Три
Шрифт:
В конце концов, в августе накатил новый шквал ругательных однозвездочных откликов на Amazon. Ты должна их почитать — представляю, какой ты получишь кайф от этого. Мне в глаза бросился, например, вот этот комментарий — возможно, потому что он необычно сдержанный и написан грамматически правильно.
44 из 65 человек посчитали этот отзыв полезным.
ОЦЕНКА: 1 звезда из 5 возможных. За кого себя держит эта Элспет Мартинс????
22 августа 2013 года
ОТ КОГО: zizekstears (Лондон, Великобритания) — см. все мои отзывы
Это отзыв на «От авиакатастрофы до тайного заговора» (формат kindle edition)
Я слышал о полемике, которую в прошлом году вызвала эта так называемая «небеллетристическая книга», но думал, что это преувеличено. Несомненно только, что новые религиозные правые использовали цитаты из нее в ходе своей предвыборной кампании в качестве «доказательства» того, что Трое были не просто детьми, страдающими от ПТСР.
Я не удивлен, что Союз рационалистов США так обрушился на автора. Мисс Мартинс оформила и отредактировала каждое интервью или выдержку из текста в преднамеренно манипулятивной и рассчитанной на сенсацию манере («кровоточащие глаза»???? и все эти ужасные слащавые рассуждения о старике, страдающем слабоумием). Она выказывает неуважение к семьям детей и пассажирам, трагически погибшим в «черный четверг».
ИМХО Мисс Мартинс представляет собой не более чем плохое подражание Стадсу Теркелу. Ей должно быть стыдно за то, что она опубликовала такой отстой. Не куплю больше ни одной ее книги.
Вот так.
Но мощный резонанс от книги был не единственной причиной, побудившей меня уехать. Я приняла твердое решение убраться из Штатов в тот день, когда произошла бойня в округе Саннах — и через два дня после того, как ты прогнала меня и сказала больше никогда к тебе не обращаться. Впервые я увидела аэросъемку того ранчо: разбросанные повсюду трупы, черные от обсевших их мух, лужи запекшейся крови в пыли — в уединенной анонимности мотеля «Комфорт Инн», который оказался вполне подходящим местом для меня, чтобы залечь на дно и зализывать раны. Я угощалась содержимым мини-бара и перещелкивала каналы телевизора, когда грянули эти новости. Я была пьяна и сначала вообще плохо соображала, что показывают по CNN. И меня, собственно говоря, стошнило, когда я прочла в бегущей строке: «Массовое самоубийство в округе Саннах. 33 погибших, включая пятерых детей».
Я несколько часов неподвижно сидела, застыв перед экраном, все смотрела, как репортеры толкаются локтями в борьбе за место напротив ворот ограждения и пережевывают разные вариации на одну и ту же тему. «Пастор Лен Ворхис, выпущенный под залог в ожидании суда по обвинению в подстрекательстве к насилию, и его последователи направили накопленное у них оружие против самих себя…» Ты видела это интервью с Ребой, заклятой подругой Памэлы Мэй Доналд? Как тебе известно, мы с ней никогда не встречались лично, а по ее голосу в телефоне я представляла ее тучной дамой с перманентной завивкой (я почувствовала себя странным образом оторванной от жизни, когда поняла, что на самом деле она была тощей, а на голове у нее седая коса, змейкой спадающая на плечо). Реба была настоящим кошмаром для того, кто берет у нее интервью, — постоянно зациклена на исламофашистах и своем домашнем консервировании, — но тогда мне было ее жалко. Как и большинство членов внутреннего круга пастора Лена, она думала, что пастор и его памэлисты считали, будто, пойдя по следам Джима Доналда, они станут мучениками. «Я молюсь за спасение их душ каждый день». По ее глазам было видно, что призрак их гибели будет посещать ее до конца дней.
Грустно в этом признаться, но, отбросив сочувствие к Ребе, я очень скоро стала переживать о том, какие последствия бойня в округе Саннах будет иметь лично для меня. Я понимала, что массовое самоубийство памэлистов повлечет за собой новую волну требований от меня каких-то комментариев и шквал писем от разного рода наемных писак, где они будут умолять меня связать их с Кендрой Ворхис. И конца этому не будет. Думаю, что последней каплей, которая добила меня, был момент, когда Рейнард, изображая на своем красивом лице голливудского артиста оптимальное благочестие, выступил с обращением к нации: «Самоубийство — грех, но мы должны молиться за этих погибших. Давайте будем рассматривать это как знак, что мы должны работать вместе, скорбеть вместе и вместе бороться за нравственность Америки».
