Три желания для золотой рыбки
Шрифт:
Константинов издал странный ухающий звук и упал на колкую замерзшую траву.
– Финиш! – перекатился он на спину. – Гараева! Ты сегодня бьешь все рекорды!
– Извини, – остановилась над ним Лера.
– Под ноги смотреть надо, а не по сторонам! – Константинов попробовал отряхнуть руки, но, поглядев на перепачканные брюки, взвыл: – Черт бы побрал эту физкультуру! Он бы нас еще плавать по этой грязи заставил!
– Вставай! – Лера наклонилась, чтобы помочь Яну подняться. Но Константинов показал ей свою грязную ладонь и начал вставать сам.
– Когда это только закончится? – ворчал он, двумя пальцами оттягивая намокшие брюки. – Все, спорта мне на сегодня достаточно, я пошел в раздевалку.
И он потрусил к школе. По дороге его остановил физрук, но Ян продемонстрировал свой мокрый костюм и двинулся дальше. Только сейчас Один-Ноль вспомнил о бегающих учениках. Длинный свисток созвал всех на площадку.
– Поменялись, – бодрым голосом приказал Хитров. – Класс «Б» бежит пять кругов вокруг школы. Класс «А» идет на разминку.
Влажный воздух с трудом проникал в легкие. Очень хотелось глубоко вздохнуть, но не получалось. Густая тягучая масса отказывалась насыщать кровь кислородом.
– Ну, что? Надышались свежачка?
Навстречу им шли червяки. По сравнению с разогревшимися от бега ашками они выглядели бледными. Васильев был, как всегда, впереди. Неудача на предыдущем уроке его нисколько не задела. Шутки и колючие комментарии по поводу его умения играть в волейбол только раззадоривали Андрюху.
Проходя мимо Леры, он вдруг хлопнул ее по плечу.
– О, Гараева! Твоя помощь в нашей незабываемой игре была неоценима! Наша победа была оглушительной.
– Отвали от нее! – тут же выскочила Ася.
– Да ладно тебе. – Андрюха схватил Репину за рукав. – Я всегда знал, что вы – свои девчонки!
– Отстань! – начала вырываться Ася.
– Какую команду собрал, так и сыграли, – бросила проходившая мимо Жеребцова.
– Что ты, команда была – лучше не придумаешь! – переключился на Наташку Васильев. – Один Быковский чего стоил!
– Да ладно, Быковский! – устало отмахнулась Жеребцова. – Его вон Лерка в два счета сделала.
– Ой, сделала! – Андрюха повернулся к уходящей Наташке. – Да он просто растерялся, когда увидел, на что она способна. Никто же не ожидал, что среди ее родственников, кроме лилипутов и горных козлов, были еще и кузнечики.
Лера почувствовала, как ярость ледяной водой окатывает ее с головы до ног.
– Впрочем, одних козлов было бы достаточно, – раздался до боли знакомый голос.
Довольно жмурившийся Васильев все еще пятился, различными жестами показывая, как он рад комментариям Павла. Лера во все глаза смотрела на улыбавшегося Быковского и никак не могла поверить, что это говорит он.
Человек, который интересовался о ней через Маканину.
Человек, который прислал ей записку.
Человек, который специально отдал ей последний мяч.
Из-под руки Павла вынырнула Курбаленко.
– Последний мяч был всего лишь случайностью, – пропела она, проходя мимо. – Просто у тебя, Гараева, было такое несчастное лицо, что не поддаться было невозможно. А то еще расплакалась бы!
– Это кто тут расплакался бы? – кинулась в бой Ася. – Смотри, как бы тебе самой носовые платки не понадобились.
Сказала она это зря. Курбаленко смерила низенькую Репину презрительным взглядом и отвернулась – опускаться до разговора с Асей она не собиралась. Но Репина не думала отступать.
– Да что ваш Быковский может? – крикнула она в запальчивости. – Только глупые записки писать да мячом по голове бить!
В воздухе словно лопнула перетянутая струна.
Курбаленко вопросительно посмотрела на Павла. Но тот с усмешкой глядел на раскрасневшуюся и от этого ставшую еще менее красивой Репину.
– А вы, дурочки, покупаетесь на всякую бижутерию, – фыркнул он. Васильев вдруг громко заржал, выбрасывая вперед поднятый вверх большой палец. Он был в восторге.
Ася открыла рот, но от возмущения не могла подобрать слов. Но тут Быковский перевел взгляд на Леру.
– Скромнее надо быть в желаниях, – добавил он. В ту же секунду Курбаленко положила ему на плечо свою ладонь.
В этот момент Лере страшно захотелось ударить Павла. Она даже качнулась вперед, но все это было настолько невероятным, что она не то что кого-то стукнуть – сдвинуться с места не могла.
Это был совсем другой Павел. Не тот, что так внимательно смотрел, когда они случайно сталкивались в коридорах. Не тот, кто так отчаянно защищал на вчерашнем собрании Сидорова…
Может, его подменили?
– Кто бы говорил! – крикнула Жеребцова, поворачиваясь. – Это, кажется, у тебя желания превысили возможности. Хлебало на такую большую ложку еще не вырастил! Пасешься среди своих баранов, вот и пасись. Червяки! – В последнее слово она вложила столько презрения, что бэшки должны были как минимум попадать на землю в легком обмороке.
Теперь Лера боролась с сильнейшим желанием уйти. Как вчера. Быстро переодеться и оставить за спиной всю эту глупую мышиную возню, будоражащую школу. Уйти, чтобы не ввязываться больше во весь этот шум и гам.
Но вот так, посреди урока, уходить глупо. Только на скандал нарвешься.
– А ты, дура, думай в следующий раз, что говоришь, – шипела Наташка на семенящую рядом Репину. – А лучше вообще молчи, за умную сойдешь.
– А что я? – всхлипывала доверчивая Ася. – Он же сам дурак! И пишет всякую чушь…