Три загадки Арктики

Шпаро Дмитрий Игоревич

Для этого мы могли использовать четыре источника: 1) дневник Бегичева, 2) отчет, написанный им после окончания экспедиции, 3) рапорт инженера С. А. Рыбина, составленный на основании опроса Якобсена и Карлсена, и 4) статью самого Якобсена, опубликованную в газете «Моргенбладет» 18 марта 1922 года.

Опорной точкой для восстановления маршрута служил мыс Вильда. Все четыре источника сходились в том, что спасательный отряд был здесь 28–29 июня – за две недели до находки костра. Но вот в других «показаниях» единодушия не было. Каждый из источников рассказывает о событиях

того или иного дня по-своему. Часто «показания» на первый взгляд исключают друг друга. Бегичев, например, пишет: «…пересекли реку». В тот же день Якобсен отмечает: «…переправились через три реки». На самом деле в этих записях нет противоречий, просто Бегичев не счел нужным сообщить о двух переправах через, по-видимому, небольшие речки.

Сложнее обстояло дело с оценкой пройденного пути. Большинство расстояний определялось участниками экспедиции либо на глазок, либо по данным колеса-одометра, прикрепленного к задку саней.

«Но показаниям этого счетчика не придавалось особой веры, – пишет Рыбин, – так как при переправах через бугры колесо приподнималось с земли, а по липкой глине и мокрому снегу совершенно не катилось».

В показания одометра каждый, видимо, вносил свой поправочный коэффициент. В результате один источник указывает: «прошли 17 верст», другой – «прошли 20 километров» и т. д. Какой цифре отдать предпочтение?

Решающую роль в нашей работе сыграло знание местности, приобретенное во время Таймырской экспедиции 1973 года. Мы уже прошли по этим местам, воочию представляли себе мысы, сопки, реки и могли судить, насколько тот или иной объект похож на описания Бегичева и Якобсена.

Почти полгода ушло на восстановление маршрута советско-норвежской спасательной экспедиции. К концу июля 1974 года, перед началом нового путешествия на Таймыр, мы смогли подвести итоги своих исследований.

«С большой вероятностью, – записано в плане поисков полярной экспедиции «Комсомольской правды» 1974 года, – «могила Кнутсена» находится на мысе, долгота которого 87°41 в. д.».

Расположение мыса хорошо согласуется с местами ночевок аргиша Бегичева накануне и на следующий день после находки, со всей прокладкой пути.

С долей импровизации и с учетом магнитного склонения всем пеленгам с мыса, которые приводятся в документах, можно дать удовлетворительное объяснение.

Внешний вид мыса, насколько мы помнили, также согласуется в общих чертах с его описаниями в источниках.

По расчетам, это был первый мыс к западу от полуострова Михайлова. Тот самый возвышенный выступ земли, который стал для двух отрядов экспедиции 1973 года словно препятствием на пути к дугообразной косе, где независимо друг от друга отряды планировали устроить ночлег.

На картах Таймыра, даже самых подробных, этот мыс остается безымянным, и мы для удобства дали ему собственное название – мыс «М». Сейчас трудно вспомнить, почему оно появилось. Может быть, потому, что мы по укоренившейся традиции, так же как и в 1973 году, имели в виду могилу Кнутсена. А может быть, потому, что это была наша цель – «Мета». На древних географических картах встречались такие названия: «Meta incognita» –

«Неведомая цель».

Следует сказать, что параллельно с нами прокладку пути Бегичева – Якобсена вел В. А. Троицкий. Он жил и работал в Хатанге, мы постоянно переписывались и обменивались новыми сведениями.

Позднее он писал нам: «Вы убедились, какое это сложное дело – идентификация старых названий и описаний местности с современной картой. Мне пришлось повозиться со многими первоисточниками по Таймыру, и среди них «бегичевское дело» – определение места костра – было наиболее трудным».

Троицкий и члены пашей экспедиции анализировали одни и те же документы. Но выводы получились совершенно разными. «По моим данным, – писал В. А. Троицкий, – место находки – на мысе Изгиб, скорее всего к северо-востоку от оконечности мыса Изгиб, близ обрывистого края».

Мыс Изгиб находится на полуострове Михайлова приблизительно в 11 километрах к северо-востоку от нашего мыса «М». Кто же прав? Да и удастся ли вообще найти на местности какие-то следы «могилы Кнутсена»?

В 1921 году участники спасательной экспедиции отметили место своей находки.

Бегичев пишет: «Мы вырыли могилу и зарыли обгоревшие кости, поставили крест и выбили на цинке, когда поставлен крест и кому. Я поставил свой знак из плавника и зарубил на нем топором, когда был на этом месте…»

Как обычно, запись, сделанная Рыбиным, более подробна и обстоятельна:

«У края ямы поставили крест высотой немногим более 1 сажени; вокруг нижней части стойки креста прибили железную полосу (найденную здесь же обшивку полоза), на которой Кузнецов предварительно выбил ножом насквозь надпись по-русски. Саженях в 5-ти от могилы, на юго-запад от нее, Якобсен и Карлсен зарыли в землю и обложили камнями столб, высотой около одной сажени. На этом столбе на высоте около 1 метра от земли они вырезали ножом свои инициалы и дату: «L. J. А. К. 11.8.1921».

В десяти саженях на запад от этого знака поставил свой знак Бегичев, врыв в землю столб и обложив его камнями: высота этого столба сажени 1–1,2. На этом столбе вырезаны инициалы Н. Б. и дата, но как точно составлена эта надпись – Якобсен и Карлсен не помнят. Кузнецов, кажется, вырезал свои инициалы на знаке Якобсена».

Итак, крест с прибитым к нему куском железного полоза, два столба с вырезанными и вырубленными инициалами. Сохранился ли хотя бы один из этих знаков?

В августе 1974 года отряд экспедиции «Комсомольской правды» в составе В. Ростова, Ф. Склокина, И. Маркова был высажен с вертолета на мыс «М». Приводим часть отчета начальника отряда Владимира Ростова.

«Вертолет заходил на мыс «М» с моря, земля стремительно надвигалась. Сверху очертания берега казались совершенно иными, чем виделись на карте. «Где будем садиться?»—крикнул штурман. Твердой уверенности, что под нами мыс «М», ни у кого не было. «Сделаем круг над лагуной», – попросил я и очертил рукой дугу.

Вертолет завалился на правый бок, пошел правым разворотом над лагуной, и вдруг все отчетливо, как на карте, увидели мыс «М». «Идем на посадку! – крикнул бортмеханик. – Приготовьтесь!»