В этой стране меня уже больше ничего не удерживало. Рейнард, Лунд, поборники идеи конца света и все поддерживающие их ублюдки могли забирать ее себе. Сэм, ты во всем винишь меня? Наши отношения были подорваны, наши общие друзья были ужасно злы на меня (в первую очередь за издание «ОАДТЗ», а потом и за то, что погрузилась в жалость к себе, когда меня начали за нее критиковать), и моя карьера лопнула. Я подумала о летнем времени, которое проводила с отцом в Лондоне. И решила, что Англия — место хорошее, ничем не хуже других.
Но, Сэм, ты должна мне поверить: я убедила себя, что вожделенные мечты Рейнарда насчет нации, которой правит библейский закон, — это только мечты, не больше. Конечно, я понимала, что кампания Рейнарда и доктора Лунда под лозунгом «Сделаем Америку нравственной страной» объединит разрозненные группировки фундаменталистов, но, клянусь, я просто недооценила, насколько быстро может распространиться это движение (думаю, это можно частично списать на счет землетрясения в провинции Ганьсу — еще одного ЗНАКА гнева Господнего). Если бы я знала, что нагнетание Рейнардом страхов и паники заразит розовые и красные штаты, если бы догадывалась, как плохо все это обернется, я бы никогда не уехала оттуда без тебя.
Хватит оправдываться.
Итак…
Я поменяла свой гостиничный номер в Нижнем Ист-Сайде на квартиру в Ноттинг-Хилл. Народ здесь напоминает мне Бруклин-Хайтс: смесь из бойких профессионалов с лоснящимися волосами, богатых неформалов и время от времени появляющихся бомжей, роющихся в мусорных баках. Но я до сих пор по-настоящему не задумывалась, что буду делатьв Лондоне. Речь, разумеется, не идет о том, чтобы писать продолжение «ОАДТЗ». Я и сейчас с трудом верю, что я та самая женщина, которую удалось расшевелить на то, чтобы написать «Нерассказанные истории о “черном четверге”». Все эти интервью с родственниками жертв катастроф (женой командира Сето и Келвином из «277 — все вместе», например); анкеты беженцев из Малави, которые по-прежнему продолжают искать в Каелитши пропавших родственников; разоблачение новой волны фальшивых «Кеннетов», всплывших после разоблачения Мандла Инката…
Первые несколько недель я пьянствовала, перебиваясь на диете из «Столичной» и тайской еды навынос. Я ни с кем не разговаривала, кроме кассира в винном отделе и парня из тайского ресторанчика, и изо всех сил пыталась стать настоящим хикикомори, как Риу. А когда все-таки рисковала выходить на улицу, то старалась скрыть свой акцент. Британцы до сих пор очень скептически относились к тому, что Рейнард смог выиграть выборы после скандала с Кеннетом Одуа, — сейчас мне меньше всего хотелось быть втянутой в политические дискуссии насчет «попирания демократии». Мне кажется, британцы думали, что мы извлекли уроки после того, как у власти был Блейк. Полагаю, мы все так считали.
Я старалась избегать новостей, но случайно натолкнулась на выскочивший в компьютере ролик из Интернета с демонстрациями протеста против Библейского закона в Остине. Господи, это не на шутку напугало меня! Многочисленные аресты, слезоточивый газ, разгул полиции… Отследив тебя по Твиттеру (хочу сказать, что я вовсе не горжусь этим своим поступком), я узнала, что ты уехала в Техас вместе с «Сестрами против консерватизма», чтобы воссоединиться там с контингентом Союза рационалистов, и после этого я два дня не спала. В конце концов я позвонила Кайле — мне необходимо было знать, что с тобой все в порядке. Она говорила тебе об этом? Как бы там ни было, я избавлю тебя от прочих деталей насчет моей лондонской изоляции, которую я сама себе организовала, и перейду к тому, что ты назвала бы пикантными подробностями.