Тридцать дней
Шрифт:
Полет был недолгим. Я бы даже сказала, очень коротким. Меня сжало внутри ствола уже через пару мгновений, сдавило со всех сторон, и я сипло выдохнула, закончив верещать. Стенки ствола оказались склизкими, и теперь к древесному запаху примешалось тошнотворное зловоние. И судя по кромешной тьме, зев над моей головой сомкнулся. Я поежилась, и меня втянуло глубже. На что это было похоже? На гигантскую глотку, вот на что. Кажется, меня сожрало дерево, не до конца, конечно, но, судя по догадке, в ближайшее время меня собирались переварить.
Сказать, что я была против участи отбивной с кровью, ничего не сказать. Стиснув зубы и стараясь не дышать, я закрыла глаза, успокаиваясь и прочищая мысли от подступающей паники. «Лейда Сиел…», — всплыло в памяти. Хоть одна собака оказалась с зачатками совести! Значит, решили скормить меня дереву? Знали и молчали, да? Надеюсь, Аквей им вырвет их поганые сердца, если меня все-таки переварят в деревянном вонючем чреве.
От злости я зарычала, попыталась освободить руку, чтобы погрозить в пустоту кулаком, но добилось лишь того, чтобы меня всосало еще дальше.
— Ах, ты ж, прожорливая тварь, — прошипела я, дурея от зловония и злости.
Сожрать меня! Меня! Подавишься, гадина. Я кривовато ухмыльнулась и «выпустила когти». О последних жалела сейчас до крайности. Царапнула в первый раз не сильно, для пробы. Снова попыталась вытащить руки, чтобы полосовать ногтями древесную глотку, но сразу же отказалась от своей идеи, потому что с каждым движением меня проталкивало всё глубже. Оказаться в желудке монстра с цветочками мне слишком быстро мне как-то не хотелось. Возможно, мне следовало сначала задохнуться, а после уже меня переварят, однако проверять свое предположение я не стала. Хотя бы потому, что воздуха уже не хватало, а если учесть вонь, то дышать мне оставалось совсем недолго. Да и сжимали тиски так, что полноценного вдоха сделать не получалось. Учитывая, что бороться мне осталось недолго, и свободы для движений нет, я больше не стала царапать слизь, я в нее вцепилась.
Между пальцев мерзко хлюпнуло, но я лишь сильней сжала челюсти. Нутро дерева сжалось сильней, едва не раздавив меня. Затем мелко задрожало, и… разжалось. Я стремительно заскользила вниз. Взвизгнув, расставила в стороны руки и ноги, пытаясь сдержать падение. Дерево ответило новым спазмом, опять сжав меня с такой силой, что я услышала хруст своих когтей. Сознание помутилось, дышать стало окончательно нечем, и я вяло выругалась, понимая, что это конец. А затем дерево содрогнулось, еще раз, еще и…
С оглушительным треском ствол выше меня треснул, и в мое узилище хлынули яркий дневной свет и свежий воздух. Сквозь плену, застилавшую глаза, я увидела, как ко мне свесился человеческий силуэт, сильные руки схватили меня за шкирку и рванули наверх, выдирая из слабеющей хватки дерева-людоеда.
Издав сиплый квакающий звук, когда застежка плаща впилась мне в горло, я вылетела из древесного нутра и повалилась на пыльную дорогу, судорожно сглатывая и жадно вдыхая воздух.
— Ничего ее не берет, — хмыкнул кто-то.
— С вами разговор еще не закончен, — услышала я голос Ская и открыла глаза. Он склонился надо мной, взъерошенный и заметно встревоженный. Заметив, что я смотрю на него, водник едва заметно улыбнулся. — Живая?
— Думал, что от меня так легко избавиться? — хрипло спросила я и села.
Аквей внимательно рассмотрел меня.
— Выглядишь кошмарно, — сообщил Скай и передернул плечами. — Просто жуть. Bp-
Р.
Я свела зрачки к переносице, рассматривая слипшуюся от слизи прядь, затем скосила глаза на плечо. Вот теперь я бы с радостью вернула плащ его хозяйке, даже лично натянула бы на нее. При мысли о том, как скривилось бы хорошенькое личико Эйволин, я растянула губы в ухмылке. Смешок над моей головой заставил поднять взгляд на Аквея, изо всех сил пытавшегося подавить рвущийся наружу смех. Я сузила глаза и прошипела ядовитой змеей, закипая в одно мгновение:
— Вес-село, С-скай?
— Игнис, — он вскинул руки в защитном жесте, но теперь его смех прорвался наружу, и водник отшатнулся, хохоча уже во всё горло. Он попытался взять себя в руки, однако сумел выдавить лишь: — Ты… ты забавная… Тьма-а-а…
И Аквей привалился к дереву по другую сторону тропы, продолжая хохотать. В этот раз меня не заворожил его смех, о, не-ет. Он взбесил меня! Вскочив на ноги, я сжала кулаки и обвела весь отряд свирепым взглядом. Сдула с глаза сопливую сосульку волос, но она тут же вернулась на прежнее место. Подула снова, вновь сведя зрачки к переносице, и мужской гогот заполнил пространство. Кто-то хохотал открыто, кто-то отворачивался, как Войтер, но по трясущимся плечам было ясно, что скрыть пытаются смех.
— Думали скормить меня этому живоглоту? — с гневом вопросила я. — Настоящие мужчины! Дайте мне клинок, и посмотрим, как станет весело!
К сожалению, я выглядела слишком жалко, чтобы во мне сейчас увидели угрозу. И мой вопль вызвал лишь очередной взрыв смеха. Я зарычала, топнула ногой и стремительно направилась прочь, на ходу оттолкнув морду Венна и не слушая писк Искры за спиной.
— Игнис! — крикнул мне вслед Скай.
— Гори в огне, Аквей! — рявкнула я, продираясь сквозь кусты.
— Да постой ты! — я услышала звук погони, но проклятый водник всё еще посмеивался, потому на призыв я не остановилась. — Игнис, остановись!
— Видеть тебя не хочу! — выплюнула я, сворачивая в очередные заросли.
— А я, между прочим, спас тебя, — весело воскликнул Аквей. — Игнис, хотя бы скажи спасибо.
— Чтоб ты провалился.
— Ты мила, как всегда, — хмыкнул водник, почти догнав меня. — Да, стой же ты, глупая! Ты хотя бы знаешь, куда ты идешь?
— Про дерево я тоже ничего не знала, но это не помешало твоим воинам наслаждаться зрелищем, надеясь, что я сдохну в зловонном нутре, — я все-таки остановилась и обернулась к нему.
— Ты упрекаешь их? — Скай остановился и теперь смотрел на меня серьезно. — В том сражении у Черного замка погибли их братья, отцы, сыновья. Ненависть к рыжему велика. И к тебе тоже, вряд ли не знала об этом. Ты приказала уничтожить всех мужчин от шестнадцати до шестидесяти лет в поселении Рафа. Он выжил лишь потому, что отбыл ко мне в замок. А когда вернулся, застал воющих женщин и разоренные жилища. Игнис, они даже не знали о готовящемся походе! Так почему они должны жалеть тебя, когда ты не жалела их? Ты всё еще жива только потому, что я приказал тебя не трогать. Или же ты думаешь, что твоя красота способна заставить забыть о злодеяниях?