Три

Картер И. С.

После высыхания это будет следующий подарок Кэри.

Я не хочу посылать ей еще одно воспоминание, я хочу послать ей проблеск того, что могло бы быть.

— Кто эта девушка? Та, от которой ты убежал?

Я подпрыгиваю от слов Айзека, не услышав, как он вошел в комнату.

— Черт, Айз, пожалуйста, не мог предупредить, — я машу кистью вокруг его лица. — Я мог бы использовать это как смертельное оружие и выколоть твой чертов глаз. Что хорошего в одноглазом фотографе?

Он игнорирует мой вопрос, его взгляд прикован к сохнущему

холсту.

— Я предположу, что она замужем с ребенком или мать-одиночка? Понятно, почему ты сбежал. Никогда не знал, что ты неравнодушен к женщинам постарше, Ли-Ли.

Я нервно начинаю чистить кисти, не желая раскрывать правду. Не желая признаваться, что у меня был бурный роман с моей учительницей рисования, и что она затем бросила мою детскую задницу, заставив меня поверить, что был кто-то другой.

Он снова вырывает меня из моих мыслей, когда кладет руку мне на плечо и сжимает.

— Это из-за нее ты остался, почему ты все еще здесь сейчас?

Я могу дать ему это, потому что мой ответ прост. — Да.

Он кивает, а затем его губы изгибаются в улыбке. — Ну что ж, тогда я уже люблю ее.

Я издаю смешок. — Вот так просто, да?

Его лицо становится серьезным, и он отвечает. — Все так просто.

Он собирается уходить, но мои слова останавливают его. — Что означает твоя татуировка?

Он останавливается как вкопанный и заметно напрягается. В течение нескольких секунд я не думаю, что он собирается отвечать, но затем голосом более уязвимым, чем я когда-либо слышал от моего уверенного старшего брата, он отвечает:

— Каждый заслуживает того, чтобы его приняли, Ли-Ли. Как за их сильные, так и за слабые стороны; за то, кто они есть и кем они хотят быть, но сначала вы должны принять себя. Не ищи того, кто дополнит тебя, ищи того, кто примет тебя полностью.

Он выходит из комнаты, не дожидаясь моего ответа. Его слова повисают в воздухе еще надолго после того, как его физическое присутствие исчезло.

Могу ли я заставить Кэри принять меня, принять нас?

Может ли она доверять мне достаточно, верить в меня, в нас достаточно, чтобы увидеть, что я принимаю ее и все, что связано с тем, чтобы быть частью ее жизни?

Принятие — это покой.

Я принимаю ее такой, какая она есть, и все, что приходит с любовью к ней, я просто надеюсь, что она даст мне шанс. Даст нам шанс.

Картина все еще сырая несколько часов спустя, и я знаю, что не отправлю ее Кэри сегодня вечером.

Вместо этого я звоню Эмме; сначала я пишу ей, чтобы убедиться, что прерывание ее медового месяца не доставит мне проблем с ее новым собственническим мужем.

— Эй, Джулс, как тебе в раю? Тебя еще не тошнит от Джейка? Я могу организовать утренние рейсы, если ты готова.

— Следи за своим языком, охуительно забавно. Моей крови будет недостаточно, чтобы спасти тебя, когда я вернусь домой. — Рычание Джейка доносится из динамика, прежде чем Эмма смеется и прерывает. — Ты на громкой связи, Лиам. Джейк

хотел поздороваться.

Я слышу звук, похожий на поцелуй, затем голос Джейка звучит громче, чем раньше. — Будь краток, я веду свою жену на ужин. У тебя есть время, пока я не выйду из душа, а потом я тебя отключу.

Звук становится приглушенным, а затем голос Эммы звучит на линии четче, чем раньше.

— Не обращай на него внимания, он просто разозлился, что Нейт и Лив вылетают через несколько дней; хотя почему он разозлился, когда организовал и оплатил их рейсы, я не знаю.

Я смеюсь в трубку. — Мой старший брат никогда не умел делиться”.

Я слышу звук льющейся воды, прежде чем закрывается дверь, а затем Эмма заявляет. — Я вся твоя. Это по поводу пожертвования местной школе для особых детей?

Я плюхаюсь на кровать, пытаясь точно определить, сколько я хочу рассказать во время этого разговора. — Да, я бы хотел, чтобы ты увидела это место, Джулс, это такая вдохновляющая обстановка. Дети, учителя, они просто сводили меня с ума. Для меня это как бы многое прояснило, и я действительно надеюсь, что мы сможем помочь им как можно больше.

— Я уверенна, что мы сможем Ли, но я должна спросить, это произошло как гром среди ясного неба. Что заставило тебя пойти туда в первую очередь? Я имею в виду, мне не терпится поучаствовать, но я думала, что ты уже вернулся на Ибицу.

И вот он, вопрос, которого, как я надеялся, можно будет избежать.

— Я просто… что ж…

Я не могу подобрать нужных слов.

Если я признаюсь, почему я изначально пошел туда, она может подумать, что я преследователь или, что еще хуже, придурок, который отказывается верить, что все это со мной и Кэри закончилось.

— Лиам, ты говоришь со мной, девушкой, которая выложила тебе все в итальянском баре, помнишь? Я думаю, тебе пора сделать то же самое. Мы можем поговорить об этом либо сейчас, либо когда я вернусь, но что-то гложет тебя, и уже некоторое время. Кроме того, я теперь тоже твоя сестра, и я могу допрашивать тебя, когда мне кажется, что что-то не так.

Я потираю глаза свободной рукой и тяжело вздыхаю: — Если я скажу тебе, ты не сможешь судить ее за ее выбор. То, что у нас было, было по обоюдному согласию, она не развратила меня, она даже не намного старше меня.

— Я… Я не понимаю. В одну минуту мы говорим о том, как ты посещаешь школу, а в следующую — о какой-то таинственной женщине, которую, как ты думаешь, я возненавижу. Просто начни с самого начала, и я обещаю просто слушать, без осуждения.

Так я и делаю, я рассказываю историю мальчика, который влюбился в своего учителя рисования, даже когда они оба знали, что это неправильно.

Мальчик, который отдал свою девственность своей учительнице, и при этом он также отдал ей свое сердце.

Когда я заканчиваю, я говорю ей последние слова Кэри, обращенные ко мне, прежде чем я собрал вещи и отправился путешествовать по миру