Трибунал для Валенсии
Шрифт:
— И потом вы ее нашли и были все время вместе? — настойчиво допрашивал Миллер.
— Ах, вот в чем дело! Ваш напарник подслушал наш разговор и узнал, что мы потеряли друг друга. Так вы решили, что я нарочно потерялся? Специально ушел от Евы, чтобы съездить в отель, убить Нину и снова вернуться в город? Какая глупость! Но зачем, для чего мне ее убивать?
— Пропала крупная сумма денег и драгоценности, — напомнил Миллер. — Повод вполне конкретный.
— Нет, для меня такие деньги не стоят моей судьбы. Сто тысяч долларов
— Я не испанец, — любезно сообщил Миллер. — А смертной казни сейчас нет по всей Европе, в том числе и в вашей стране. Вы считаете сумму в триста тысяч долларов мелкой для вас? Вы можете мне ответить, за какую сумму вы смогли бы убить человека?
— Ни за какую, — нахмурился Тигран, — это я просто неудачно выразился.
— А украсть? — быстро уточнил Дронго. — Ради какой суммы вы пошли бы на большой риск?
— Ну, я не стал бы красть у своего друга и шефа, — усмехнулся Тигран, — но вообще сумма должна быть приличной. Миллионов десять, чтобы не было обидно. Помните историю, когда украли бриллианты и алмазы? Там еще был обвиняемый с такой смешной фамилией, Козленок. Ему и дали четыре года за кражу четырехсот миллионов долларов. Согласитесь, за такую сумму не так уж много.
Миллер удивленно посмотрел на Дронго и сказал:
— В Англии этот тип получил бы пожизненное заключение. В Америке в нескольких штатах его отправили бы на электрический стул. Надо же, какие гуманные законы в России!
— Возможно, вы удивитесь еще больше, — улыбнулся Дронго, — в этой стране полторы тысячи человек сумели захватить имущества и ценностей примерно на сто семьдесят триллионов долларов, что составляет более половины всего состояния России. И никто за это не понес никакой ответственности.
— В таком случае мистер Геворкян прав — сумма в триста тысяч долларов выглядит достаточно смешной.
Дронго пожал плечами. Он не хотел развивать эту тему и сообщать Миллеру, что такое положение дел было не только в России, но в еще большей степени и во всех странах СНГ, где несколько семей, находившихся у власти, умудрились приватизировать целые республики. Миллер все равно не смог бы понять такой «специфики».
— Господин Геворкян, — обратился к свидетелю Дронго, — я хочу спросить у вас прямо. Вы были знакомы раньше с Ниной Ступниковой? Только постарайтесь ответить честно.
— Да, — сразу признался Тигран, — и об этом все знают.
— Вы были знакомы с ней до Олега?
— Гораздо раньше. Года три назад. А с Олегом Нина познакомилась не так давно.
— У вас были с ней интимные отношения?
— А как вы думаете? Или я встречался с ней, чтобы поговорить о синхрофазотронах? Или о политике? Конечно были. Она очень раскованная и смелая женщина, которая не боится идти на эксперименты.
— И чем закончился
— Ничем хорошим. У нее сложный характер, ну вы, наверное, сами это поняли. А мне такие стервозы не нравятся. Вот Ева это другое дело. У нее просто ангельский характер — и она готова меня принимать таким, какой я есть. А Нина приехала из провинции, ей нужно было пробиться. Вот она и лезла, цепляясь зубами и ногтями. Ее интересовали в первую очередь подарки, дорогие машины, ценности. Любого мужика она рассматривала с этой, потребительской точки зрения. Я, между прочим, Олега предупреждал.
— И сказали ему, что спали с ней?
— Нет. Сказал, что немного знаю про нее. Но мне кажется, он догадывался, что у меня с Ниной раньше были какие-то отношения. Хотя никогда не спрашивал напрямую.
— А если бы спросил?
— Я ответил бы ему честно. Но он, по — моему, просто не хотел этого услышать. У нас с ним не так много секретов друг от друга. Мы часто вместе ходили по бабам и даже менялись женщинами, когда были вместе. Поэтому у нас не было таких серьезных секретов друг от друга.
Миллер опять удивленно взглянул на Дронго.
— Наверное, я старомоден, — прошептал он. — Как можно меняться своими женщинами? И что значит «ходить по бабам»?
— Они заказывали проституток, — пояснил Дронго, — а когда те приезжали, по очереди спали с каждой из них, меняясь после половых актов.
— Люди совсем потеряли стыд, — нахмурился Миллер. Он внимательно посмотрел на сидящего перед ним Тиграна. — С Евой вы давно познакомились?
— Не так давно. Несколько месяцев назад.
— Ее вы тоже собираетесь бросить? Или «ходить по ней»? Я правильно выразился?
— Нет, — рассмеялся Тигран. — Ева мне нравится. Я даю вам слово на ней жениться. Вы удовлетворены? — Он откровенно издевался над Миллером.
Дронго нахмурился и уже хотел вмешаться, но Миллер сам за себя ответил:
— Мне всегда казалось, что семейные отношения стоят того, чтобы к ним относиться серьезно. Боюсь, мистер Геворкян, что вы не можете относиться серьезно ни к чему, в том числе и к такой деликатной сфере.
— У вас еще есть вопросы? — разозлился Тигран.
— Нет, — ответил Миллер, глядя ему в глаза. — Пожалуйста, пригласите сюда к нам вашу подругу.
Тигран поднялся, чтобы выйти, но обернулся и посмотрел сначала на Миллера, затем на Дронго.
— Будете ей рассказывать про меня гадости? — спросил он.
— Ну почему вы считаете, что мера вашего цинизма должна быть адекватна мере и у всех остальных? — огрызнулся Дронго. — Идите и позовите Еву. Кстати, я обратил внимание, что вы достаточно благотворно действуете на вашего друга. Попытайтесь его успокоить. По-моему, Алла и Лена вообще с трудом переносят его цинизм… — Тигран кивнул, поворачиваясь к двери. — И ваш тоже, — добавил Дронго.