы.
– ...Чтобы представить вам «Макса», самого совершенного в мире электронного мозга, – с нотками грусти в голосе ответил Уайз. – Лет через двадцать он всех нас сделает ненужными. Вы сможете наконец уединиться в вашем замке, где будете смертельно тосковать...
Малко улыбнулся. Замок в Лицене, что в Австрии, был его слабостью. Несколько лет он вкладывал деньги на реставрацию замка, и эта необходимость побудила его, настоящего австрийского принца, стать внештатным привилегированным агентом ЦРУ. Обаяние Малко, его удивительная память и удачливость восполняли некоторую недисциплинированность принца, а его титул «Ваше Высочество» открывал перед ним больше дверей, чем самые современные пистолеты его коллег. Принц, даже если он агент ЦРУ, всегда остается принцем...
– Во всяком случае вы делаете все возможное для того, чтобы я попал в свой замок только мертвым, – полушутя-полусерьезно ответил Малко. – Но я не понимаю, какое отношение ко мне имеет этот «Макс»...
– Сейчас вы это поймете, – загадочно произнес Уайз. – Взгляните.
Он взял Малко под руку и подвел к гигантским машинам.
– Во всем мире существует только две таких мощных ЭВМ серии 9000, – объяснил Уайз. – Вторая машина находится в Пентагоне. Наша ЭВМ собирает все зашифрованные донесения, полученные в течение многих месяцев или лет и способные помочь в достижении той или иной цели.
Дэвид Уайз подошел ко второй ЭВМ.
– А это память «Макса». Вся информация, записанная на перфорированные карточки, передается в «память», которая, в свою очередь, снабжает третий элемент, самый замечательный из всех – так называемый «мозг». Он выдает чрезвычайно эффективные советы, так как они основываются на абсолютно объективных данных...
Зачарованный Малко молча слушал объяснения Уайза. – Если бы у нас тогда был «Макс», – вздохнул тот, – мы бы избежали катастрофы на Кубе. Он никогда бы не дал нам зеленый свет...
Казалось, безучастный оператор «Макса» бросил рассерженный взгляд на Уайза: операция на Кубе была запретной темой, позором ЦРУ, клеймом, о котором никогда не упоминали в разговоре. Неудавшаяся высадка десанта на Кубе была предпринята на основании непроверенных, необъективных данных...
– С тех пор мы продвинулись вперед, – продолжал Уайз. – «Макс» находится у нас на службе только шесть месяцев, и нам понадобилось время, чтобы научиться на нем работать... «IBM» обожает продавать крупные ЭВМ, но когда приходит время их настраивать, инженеры-наладчики вдруг впадают в состояние нервной депрессии. Но сейчас, наконец-то, все в порядке...
– Вы привели меня сюда, чтобы я приобрел комплекс неполноценности? – несколько растерянно спросил Малко, выслушав объяснения Уайза.
Шеф оперативной части ЦРУ соизволил улыбнуться:
– Вы имеете непосредственное отношение к нашим ЭВМ. «Макс» определил предстоящее вам задание. Взгляните.
Уайз склонился к оператору третьей машины и шепнул что-то ему на ухо. Тот встал и, вынув из шкафчика пачку оранжевых карточек, вставил их в ЭВМ. Нажав на несколько кнопок, оператор стал ждать результата.
Гул машины усилился. В течение нескольких секунд ничего не происходило, а затем пришло в движение печатное устройство телекса, с большой скоростью выдавая результат и фиксируя его на бумаге. Малко и Уайз склонились над развертывающимся перед ними листком с тремя словами:
«Непосредственная опасность. Действовать».
Гудение машины стихло. Дэвид Уайз вырвал листок и положил в карман.
– Что это значит? – нахмурил брови Малко.
– То, что вы отправляетесь в Гонконг, – спокойно ответил шеф оперативной части. – Это не мое решение, и если бы что-то зависело от меня, то я предпочел бы дать вам возможность отдохнуть после всех ваших злоключений...