Три

Симмонс Кристен

– Что происходит? – спросил Чейз.

– Сейчас повторят... Уже передают по двум разным каналам, – отрывисто сказал Билли. Я вспомнила, что говорил радиотехник про усиление сигнала с помощью вышки, и на секунду встревожилась: уж не удалось ли Билли связаться с Такером?

Билли щелкнул переключателем, после чего из приемника раздался громкий скрип, от которого у меня свело зубы. В следующую секунду треск помех, усиленный замкнутым двориком, сменился знакомым женским голосом:

«...Рейнхардт, который этим утром впервые появился на публике после покушения на его жизнь в районе 414 в прошлом месяце, рассказал журналистам о мерах, предпринятых в целях борьбы с терроризмом внутри страны».

Раздался короткий треск, а затем послышался другой голос, мужской, но более тихий, почти слабый:

«Президент считает Реформацию важнейшим приоритетом для нашей страны, и я, со своей стороны, не буду знать покоя до тех пор, пока эта цель не будет достигнута. С теми, кто противится Реформации, необходимо разбираться быстро и безжалостно».

Рядом со мной ахнула Ребекка.

– Вождь Реформации, – сказала она. – Однажды он приезжал в больницу в Чикаго.

Шон крепко прижал ее к себе одной рукой.

«Вождь сообщил, что человек, несущий ответственность за самодельное взрывное устройство, доставленное ему лично на благотворительном ужине, все еще находится на свободе, но все доступные ресурсы будут направлены на то, чтобы он и его сообщники предстали перед правосудием. Чтобы продемонстрировать свою серьезность, канцлер Рейнхардт подписал смертный приговор четырнадцати подозреваемым в сотрудничестве с повстанцами и сообщил имя одного из них. Томас «Трак» Родес, известный террорист из Чикаго, сегодня утром был казнен в тюрьме города Шарлотт».

– Нет, – пробормотала я. Часть меня уже успела смириться с тем, что это произойдет, но все равно отказывалась поверить до конца. Слышать, как это произносят вслух, оказалось гораздо больнее.

Джек с покрасневшим лицом встал и принялся проталкиваться прочь сквозь толпу. Один из жителей убежища последовал за ним. Я тоже хотела пойти, но мои ботинки словно прилипли к месту.

Я представила себе мускулистого перевозчика, у которого не доставало зуба. Вспомнила, как он затеял драку, только чтобы выяснить, на чьей мы стороне, и как вез нас и остальных спасшихся после взрыва чикагских туннелей на побережье. «Меня зовут Трак, – сказал слабый голос где-то на краю сознания, – потому что я езжу на грузовике».

В ужасе я посмотрела на Чейза. На его челюсти дергалась жилка.

Снова раздался голос Вождя Реформации:

«Несмотря на наши усилия по наведению порядка, эти террористы намерены превратить нашу страну в руины. Они признали себя ответственными за смерти хороших, честных людей в Теннеси, Канзасе, Миссури, Индиане и Виргинии. Они не называют себя повстанцами, но не сомневайтесь, они – террористы. И прежде чем они сумеют причинить такой же вред, как их предшественники, они будут остановлены и ликвидированы, что продемонстрирует всю мощь Реформации. Безопасность нашего народа слишком важна, чтобы ею рисковать».

Он обращался к нам. К Три. Я почти ощущала, как холодный взгляд МН скользит по Стойкости.

В эфир вернулась женщина-диктор:

«Мы, как всегда, призываем граждан обращаться в ФБР с информацией о любой подозрительной деятельности и напоминаем, что содействие преступникам является прямым нарушением Статута о морали. Следите за новостями. С вами была Фелисити Брайдвел».

Передача кончилась.

Я вспомнила, где слышала этот голос: в доме фермеров из Виргинии, когда семейная пара пыталась сдать нас властям, после того как эта женщина объявила о нашем побеге. Мы едва не попались.

Приятно слышать, что она до сих пор остается рупором МН.

– Может, Рейнхардт блефует? – предположил Шон, но все мы знали, что это не так. Трак был мертв, и неизвестно, кто станет следующим.

– Считай, что Вождь – труп, – сказал один из бойцов позади нас.

– Сколько раз ты будешь это повторять? – спросил другой мужчина. – Нельзя сказать, что мы не пытались.

В гостинице «Веланд» мы слышали радио репортаж о том, что кому-то почти удалось убить Вождя Реформации. Мы подозревали, что в этом участвовало Три, исходя из той малости, что знали о них тогда. И мы были правы.

– Выключи его.

Мы обернулись и увидели Девитта со стиснутыми челюстями и ледяным взглядом. Стоявшие рядом с ним люди отодвинулись, словно он в любую секунду мог взорваться, как, вероятно, в тот раз, когда убил солдат перед своим побегом.

– Сам выключи.

Билли с размаху швырнул приемник в доктора, но стоявший между ними Чейз успел поймать его в полете. Он нажал кнопку на крышке, и красная лампочка над динамиком погасла.

Трак погиб. Погиб не во время нападения, а был убит ФБР в качестве послания сопротивлению. Такер может оказаться следующим. Необъяснимое оцепенение охватило меня, когда я представила себе, что, возможно, мамин убийца умрет так же, как она.

– Ты понимаешь, что здесь дети? – ровно спросил Девитт.

Билли презрительно усмехнулся и откинул назад волосы.

– В их возрасте я слышал вещи и похуже.

– Тогда мне жаль, что рядом не оказалось никого, чтобы тебя защитить.

Билли сунул руки в карманы и отвел глаза. Был человек, который заботился о Билли, – Уоллис. И теперь он был мертв.

– Что насчет оставшихся тринадцати? – спросил Чейз, но мы оба знали, что количество не имеет значения. В МН казнили, кого хотели и когда хотели. Просто сегодня они впервые это признали.

– Мы работаем над этим, – сказал Девитт.

– Не похоже, – буркнул Билли. – Если бы я не собрал этот приемник, никто из нас не узнал бы, что случилось.

Слева от меня Сара крепко прижимала к груди миску с супом. Мы притворялись, что все хорошо, пока Фелисити Брайдвел вещала о смерти Трака на всю страну.

– Билли может их найти, – сказал Шон. – Пустите его в систему. Он может найти кого угодно.

Билли раздулся от гордости.

– Здесь нет доступа к системе, – сказала я, вспомнив, что говорила мне женщина в северном крыле. Слишком далеко. Отсюда можно перехватывать только радиосигналы. После гибели убежища у них не было даже докладов от выживших перевозчиков.