«Три звезды» миллиардера. Отель для новобрачных
Шрифт:
— Вы оглохли, госпожа Плохая? Я спросил, замужем вы или нет, — говорит Асадов хрипло, и я возмущенно пихаю его в грудь.
Упираюсь в тугие налитые мышцы, которые перекатываются под ладонями, и с трудом заставляю себя отнять онемевшие руки.
Так бы и трогала эти мышцы, пусть и через рубашку. Но передо мной чужой муж, чужой мужчина, абсолютно чужой человек.
Ну и что, что у меня от него трое детей. Подумаешь…
— Не оглохла, а потеряла дар речи от вашей наглости. Какое отношение имеет к делу мое замужество? И вообще, — поднимаюсь
Асадов бесцеремонно берет меня за на плечи, придавливает вниз. Теряю равновесие, плюхаюсь обратно на стул. Он упирается локтями о столешницу, и мы вновь оказываемся лицом к лицу.
— Так заволнуйтесь, дорогая мисс Плохая, занервничайте, наконец. Или вы еще не поняли? На кону репутация отеля, которую я испорчу вам в один момент. Или ваш слоган это так, для красоты?
А вот тут Артем просчитался. Нашел чем запугивать.
— Напоминаю вам, что у меня трое детей, господин Асадов. И все девочки, — говорю, придав голосу максимум спокойствия. — Мои нервные клетки давно и благополучно вымерли, я заказала себе новые. Из самого твердого металла.
Асадов окидывает меня оценивающим взглядом и кривит губы.
— Ясно. Я выбрал не тот мотиватор.
Согласно киваю головой и начинаю зажимать пальцы.
— Не на ту кнопку нажал. Не за ту веревочку потянул. Не ту струну задел. Не на ту мозоль наступил. Не на тот рычаг надавил…
— Все, хватит, — сердито обрывает Асадов, — я оценил скорость генерации мыслей вашей мыслительной системой.
Меня так и подмывает указать ему на дверь, я даже руку поднимаю. Но в последний момент вспоминаю, что он наш гость, и прикусываю язык. Руку незаметно опускаю, завожу за спину.
— Вот видите, какая у вас богатая фантазия, мисс Плохая, — не особо сдерживая сарказм, произносит Асадов с насмешливым видом, и у меня появляется непреодолимое желание стукнуть его декоративной пепельницей, которая стоит на моем столе. — Не сомневаюсь в ваших талантах ни на секунду. Уверен, вы обязательно что-то придумаете. Времени у вас не так много, так что поторопитесь. Как вы там действуете вначале, проводите мозговой штурм? Составляете план действий?
Молчу, сохраняя достоинство. Вот сейчас взяла и выложила ему все секреты.
Ага.
Обойдешься, чертов конкурент.
Асадов наконец-то отходит от стола, и мне кажется, будто с шеи сняли удавку. Начинаю дышать свободно и глубоко, но он доходит до двери, останавливается и оборачивается.
— Почему она такая маленькая? — его хриплый голос звучит очень странно. Не будь я так рада, что он уходит, точно бы насторожилась.
— Кто? — на радостях туплю я.
— Ваша дочь. Они же близнецы, все три девочки?
— Да, близнецы. Марьяша младшая, она родилась последней. Мари с самого начала была меньше Маргоши и Милаши, — охотно делюсь с отцом моих дочерей, о них я могу говорить до бесконечности, — еще до рождения. На замерах УЗИ врачи каждый раз удивлялись. Называли Дюймовочкой. И потом, когда родилась, тоже…
Асадов слушает, не перебивая, пока я сама не замолкаю, шокированная потоком собственных откровений. Какая муха меня укусила?
И почему я решила, что это интересно Артему?
Но к моему изумлению ему действительно интересно.
— Марьяша, Маргоша и… — повторяет он с вопросительной интонацией.
— Милаша. Миланка. А так они Маргарита, Милана и Марианна.
— Плохие девочки… — даже в темноте улыбка Асадова выглядит ослепительной, и я отчаянно борюсь с собой, чтобы не вздохнуть.
— Скажите, вы случайно не знаете, почему Марианна сказала сестрам, что я прошел испытание? Что она имела в виду? — спрашивает он, и я теряю бдительность.
— Так вот что она сказала! А я разобрать не могла. Мне из-за колонны было плохо слышно, — объясняю и спохватываюсь.
Но поздно. Асадов уже переплетает руки и смотрит на меня сверху вниз.
— И что вы делали за колонной? Вы что, подглядывали?
Фальшиво фыркаю, но не знаю, купится на это Артем или нет.
— Зачем мне подглядывать? Моя фамилия Плохая, а не Бонд.
— Какой Бонд? — недоуменно поднимает брови Асадов.
— Джеймс. Джеймс Бонд, — с серьезным видом отвечаю я, и он со стоном хватается за голову.
— Как с вами тяжело разговаривать! Просто невозможно. У меня голова уже гудит будто это улей с дикими пчелами. Или набат. Так вы мне скажете, о каком испытании говорила Марьяша?
— Откуда мне знать?
— Это же ваша дочка!
— У меня их три!
— Везет вам.
— Что???
— Повезло вам, Хелен, — вполне серьезно говорит Артем. — Где-то я вам даже завидую.
— Тогда почему… — хриплю я в потрясении, — почему вы не хотите… Вы же как раз женились. Мужчины для того и женятся, чтобы у них были дети.
— Нет, — отвечает Асадов, — это не мой случай. И давайте закроем эту тему.
Он выходит из кабинета, а я падаю на стул совершенно без сил. Из меня будто механизм вынули, и теперь я как тряпичная кукла. Могу только сидеть на стуле, свесив руки, и ни о чем не думать.
Внутри меня ничего нет, одна пустота. Ни чувств, ни эмоций, ни мыслей.
Он мне позавидовал. Асадов мне позавидовал.
Где-то в глубине начинает просыпаться совесть, но я изо всех сил заталкиваю ее обратно в спячку.
Нужно срочно подумать о чем-то другом. О чем-нибудь приятном.
Например, что надо расстроить брачную ночь Артема Асадова, потому что он сам меня об этом попросил.
Сам! Попросил!
Новобрачный ищет любой способ, чтобы избежать ночи любви с новобрачной!
Шок-контент.
И хоть я не имею ни малейшего понятия, как это осуществить, мне от радости хочется хлопать в ладоши, смеяться и прыгать. Все то, что делают когда радуются наши с Артемом дети.