Три жениха на мою голову
Шрифт:
Федор вышел, я вручила Ксюше носки, штаны, остальную амуницию и заглянула на кухню.
Инга, загружавшая продукты в холодильник обернулась, мы встретились взглядами… И она заржала. Смехом это точно нельзя было назвать. Моя любимая тетя гоготала, хрюкала и всхлипывала, прислонившись стенке.
— Т-ты видела их рожи? — с трудом выговорила она. — Это надо было снимать. Если бы я знала, что Ксюша такое отмочит, приготовила бы камеру.
Глядя на нее, я тоже не смогла удержатся от смеха.
— А как он бежал! — продолжала держаться за живот Инга. — Только пятки сверкали.
— Странная реакция, — заметила я.
— В критической ситуации проявляется истинная сущность, — глубокомысленно заметила Инга, снова принимаясь за продукты.
— Наверное, надо сказать Федору правду, — заметила я.
— Не торопись! Сам все поймет.
— Но…
— Никаких "но". Не лишай меня небольшого развлечения. И потом, разве он этого не заслужил?
Я пожала плечами.
Федор
Я сидел, смотрел в окно и совершенно ни о чем не думал. Наверное, это последствия шока. В голове белый шум и ни одной мысли.
Девчонки пришли. Я надеялся, что Марина сядет рядом со мной, но она, вместе с Ксюшей, устроилась сзади. На переднее сиденье села Инга.
— Так, до прилета еще час. Успеем? — деловым тоном спросила она.
— Должны. Пробок пока немного. Вот на обратном пути можем встрять.
— Ну, тогда погнали!
Ее прямо-таки переполняет энтузиазм. Лично я ничего подобного не чувствую.
Поначалу Инга пыталась меня подкалывать.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, как только мы тронулись. — Сердце не колотится? Давление не скачет?
Я лишь молча посмотрел на нее. Тяжелым взглядом.
Весело ей, видите ли. У меня тут жизнь рушится, а она веселится. Не думал, что тетя Марины настолько бесчувственная.
— Какое у тебя рабочее давление? — не унималась она.
— Понятия не имею, — буркнул я.
— Можно я пульс пощупаю?
— Больше ничего не хочешь пощупать?
— Ты на что намекаешь? Я приличная женщина!
— Спину пощупай. Вдруг там кровь сочится.
— О, как трагично! Я рыдаю. Жестокий удар судьбы… Нож в спину!
Я еще раз посмотрел на нее. Видимо, в этот раз взгляд был впечатляющим. Инга замолчала.
Я тоже молчал и думал о том, кого сейчас увижу. Кто обнимет и поцелует Марину, возьмет на руки Ксюшу… а ведь я почти поверил, что она моя дочка! Что у меня есть ребенок. И мне нелегко прощаться с этой иллюзией. Неужели, впервые в жизни, у меня возникло желание стать отцом?
Марина
Мы приехали на двадцать минут раньше.
Я чувствовала себя сильно не в своей тарелке. Надо было сразу все объяснить Федору. Тогда бы не возникла эта двусмысленная ситуация. Может, Инга и наслаждается происходящим, но я — точно нет.
Все. Сейчас мы выйдем из машины, и я сообщу Федору, что он все неправильно понял.
Он помог выбраться Ксюше, присел, что-то негромко ей сказал. Я была с другой стороны и не разобрала слов, хотя мне было страшно любопытно. Мы с Ингой стояли, смотрели, как они беседуют.
— О чем они говорят? — спросила я.
— Наверное, он говорит что-то вроде: как жаль, что я не твой отец…
— Не думаю. Ксюша! — крикнула я. — Пойдем встречать папу.
Ксюша чмокнула Федора щеку и побежала ко мне. Он остался у машины.
— Ты не идешь с нами? — спросила Инга.
— Я догоню.
Я хотела вернуться к Федору и поговорить, но Ксюша тянула меня в здание аэропорта.
— Пошли скорей, успеем поиграть в монетки.
— Какие монетки? — спросила Инга.
— Иди с ней, она тебе покажет. А я поговорю с Федором.
— Нет! — Инга подхватила меня под руку. — Рано.
— Да почему?!
— Мы еще не все увидели.
— В смысле?
— В критических ситуациях человек как на ладони. Посмотрим, как он поведет себя дальше.
— Зачем?
— Мы же хотим узнать его получше. Какой он на самом деле.
— С чего ты взяла, что мы этого хотим?
— По глазам вижу.
— По чьим?
— По твоим!
Федор
Конечно, я не останусь в машине. Мне просто нужно пару минут, чтобы отдышаться.
Ксюша так смотрела на меня своими бездонными голубыми глазами… да еще и поцеловала. В этот момент во мне что-то перевернулось. У меня внутри вообще какая-то мясорубка с тех пор как неделю назад я увидел Марину. Кстати, как раз здесь, в аэропорту.
Ксюша могла бы быть моей дочкой, а Марина — моей женой. Я мог бы быть самым счастливым человеком на земле! Но тогда, пять лет назад, я выбрал холостяцкую свободу.
Конечно, была Алина и ее гадкий рассказ. И что-то в нем точно было правдой. Потом, когда я приехал, был тот тип, подаривший Марине цветы. И я сказал себе: ей хорошо и без меня.
Но дело было не в Марине, не надо врать самому себе. Это моя ошибка. Я сам виноват в нашем расставании. Пять лет назад я был не готов к чему-то серьезному. Слишком молод, слишком глуп. В глубине души мне хотелось свободной веселой жизни, а не обязательств.
Завоевание Марины в каком-то смысле было игрой. Мной владел азарт, кровь кипела, соперничество подогревало чувства. А, когда я победил, чувства потускнели. Мне так показалось.