Три жизни

Рампа Лобсанг

Глава 4

Герти Глубенхеймер мрачно обвела взглядом большую комнату. «Везде тела, – подумала она, – тела передо мной, тела позади меня, тела справа, тела слева. Как ужасно они выглядят!» Она выпрямилась и посмотрела на часы, висящие в дальнем конце комнаты. «Двенадцать тридцать, – сказала она сама себе. Время обедать». Она вытащила контейнер с ланчем из-под стола, за которым работала, и выложила сэндвичи и книгу прямо на труп, лежащий рядом с ней. Герти занималась бальзамированием. Она приводила трупы в порядок, так что те появились в наилучшем виде перед глазами любящих родственников. «О, гляди-ка, наконец-то дядюшка Ник выглядит отлично!» Так обычно говорили люди после того, как она поработала над

трупом. Герти настолько привыкла к мертвым телам, что даже не заботилась о том, чтобы помыть руки, которыми только что прикасалась к ним, перед тем как приступить к еде.

Вдруг в комнате прогремел голос: «Какой идиот не стал зашивать грудную клетку покойника после вскрытия?» Повернув голову, Герти увидела у двери низенького мужчину, чуть ли не приплясывающего от гнева.

«Но, шеф, что случилось?» – неосторожно спросил один из сотрудников морга.

«Что случилось? Я скажу вам, что случилось! Жена того парня склонилась над ним, чтобы поцеловать его или прошептать там что-то на прощание, и вдруг – бац – ее локоть проваливается прямо сквозь грудную клетку покойника. Оказалось, под пиджаком была только газета! Сейчас с ней истерика. Она грозит подать на нас в суд».

С разных сторон комнаты раздались приглушенные смешки. Дело в том, что подобные вещи происходили довольно часто, и никто не принимал их всерьез. По здравому размышлению, родные не особо любят распространяться о том, что их локти проваливались сквозь грудную клетку дорогих покойников.

Шеф поднял глаза и засеменил по направлению к Герти. «Положила свой контейнер для ланча прямо на лицо покойника! – закричал он. – А что, если ты искривишь ему нос и нам не удастся исправить это?»

В ответ Герти только хмыкнула: «Ладно, шеф, успокойтесь. Этот парень из бедняков. Мы не собираемся выставлять его в траурном зале».

Шеф посмотрел на номер стола, а затем заглянул в свой список. «Верно, – сказал он. – Его похороны потянут не больше чем на триста долларов. Так что мы просто отвезем его в деревянном ящике прямо на кладбище. А как насчет одежды?»

Девушка посмотрела на обнаженное тело, лежащее рядом с ней, и сказала: «А что случилось с одеждой, в которой он появился в больнице?»

«Это тряпье в лучшем случае пригодно на то, чтобы отправить его в мусорный ящик. К тому же сейчас эти вещи настолько сели после стирки, что просто не налезут на труп», – ответил шеф.

Вдруг Герти вспомнила: «А что вы скажете насчет тех занавесок, которые мы сняли с окон, так как они совершенно выцвели? Ведь мы можем завернуть тело в одну из них!»

Шеф нахмурился: «Чтобы ты знала, эти занавески стоят десять долларов. Кто будет за них платить? Я думаю, что лучше всего насыпать стружек на дно ящика, положить на них тело, а затем насыпать стружек сверху. Это вполне сойдет. Никто не увидит парня. Так и сделайте». С этими словами начальник покинул комнату, а Герти вновь принялась за ланч.

Над всем этим витал Молигрубер в своей астральной форме. Невидимый, неслышимый, но видящий и слышащий все. Ему не нравилось то, как обращаются с его телом, но какая-то сила удерживала его на месте. Он наблюдал за всем происходящим. Он видел, как некоторые тела облачают в прекрасные наряды – в вечерние костюмы и платья. Он же должен будет довольствоваться пригоршней-другой стружек!

