Три жизни Тани
Шрифт:
Методом долгих проб и попыток, а также разными методами наказаний за совершаемые ошибки (методами довольно болезненными, а для человека еще и унизительными!) обучение успешно продвигалось вперёд. Таня научилась правильно хватать «злоумышленника» за руку и в прыжке опрокидывать его на землю, наваливаясь всем своим немаленьким весом. После «победы» ей полагалось громко лаять, призывая хозяина полюбоваться на своё геройство и забрать уже крепко поднадоевшего «злодея». К концу дрессировки взмылены были все, но Тьерр довольно сказал:
– Потенциал у неё есть, порода сказывается. Через несколько дней она будет безошибочно выполнять эту команду.
Он привёл Таню к вольерам, где размещались все собаки, и
«Ясно, что пытается таким образом подкупить новую собаку и набиться мне во вторые хозяева, но... я ведь неподкупная, верно?» - облизнулась Таня. Она успела полюбить мясо, которое так редко и такими маленькими кусочками доставалось ей на тренировках у Клисса, и которое щедро выдавал в последние дни Люк.
– На, бери!
– уговаривал Тьерр.
Таня запомнила эти короткие слова, пополнив свой словарь, но мясо брать не стала. Её хозяин - Люк, и брать еду из рук другого человека - неправильно, так? Тьерр промучался с ней битых полчаса, после чего плюнул, положил мясо в миску и отошёл.
Наблюдая, как аккуратно собака поедает корм, Маркус удивленно заметил:
– Надо же, как Мия к лорду привязалась - не взяла у вас мясо с руки. Как она сумела так быстро сообразить, что её хозяин - он, а не вы? Это магическая привязка на хозяина так действует?
Тьерр пожал плечами, не желая подвергать сомнению общеизвестный факт, что никакая магия привязанность собаки к человеку не обеспечит.
«Так же, как никакая магия не может насильно внушить разумному существу любовь к собаке», - домыслил про себя Тьерр, отводя Мию во дворец. Там её радостно встретил Люк, и Мия приветствовала хозяина коротким тявканьем и вилянием хвоста. Тьерр успел заметить, как из руки лорда в пасть собаки перекочевал какой-то лакомый кусочек, и укоризненно покачал головой. Откуда взялась такая невероятная взаимная любовь?
Во дворце даже собакам живётся весьма неплохо - к такому выводу пришла Таня. Роскошный дворец Люка стоял в долине, невдалеке от неширокой, но чистой и быстрой реки. Сверкание воды на солнце было видно из южных окон дворца - с этой стороны спуск к реке был пологим и очень живописным, дальше же речка изгибалась, уходя в овраг, её течение становилось стремительным и начинало бурлить водоворотами, а берега становились высокими, отвесными. На этих обрывистых песчаных склонах росли высокие деревья, похожие на сосны. Никакие высокие заборы (и низкие тоже) не нарушали природную красоту этого места, единственная витая ограда высотой по пояс была выставлена вдоль крутого склона на случай, если сюда забредут дети. Дальше за стремительной излучиной реки простирались поля, а на самом краю территории поместья белело одинокое одноэтажное здание с колоннами. По окружающей это здание мрачной атмосфере, по чёрным розам, увивавшим его колонны, по заплаканному лицу родных Люка, что иногда посещали этот место, Таня пришла к выводу, что это склеп, родовая усыпальница членов монаршей семьи.
На противоположном берегу реки простирались луга и посадочная площадка для тех летательных аппаратов, на которых Таня с Люком прилетели из космопорта, а ещё -небольшой личный космодром правящей семьи. Таня видела стоящие под тентами аппараты, похожие на летающие тарелки, видела, как иногда они взмывают высоко в небо и исчезают в нём, но ей ни разу не довелось полетать на них. Если бы Таня могла спросить у кого-нибудь о назначении этих тарелкоподобных машин, то услышала бы объяснение, что это небольшие космические шаттлы, предназначенные для недальних космических путешествий. В отличие от современного космического корабля, шаттлы не могли выходить в гиперпространство и раздвигать атмосферу планеты, облегчая себе выход в открытый космос, зато были быстры, маневренны и позволяли
Перед фасадом дворца и почти до самой реки был разбит потрясающе красивый парк, с беседками и детскими площадками, с другой стороны находились сад, оранжереи, конюшни, дальше темнел лес. Детские площадки не пустовали: детей во дворце было много. Детишки прислуги бегали по широким просторам заднего двора и по саду, простиравшемуся до овчарен, псарни и полигона, на котором тренировали собак, спускались по пологому берегу вблизи лесной опушки к реке и с визгом и хохотом купались в ней. Дети придворных и членов семьи лорда гуляли по парку и тому живописному берегу реки, что был обращен к фасаду дворца. В парке отпрыски высокородных семейств не только гуляли и играли на детских площадках, обустройству которых позавидовали бы все земные дети и подростки - они еще и занимались там в открытых беседках и павильонах. Высокие технологии вовсю помогали детям осваивать премудрости различных наук, даже малышей обучали говорить андроиды, сопровождая их во время прогулки и называя все предметы, что попадались малышу на пути. Такие роботы-андроиды выполняли роль заботливых нянек: внимательно следя за тем, чтобы ребёнок не упал, не оцарапался о кусты, не ушёл с безопасной территории, выделенной для его прогулки, они попутно отвечали на тысячу его любопытных вопросов, при необходимости разворачивая голографический экран для пояснения сказанного.
– Хочу купаться!
– требовал ребёнок, пытаясь залезть в фонтан.
– В фонтане не купаются, - останавливал его андроид.
– А где купаются?
– спрашивал ребёнок и робот показывал объемные изображения ванны, реки, моря, чётко называя соответствующие слова.
Идеальная школа языка для Тани, рвавшейся сюда, к детям, в каждую свободную минуту! В первое время её не допускали к детям одну, без поводка, но вскоре подозрения, что она нападёт на детишек, рассеялись. Наблюдая за тем, как ласково его собака относится к детям, как терпеливо переносит прикосновения их рук, частенько дергающих её за длинную шерсть, как позволяет малышам забираться к себе на спину и осторожно катает их по дорожкам парка, Люк сказал Тьерру:
– Все твои страшные прогнозы не оправдались! Признай уже, что ты не видишь каждую собаку насквозь, что можешь ошибаться в них. Дети просто обожают Мию и она любит их, зря ты обвинял её в агрессивности.
– Да, агрессии в Мии пока совсем не видно, что странно для её породы.
– Прекрати называть Мию странной! Она лучшая собака на свете!
Тьерр посмотрел на замершую перед андроидом собаку, внимательно слушающую небольшую видео-лекцию о видах животных и чутко поводящую ушами на каждый вопрос племянника Люка. Задумчиво свёл брови и сказал себе:
«Она не слушает, она просто рассматривает движущиеся объемные картинки!»
– Надеюсь, что хоть какая-то агрессия в ней есть, иначе охотницу и охранницу из неё не сделаешь, - заметил Тьерр.
– Не ты ли говорил, что даже в кролике способен разбудить тигра?
– рассмеялся Люк.
– Берёшь свои слова обратно?
– Нет, не беру, но пока мы проходим с Мией основы.
О, они еще как проходили эти чёртовы основы! Куда там Клиссу с его тренировками! Тьерр подходил к своему делу так основательно, что к концу занятия Таня порой хвостом дёрнуть не могла! Её заставляли бегать до полного изнеможения - тренировали неутомимость; нагружали её тяжелыми сумками - улучшали выносливость; вынуждали брать барьеры и носиться по пересеченной местности с множеством преград - повышали проворство и наблюдательность.