Тридцать дней войны
Шрифт:
Что же касается политических последствий нападения Пекина на СРВ, то, в частности, парижская газета «Фигаро» в октябре 1980 года писала: «Большинство китайцев знает, что их армия в 1979 году потерпела поражение. Наказание, которое Китай хотел учинить Вьетнаму, он учинил самому себе…»
— Морально-политическое единство нашего народа, — говорил Нгуен Ко Тхать, — его нерушимая сплоченность вокруг коммунистической партии, уверенность в победе, в своем будущем, в своих друзьях, высокая организованность и выдержка ярко проявились в суровое время нашествия. Конечно, велик принесенный нам материальный ущерб. Но это не остановило и не остановит нашего движения вперед в социалистическом строительстве.
Особо
Вьетнам предложил, чтобы обе стороны отвели войска из зон непосредственного соприкосновения но всей контрольной линии границы, существовавшей до 17 февраля 1979 года, на расстояние от 3 до 5 километров в глубь своей территории, предлагалось прекратить военные провокации и враждебную деятельность. Районы по обе стороны от линии отвода войск становятся демилитаризованной зоной. Обе стороны немедленно обмениваются списками людей, взятых в плен во время войны, чтобы ускорить их возвращение на родину.
Второй пункт предложений касался восстановления нормальных отношений между двумя странами на основе принципов мирного сосуществования: уважения независимости, суверенитета и территориальной целостности; отказа от агрессии и применения силы или угрозы силой; невмешательства во внутренние дела другой стороны; урегулирования разногласий и споров в отношениях между двумя государствами путем переговоров; развития экономических и культурных связей в духе взаимного уважения и взаимной выгоды.
Третий пункт предусматривал урегулирование пограничных и территориальных проблем между двумя странами в соответствии с принципом уважения исторически сложившейся границы, зафиксированной конвенциями 1887 и 1895 годов, подписанными французским правительством и китайским императорским двором, в духе уважения независимости, суверенитета и территориальной целостности.
— Мы не ожидаем легких переговоров, — сказал Нгуен Ко Тхать. — На этот счет трудно питать иллюзии. Мы — реалисты и поэтому не сбрасываем со счетов возможность того, что представители Пекина будут препятствовать конструктивному ходу переговоров. Однако наша принципиальная позиция состоит в том, что мы будем стремиться сделать все от нас зависящее для сохранения традиций дружбы между нашими народами.
— Считаете ли вы вероятным, что китайская сторона вообще отнесется негативно к самой идее переговоров? — был задан вопрос.
— Вряд ли Пекин, чей международный престиж весьма ощутимо пострадал в результате совершенной агрессии, решится на такой открыто грубый шаг и с ходу отвергнет идею о переговорах. Скорее всего китайцы на переговоры пойдут, но будут пытаться блокировать их в ходе самих встреч. Но у нас уже есть опыт…
Нгуен Ко Тхать улыбнулся и закончил:
— Опыт дипломатических переговоров с теми, в ходе борьбы с которыми мы приобрели и опыт военный.
Однако прошел еще месяц, прежде чем делегация КНР на вьетнамо-китайских переговорах прибыла в ханойский аэропорт Зиалам. Только 31 марта 1979 года пришел ответ на вьетнамское предложение начать переговоры. 4 апреля министерство иностранных дел СРВ пригласило журналистов, аккредитованных во вьетнамской столице, и сообщило, что, руководствуясь доброй волей, оно готово принять китайскую делегацию в удобное для нее время. «Для нас, — сказал Нгуен Ко Тхать, — самое важное: срочные меры по урегулированию на основе взаимного уважения территориальной целостности, суверенитета и независимости для нормализации отношений между СРВ и КНР. Китайской делегации остается, как говорится, только запросить визы. Мы готовы ее принять, и чем раньше, тем лучше».
Вьетнамская сторона сделала многое, чтобы создать
Бросалось в глаза, что Пекин, напротив, громоздит одно препятствие на другое на пути к предложенной встрече представителей двух стран. Китайские части продолжали оккупировать около десяти населенных пунктов на вьетнамской территории. Концентрация войск у границы не прекращалась, в отдельных местах продолжались провокация. Положение на границе характеризовалось в Ханое по-прежнему как «очень напряженное».
Поздно вечером 16 апреля, в канун приезда китайской делегации, на корпункте «Правды» появился переводчик Фам Куанг Винь с неожиданным известием: есть возможность осмотреть китайский военный самолет, совершивший вынужденную посадку в 25 километрах южнее города Намдинь.
Выехали мы в 4 часа утра. В автобус набилось десятка три корреспондентов — к постоянно работающим во Вьетнаме прибавились и те, кого направили специально для освещения предстоявших переговоров.
Мы долго ехали до Намдиня, затем пересели в «джипы», в которых и «штурмовали» залитые водой рисовые поля. Некоторым пришлось висеть на подножках — машин оказалось маловато. До сих пор не могу понять, как часть машин не свалилась с мостков, переброшенных над каналами. Хрупкие и узкие переправы эти, видимо, хороши для повозок с буйволами, но не для автомобилей.
Самолет с отломанной частью фюзеляжа, ушедший в вязкую почву, лежал в середине продолговатого чека, вдоль которого протекал канал. Ясно была видна красная звезда в обрамлении и иероглифы «ба и», что означает «первое августа» — день создания НОАК. Внешними очертаниями самолет напоминал нашу устаревшую модель МИГ-15. В обнажившейся моторной части я разглядел номер двигателя — 262122.
Лейтенант By Вьет Лыу, представитель намдиньского штаба ПВО, рассказал:
— В два часа дня 15 апреля нам сигнализировала служба воздушного наблюдения о появлении чужого самолета в нашем воздушном пространстве. Мы взяли его на контроль. В 14.30 самолет, кругами шедший на снижение, появился над общиной Чукфу уезда Хайхау провинции Ханамнинь… Записали? Дальше… Как свидетельствуют крестьяне и народные ополченцы, самолет появился над уездом с востока, из него вырывалось пламя. Снижаясь, он рухнул здесь. В течение нескольких минут в нем слышались взрывы боеприпасов. Дружинники с трудом, топорами, взломали заклинившийся колпак, вытащили летчика — он уже был мертв.
— Были при нем какие-нибудь документы?
— Нет. Только вот эти предметы. Вы можете их осмотреть, как и тело…
На брезентовой кошме лежали браунинг, наручные часы марки «Шанхай», перочинный нож и мелкие китайские купюры.
Летчик, коренастый и плотный парень, освобожденный от комбинезона и сапог, — все это разложили рядом — лежал на циновке. В головах сердобольная рука поставила чашку с ароматной курительной палочкой. Готов был и гроб.
Глядя на самолет, трудно было представить, что его сбили в бою. Почему же упал он на вьетнамской территории? Не провокация ли это? Расчет на опрометчивые шаги и резкие заявления вьетнамцев, которые бы дали Пекину формальный повод посчитать себя «оскорбленным» и остановить свою делегацию во главе с заместителем министра иностранных дел КНР Хань Няньлуном, уже садившуюся в авиалайнер, следовавший в Ханой?