«Что ты такое читаешь, Берт?» – обратился кто-то к парню, держащему в одной руке гамбургер, а в другой руке книжку. Последний помахал книжкой над головой и ответил: «Чертовски хорошая книга. Называется „Ты вечен“. Ее написал Рампа. Он живет сейчас в нашем городе. Я читал все его книги, и одна вещь запомнилась мне больше всего. Нужно верить во что-то, если же ты ни во что не веришь, то совсем одичаешь. Взгляните хотя бы на этого парня, – и он указал на окоченевшее тело Молигрубера, лежащее на столе, – этот парень был атеистом. Интересно, что он делает сейчас? На небеса ему путь заказан, так как он не верил в них. В ад он тоже не попадет,

так как не верил и в ад. Наверное, застрял где-то между миров. Этот парень, Рампа, все время повторяет, что не обязательно верить ему, но необходимо верить во что-то, по крайней мере, нужно держать разум открытым. Иначе Помощники, или как их там зовут, тех, что с Другой Стороны, короче, они не смогут установить с вами контакт, не смогут помочь вам. И в какой-то из своих книг он утверждает, что если вы умираете в безверии, то застрянете в пустоте». Он засмеялся, а затем продолжал: «Он также говорит, что когда люди покидают свое тело, то видят то, что предполагали увидеть. Какое должно быть зрелище – вокруг одни ангелы машут крылышками!»

Собеседник парня подошел к нему и посмотрел на обложку книги. «Как странно выглядит этот парень! Что должен означать этот рисунок?»

«Сам не знаю, – ответил владелец книги. – С этими книгами всегда так – по обложке никогда нельзя догадаться, о чем в них пойдет речь. Но не страшно, меня интересуют не обложки, а слова, написанные в книгах».

Молигрубер приблизился к собеседникам. Без всяких усилий с его стороны он направлялся в те места, где люди говорили о нем или о жизни после смерти. В его памяти застряла фраза: «Если ты не веришь в существование вещи, она не будет существовать. Что же тогда тебе останется делать?»

Работники морга продолжали обедать. Некоторые читали книги, прислоняя их к трупам. Герти разложила свою еду на теле Молигрубера, словно это был свободный столик. Наконец прозвенел звонок, и обеденный перерыв подошел к концу. Люди закончили есть и убрали за собой остатки пищи. Герти достала щеточку и смела крошки с тела Молигрубера. Он смотрел с отвращением на эти неряшливые действия.

«Эй, ребята, подготовьте это тело к выносу немедленно! Набросайте стружек в ящик под номером сорок девять, а затем уложите туда этого парня. Из него не должно течь, но мы должны застраховаться», – закричал шеф, возвратившись в комнату. Он приплясывал, держа в руках большую пачку бумаг. «Они хотят, чтобы похороны состоялись сегодня в два тридцать. Немного спешат». С этими словами он удалился.

Герти и один из ребят перевернули тело Молигрубера, подложив под него веревки, затем вытащили концы с другой стороны. Затем сквозь петли продели небольшие крюки, тело подняли в воздух, и оно заскользило как вагонетка на рейках. Тело остановилось в конце комнаты, где стояло то, что они называли «футляром», на стенке которого красовались цифры 49, написанные мелом. Крышка «футляра» была открыта. Ассистент подошел к большой бочке и достал оттуда опилки, которые насыпал равномерно на дно гроба, пока не образовался слой толщиной около шести дюймов. Затем тело Молигрубера опустили в гроб. Девушка сказала: «Я думаю, что все будет нормально. Я подвязывала ему челюсть и, конечно же, вставила затычку, так что из него не должно течь. Но на всякий случай давай подсыплем еще немного опилок вместо стружки. Шеф не узнает». Итак, они взяли еще опилок из бочки и стали сыпать их сверху, пока тело полностью не покрылось ими. Затем они вдвоем подняли крышку и с размаху опустили ее на гроб. Мужчина достал пневматическую отвертку и стал закручивать ею винты, тогда как женщина вставляла их в отверстия. Затем она взяла в руку влажную тряпку и тщательно стерла ею номер, написанный на гробе мелом. Гроб, или футляр, сняли с козел и переставили на тележку. На гроб натянули алый покров и повезли в траурный зал.

Начальник, сейчас одетый как и подобает директору погребальной конторы – в строгий темный костюм, с шелковой шляпой на голове, засуетился и закричал: «Вывозите его отсюда побыстрее. Давайте, пошевеливайтесь! Катафалк готов, дверь открыта и все ожидают!» Герти и второй ассистент тут же «пошевелились» и подвезли гроб к рампе, где находился специальный автопогрузчик. Собственно говоря, это была площадка со множеством роликов, начинавшаяся у рампы и доходившая до того места, где останавливался катафалк.