Три желания
Шрифт:
— А знаешь? Чушь это всё! — с улыбкой сказал он. — Я добьюсь это своими силами! Я джинн! И я исполню три желания. Даже если они мои собственные. А ты, Джинна, не забывай, что причина, почему к тебе теперь нельзя заходить, это не потому, что ты принцесса, а потому, что таковы наши устои. Девушка должна быть чиста для своего мужа, а если такие визиты будут частыми, могут поползти слухи. А они не нужны ни одной благородной особе.
— Даже если я приглашаю к себе того, кого хочу видеть будущим мужем?
Правда, думать об этом ей явно было ещё рано. Она усмехнулась своим же словам, обнимая его за талию,
— Отец гордится тобой, — заверила Джинна. — Он всегда гордился тобой больше остальных учеников. Просто у тебя сейчас полоса неудач. Уверена, очень скоро ты вернёшь его одобрение.
— Я надеюсь на это, — признался Казан и с улыбкой, но с ревностью в глазах остановился и взглянул на Джинну, явно не особо вникая в её последнее предложение. — А кого это ты там себе в будущие мужья заприметила?
Он, кончено, улыбнулся, но вот думать об этом ему было неприятно. Да и представить, что тот же Бартимеус с ней мог оставаться один на один в её комнате довольно длительный промежуток времени… Вот потому и нельзя было женщине находиться наедине с мужчинами — у других крышу сносило.
— Ты смотри у меня — всё отцу расскажу. И нужно, чтобы заявление о женитьбе было официальным. Чтобы отец одобрил. Вот тогда уже можно. И то не всегда. Как говорится, всё изменчиво. Свадьбы не станет, а девушку уже могут считать помеченной кем-то ранее.
— Это что же, ты хочешь, чтобы отец закопал этого парня ещё глубже? — засмеялась Джинна, но так и не назвала имени.
Бартимеус продолжал звучать в голове: «Просто скажи ему». Ей же не показалось? Его взгляд и эти попытки убедить ее держаться подальше от мужчин могли ли быть именно тем, о чем говорил Барти? Она никогда не замечала этого за Барти или Казаном, сможет ли распознать сейчас? Если бы Барти не указал на чувства, она бы и не стала приглядываться. Может, правда сказать? По крайней мере, узнает все сразу, как Барти.
— Наверное, если отец узнает, засунет этого джинна в лампу, потому что с недавних пор он на него злится, — задумчиво пробормотала Джинна, приложив палец к подбородку. Хмыкнув, она посмотрела на Казана и улыбнулась. — Ой, постойте, у него же отняли лампу. Интересно, что отец придумает в таком случае?
Выбравшись из-под его руки, она отвернулась к полкам, будто по корешкам книг старалась предугадать возможное наказание. Но на самом деле она боялась увидеть реакцию Казана, ведь не понять, о ком она говорила, нельзя. Будто у них много джиннов, у которых отняли лампу. Краснея до самых ушей, она успела пожалеть о сказанном. А если Барти ошибся? А если он просто посмеётся над ней? Было так страшно, что она может потерять и его из-за этого признания. Сердце бешено колотилось, буквы расплывались перед глазами. Просто развернется сейчас и скажет, что это шутка. Да, так и сделает. Но продолжала стоять лицом к полке.
Послышалось ли Казану, или она правда призналась? Это было признанием в своих чувствах к нему. Она хотела видеть Казана своим мужем? Мысленно повторяя её слова снова и снова, он не мог не улыбнуться. И даже какое-то счастье промелькнуло в его глазах. Он подошел к ней сзади и коснулся
— Это большая честь услышать такие слова от самой принцессы. — Казан сделал шаг, и его грудь вовсе прижалась к её спинке. — Я думаю, твой отец просто испепелит такого мерзавца, но если мерзавец докажет ему, что достоин, то он даст добро ему… мне, Джинна, быть твоей парой.
Конечно, ни о каком замужестве и речи не шло — они всё еще считались детьми, да и Джабраил не отдаст свой пост короля так скоро. Он должен быть уверен в том, кому отдает это наследие. Кому отдает свою дочь. А это значило:
— Но ты должна понимать, что повелитель отдаст своё самое драгоценное сокровище лишь тому, кого посчитает достойным. Мне нужно будет немало времени, чтобы раз за разом доказывать ему, Джинна, что я достоин тебя, особенно после всех моих промахов.
Это было признание и от него. Её чувства были ответны. Еще как ответны… Уже очень давно… Разве посмел бы он к кому-нибудь еще врываться в комнату через балкон?
В его руках Джинна заметно расслабилась, однако, менее красной быть не перестала. На лице расцвела глупая улыбка влюбленной девушки, и она сжала ладонями руки Казана на своих плечах.
— Ты достоин, не сомневайся в этом. Сколько ещё мне повторять тебе, что лучше тебя нет? — шепнула Джинна. Разве недостойному было бы позволено вообще дружить с ней, а тем более появляться в комнате на балконе? Она повернулась к Казану лицом и снова взяла его за руки, но голову подняла не сразу — все ещё было стыдно за красноту и слишком смущающе. Улыбнувшись, она все же посмотрела на него счастливыми глазками. — Я думаю, он примет тебя, только… дождемся, когда у него будет хорошее настроение. А то мало ли…
— Боюсь, ждать придется дольше, — заверил Казан, сжав ладошки Джинны крепче. — Сначала я должен вернуть лампу. Затем его уважение, и стать одним из его генералов. Я простой джинн, принцесса. И хоть у нас нет этих варварских традиций связывать судьбу с тем, кто находится в том же статусе, своё сердце я возложу ему на стол для тебя, лишь когда поднимусь выше, чем я есть. Я хочу многого добиться, чтобы мне было, что тебе предложить.
Он уже догадывался, что она начнет говорить о том, что ей ничего не надо, что лишь доказывало еще детский разум. Джинна должна была рано или поздно понять, что народу её тоже нужен сильный король, а не «сын простой наложницы». Все о нём знали, все знали его родословную. И не только королю, но и народу нужно было доказать, что Казан достоин места во дворце.
Естественно она первым делом хотела его заверить, что ей нисколько не важен его статус. Даже рот открыла, чтобы произнести это, но, подумав, просто усмехнулась. Он ведь все равно ее не послушает и сделает все по-своему, как обычно.
— У тебя все получится, — сказала она, подарив ему мягкую улыбку. — Я тоже приложу все усилия, чтобы стать достойной тебя принцессой.
Если Казан будет так статься, то и ей нельзя отставать. Никто не сможет сказать, что она занимает свое место только потому, что родилась в нужной семье. К тому же зачем такому сильному джинну, как Казан, который собрался стать ещё сильнее, такая слабая подруга? Сильному мужчине нужна сильная женщина.