Три желания для золотой рыбки
Шрифт:
– А что там могло быть! – От холода у Репиной покраснел нос, она им без остановки шмыгала, корча несчастные рожицы. – Правильно, что ушла. Урока, считай, и не было. Так, посидели, пообсуждали и разошлись. Генку Сидорова жалко. Алевтина его выживет из школы.
Лера покосилась на подругу. Ася терла подмерзшие уши и дула в кулачок.
Ни слова о ее разговоре с Быковским… Вот жучара!
– А потом? – тянула свое Гараева.
– А потом примчалась Алевтина и грозилась, что если кто-то не придет на физкультуру, то она отсечет ему голову и на забор повесит. Для острастки. Чтобы другим прогуливать не было повадно!
Девушки прыснули. Все еще хихикая, они забежали за калитку. В этот раз на улице никого не было. Мороз всех загнал в школу. Только в кустах переминалась с ноги на ногу одинокая фигура. Вглядываться в нее не было никакого желания, лишняя секунда пребывания на улице грозила глобальным обморожением.
Класс встретил их духотой вечно закрытого многолюдного помещения.
– Кросс сегодня отменяется. – Ян висел на руках между двумя партами и, раскачиваясь, как маятник, туда-сюда, не давал никому пройти.
– Да, при такой погодке либо коньки, либо плавки нужны, – мрачно хмыкнул Махота, самозабвенно разрисовывая парту. – Непонятно, то ли у нас осень, то ли зима.
– Ты на календарь посмотри. – Наумова сидела на своем месте, с любопытством разглядывая, кто в чем пришел, про себя отмечая, что уровень культуры одежды за последние пару месяцев в классе не повысился: почти все поголовно были в свитерах и джинсах. – Он тебе ясно скажет, что сейчас ноябрь.
– Ноябрь – это осень. – Константинов поудобнее «переступил» руками. – А на улице – черт знает что.
– Ничего, Один-Ноль на уроке тебе популярно объяснит, что эта погода очень удобна для конной гребли на коньках. – Майкл откинулся, любовно рассматривая свой рисунок.
Все прыснули.
– Если он нас погонит на улицу, я не пойду. – Ян спрыгнул на пол.
– Побежишь, – скривилась в злой усмешке Юлька. – Причем на четвереньках.
– На четвереньках у нас будут червяки бегать. – Константинов опустил свой зад на парту, всем корпусом разворачиваясь в сторону Наумовой. – Это их любимейшее занятие.
– Тогда уже не на четвереньках, а по-пластунски, – неожиданно для самой себя произнесла Лера, намекая на способ передвижения настоящих червяков.
Все понимающе засмеялись.
Но бегать их в этот раз не заставили.
Низкий коренастый физрук Федор Семенович Хитров по кличке Один-Ноль мрачно оглядел толпу девятиклассников, ввалившихся в зал после звонка. Перекинул с руки на руку волейбольный мяч, недовольно покачал головой. Было заметно, что он далеко не в восторге от такого количества присутствующих. Алевтина Петровна, взглядом прощупывая каждого ученика, пересчитала явившихся на занятия и удалилась по своим делам.
– Ну, что же, – качнулся с мыска на пятку физрук. – На улицу мы выйти пока не можем. – Обратное движение, и Один-Ноль встал на пальцах. – Для зала вас слишком много. А значит… – Мыски белых кроссовок задрались вверх. – Устроим командные соревнования. Разбивайтесь на группы по шесть человек. Сначала играет один класс, потом другой. Победители играют между собой. За урок управитесь?
– А у нас их два! – отозвался Васильев. Его фраза вызвала странный смех среди червяков.
– Тогда управитесь. – Физрук опустился на полную стопу. – Остальные сидят, болеют. Кому станет скучно, могут идти на улицу и бегать вокруг школы. – Мяч из рук Федора Семеновича полетел в толпу. – Все, начинайте.
В «прошлой жизни» Хитров был мастером спорта по водному поло. С тех времен у него остались резкие движения и категоричность. Он не терпел, когда с ним спорили, требовал молниеносного выполнения задания и, несмотря на многие годы работы в школе, все еще удивлялся, когда ученики не понимали его с первого раза или ленились.
Вот и сейчас, отдав мяч, он, видимо, ожидал, что на поле тут же возникнут две команды и, подстрекаемые криками болельщиков, начнут ожесточенную схватку за первое место. Но команд не было. Мяч исчез во внезапно возникшей куче-мале. Среди червяков началась игра в вышибалы на расстоянии вытянутой руки, завизжали девчонки. Махота по-деловому подбирал себе игроков.
– Мы их сделаем в два счета, – быстро говорил он, оглядывая одноклассников, словно видел их впервые. – Костик, двигай сюда. Наумова, Наташка! Идите ближе. Сейчас у нас такая команда получится!
Жеребцова недовольно поджала губы, но подошла. Махота действительно собирал самых сильных, и не оказаться в их числе Наташке не хотелось.
Играть предстояло в школьный волейбол. Правила были такими же, как и в обыкновенном волейболе, только мяч нужно было не отбивать, а ловить вытянутыми руками, не прижимая к себе, и перебрасывать на поле соперника. Маленький шустрый Ян брал мячи с любой точки поля, а Жеребцова, несмотря на свою кажущуюся медлительность, выкидывала такие подачи, что не каждый парень был способен их взять. Девчонки же от ее крученых мячей просто разбегались в разные стороны.
– И нас возьми, – подскочила Ася, пытаясь, не глядя, найти руку Леры, чтобы вытащить ее вперед.
– Не, Репина, – покачал головой Майкл. – Ты сядь, а вот Гараеву возьмем.
Лера уже открыла было рот, чтобы отказаться, – будет она слушаться какого-то Махоту, но тут к ним подошел Васильев. За его спиной стоял Быковский. От неожиданности этого явления Гараева во все глаза уставилась на Павла. На его живое красивое лицо, на мягкую улыбку. Она до того засмотрелась, что прослушала все, сказанное Васильевым.
– Ну, путем, – ворвался в ее уши голос Махоты. – Тогда разошлись. – Он глянул на столпившихся одноклассников и довольно буркнул: – Ну, сейчас мы им дадим жару. Крылышкин, давай к нам. Все, двинули!
Лера машинально сделала несколько шагов следом за всеми, пока не поняла, что сейчас будет. Оказывается, Васильев договорился о том, чтобы игра шла сразу между двумя классами, без борьбы внутри каждого класса.
– Пять игр, – поднял растопыренную пятерню Васильев.
– Мы вас сделаем! – отозвался Махота.