Трибуналу не подлежит
Шрифт:
Но не тут-то было. Слова и агрессивный настрой Михайлова произвели на них, важных персон, неизгладимое впечатление, и они поняли, что договориться с ним будет очень тяжело. Мало того, они испугались, что он может пролить свет на операцию «Кукан», и тогда их успешная в прошлом карьера постыдно окончится. Их отправят под трибунал, лишат постов, воинских званий, а может быть, и жизни. Допустить такое генералы никак не могли и поэтому быстренько сменили тон.
— Хорошо, Сергей, — уже миролюбиво начал Клюев. — Что предлагаете вы?
— Я… — Ник запыхтел от негодования,
— Хорошо, — кивнул Клюев, — придется согласиться с вами — факты против нас, но вы нас должны заверить, что сдержите слово.
— Да, сдержу, — подтвердил Михайлов.
Спецслужбисты капитулировали перед натиском разоблачающих их фактов и обещали Нику сохранить условия сделки в тайне. Все четверо по очереди пожали друг другу руки и повернулись к остальным.
— Теперь Рокер, — проговорил Ник. — Он даже не сообщил вам о готовящейся атаке на поезд. Ему плевать на то, что тысячи людей по всему миру получили бы смертельную дозу радиации. Если бы не пуск ракеты, я бы его уничтожил.
— Мы знаем, слышали, — кивнул Петров.
— Это вы изменили цель в компьютере «Двины»? — спросил Клюев.
— Да, — Ник кивнул.
— За две минуты?
— Да.
— Вы гений, я хочу сказать… — председатель ФСБ на мгновение замолчал. — Спасибо вам, вы спасли нас всех. — Генерал армии протянул руку, и Ник ее крепко пожал.
— Мы, конечно, виноваты, — добавил Петров. — А я — в первую очередь, потому что Грэг — мой протеже. Если вы считаете, что я запятнал честь мундира, офицера, разведчика, что предал Родину, что должен уйти в отставку, под трибунал, то можете опубликовать имеющиеся у вас данные. Я готов отвечать перед любым судом по всей строгости закона.
Нику слова начальника ГРУ понравились, и он сам протянул ему руку. Тот крепко, по-мужски сжал ее и пару секунду тряс. Потом сурово посмотрел на Рокера.
А Рокер стоял и в ус не дул. Встреча со своим боссом Петровым для него была лучшим раскладом из всех возможных. Он наделся, что сможет выпутаться из этой истории. Но у Петрова на его счет были другие планы.
Он подошел к Громову, пристально посмотрел ему в глаза и тихо произнес:
— Ты подставил организацию, предал Родину, офицерскую честь, и тебе нет прощения. Я надеюсь, что до суда дело не дойдет.
Эти слова изрядно напугали Рокера и развеяли все его надежды на снисхождение руководителя. Поэтому он решил, что его либо пристрелят здесь же при попытке к бегству, либо убьют в машине за оказание сопротивления.
Он не слышал разговора Ника с генералами и не знал, о чем те договорились, но, что они пришли к обоюдовыгодному соглашению, было написано на их лицах. Это обстоятельство напугало его еще больше, и он заключил, что его судьба уже решена.
Петров взял Громова под руку, отвел к своим бойцам и приказал одному из них надеть на него наручники. Парень убрал за спину укороченный автомат Калашникова, вынул стальные браслеты и умело защелкнул одно кольцо на запястье задержанного. Пока он это делал, Рокер другой рукой дотянулся до его висящего за спиной автомата, взялся за цевье и дернул на себя.
Незадачливый вояка получил толчок в спину и отлетел на три метра, а Громов передернул затвор, снял «калаш» с предохранителя, направил ствол на генералов и стоящего рядом с ними Михайлова и выстрелил. Но за секунду до того, как он нажал на курок, все услышали выстрел пистолета «ТТ».
Ник внимательно наблюдал за действиями генерала Петрова и его протеже. По глазам Рокера он заметил перемену в его настроении. Сергей не слышал, что сказал ему его босс, но понял, что тот обещает ему не долгую жизнь, а быструю смерть. Зная нравы, царящие в разведке ГРУ, и методы решения генералом Петровым острых проблем (Рокер сам рассказывал про убийство предателя Стаса), Ник сделал заключение, что Громова скоро шлепнут, не доводя дела до следствия и суда.
Поэтому Ник наблюдал за Рокером и, когда заметил, что тот потянулся к автомату, выхватил из-за пояса пистолет «ТТ», направил на врага и на мгновение опередил автоматную очередь.
Пуля просверлила затхлый воздух склада, вдолбилась меж глаз Ивана Громова, пробила кожу, кость, врезалась в мозг, разорвала его на мелкие кусочки и, проделав большое выходное отверстие в темени, вместе с кровью и осколками костей выскочила наружу. Прокувыркалась пару метров в воздухе, задела плечо собровца и застряла в капоте стоящей сзади него ржавой «Газели».
Рокер откинулся назад и начал падать навзничь. Умирающее тело дернулось, он судорожно надавил на курок «калаша». Смертоносная очередь прорезала тишину зала, просвистела выше голов генералов и проделала дыры в стенах из тонких рифленых листов металла. Громов рухнул на спину, выронил автомат, потянулся рукой к пряжке и схватился за нее.
Сергей бросился к нему. Отшвырнув ногой оружие, присел над трупом, приподнял его руку и увидел в пряжке ремня два маленьких мигающих красных светодиода. Ник потянул за пряжку, и на ней открылась небольшая крышечка. Под ней находился мини-таймер с несколькими быстро бегущими цифрами.
«Двадцать, девятнадцать, восемнадцать», — отсчитывали они.
— Бомба! — закричал Ник. — Склад заминирован, все на улицу! — Он вскочил, схватил с ящика ноутбук Абу, свой автомат, куртку и бросился к воротам.
Первыми среагировали Морс и Фэд, а уже за ними понесся Семенов. Разведчики стояли ближе всех к выходу и поэтому первые выбежали на улицу.
Собровцы выполнили приказ Михайлова молниеносно и устремились со склада. На бегу толкали друг друга локтями и плечами, даже генералов чуть не сшибли. Те потеряли былую спортивную форму, поэтому сильно отстали. Но все равно за десять секунд все покинули склад, только трупы убитых спецназовцев и террористов остались лежать на пыльном холодном асфальте.