Тридцать дней
Шрифт:
— Едины, — кивнул Скай.
— Справимся.
— Да.
Негромко рассмеявшись, мы возобновили путь, стараясь больше не молчать. Говорили пока о мелочах, подготавливаясь к встрече с водниками. Наши жеребцы топали позади, время от времени фыркая и позвякивая сбруей. Искра притихла на моем плече, словно чувствуя, что внутри я далеко от внешнего показного спокойствия. А потом показался замок.
И вновь не сговариваясь, остановились, сжали ладони друг друга в последний раз и забрались на коней.
— Нет смысла оттягивать неизбежное. Вперед! — воскликнул Скай и первым пришпорил Бурана.
Я на мгновение замешкалась, поглубже вдохнула, словно собиралась нырнуть, а после просто велела:
— Догоняй, — и Цветик сорвался в стремительный галоп.
— Открыть ворота! — заорал Аквей, еще не доехав до замка. Его голос прокатился по воздуху раскатом грома.
— Господин! Это господин! — донес до меня ветер крики стражи.
— Ох, бесконечный Хаос, — выдохнула я, и Цветик прогрохотал копытами по деревянному мосту, перекинувшемуся через ров.
Он влетел в замковый двор, где уже спешивался Скай. К нему спешили люди, на их лицах вспыхивали радостные улыбки. Вспыхивали и гасли, как только они замечали меня, оставшуюся в стороне от шумной встречи.
— И сука с ним, — донеслось до меня чье-то шипение.
— Не сдохла, тварь…
— Живучая гадина…
Я устремила взгляд поверх человеческих голов, проглатывая яд всеобщей ненависти. Что там говорила Игнис? Плевать на оскорбления? Нет, Ирис не Игнис, мне не плевать. Но не обида заполняла меня с каждым новым шепотком, но горечь того, что каждое обвинение справедливо. И не стоит надеяться, что они всё простят мне и забудут. Слишком много страха и слез, слишком глубоко въелась их ненависть к убийце. Никогда, никогда мне стать для них своей. И даже если я смогу довести в этот раз до конца то, что много раз начинала, то и это не примерит людей с существованием Черной твари.
— Дай мне сил, — прошептала я, глядя в далекое голубое небо.
— Скай! Скай!
Вздрогнула, сжала кулаки и вовсе отвернулась к Цветику, потому что к моему воднику мчалась его невеста.
— Ты вернулся, Скай!
Во мне всколыхнулась волна чужой растерянности, затем появилось упрямство, а после и раздражение промчалось по крови, и я услышала:
— Эйви, я грязный с дороги. Дай мне выдохнуть и привести себя в порядок. — Небольшая заминка. — Как ты… — новая заминка и словно через силу, — милая?
— Ох, Скай, я так волновалась за тебя. — защебетала водница. — Ты же остался один на один с этой…
— Лейда Ирис, подойдите ко мне, — вместо ответа громко произнес Скай.
Я обернулась, но водника от меня скрывали его люди, сгрудившиеся вокруг него. Расступаться никто не спешил, и, кажется, даже не поняли, к кому относилось восклицание.
— Лейда Ирис!
— Я здесь, — хрипло ответила я. Кашлянула и звенящим на грани истерики голосом повторила: — Я здесь, леор Аквей.
— Подойдите ко мне, — потребовал Скай повторно.
Люди обернулись в мою сторону, и мне захотелось в то де мгновение обратиться пеплом, до того острая неприязнь была в их взглядах.
— Разойтись! — прогрохотал Аквей.
Толпа осталась стоять на месте, о чем-то перешептываясь, мне в это вслушиваться не хотелось. Неожиданно вспомнилось мое недавнее пребывание у айров. Ясноокая богиня… Какое счастье, что Вайторис не уничтожил крылатых, хоть где-то меня принимают с почтением.
— Что, к Тьме, происходит?! — раздраженно воскликнул Скай. Он сам растолкал тех, кто перекрывал мне путь и чеканно произнес, подойдя ко мне: — Лейда Ирис, я говорю, вы повинуетесь.
— Простите, леор Аквей, мои локти работают хуже ваших, — ответила я, глядя на ему в глаза, в которых сейчас, в отличие от тона, плескалось сочувствие.
— Так воспользуйтесь моими, — едва заметно усмехнулся водник. — Следуйте за мной.
— Разумеется, — не стала спорить я.
Но успела сделать за Аквеем всего пару шагов, когда нас остановил новый вопрос Эйволин:
— Скай, почему ты называешь эту так странно?
— Лейда Ирис, Эйволин, — поморщившись, поправил мой водник. После оглядел всех и, добавив в голос силы, чтобы его было слышно всем, произнес: — Я хочу, чтобы вы все узнали и запомнили! Женщина, которая стоит рядом со мной, наш союзник! Ее истинное имя — Ирис, стихия — земля. Темный подавил ее сущность, лишил памяти и сделал своей марионеткой. Теперь лейда Ирис свободна от его власти и готова искупить всё, что сотворила, будучи порабощена Темным. Я не требую у вас почитать эту женщину, но обвинять и оскорблять запрещаю тоже! Если кто-то таит в себе недоброе против лейды Ирис, того я буду карать нещадно! Да, нещадно! — ожесточенно повторил Скай, услышав тихий ропот. — В ней наше с вами спасение и избавление от бесконечной власти Темного властелина!
— Она заморочила вас, господин… — начал один из воинов, но Аквей поднял руку, приказывая молчать.
— Все доводы и возражения я выслушаю позже. После краткого отдыха от дороги я созову совет, на котором мы обсудим с вами наше будущее и участие в нем лейды Ирис. Сейчас же я желаю, наконец, добраться до своих покоев. — Затем полуобернулся ко мне и сухо велел: — Следуйте за мной.
Нас провожали хмурые взгляды, к шепоткам за спиной я старалась не прислушиваться по-прежнему, послушно следуя за Скаем в жилую часть замка. Люди не понимали и не принимали слов своего господина. Им было тяжело поверить, вот так, ни с того, ни с сего, что убийца сама всего лишь жертва. Но это мне было понятно, как понятно и желание Аквея хоть как-то защитить меня от новых оскорблений. На мгновение я задумалась, не поспешил ли он со своей речью? Однако признала, что Скай знает, что делает и, наверное, и вправду лучше сразу обозначать границы перемен, чем тянуть, а потом обрушить новости на головы людей.
За спиной послышались торопливые шаги. Я не обернулась, только Скай бросил взгляд назад и тихо вздохнул. Нас догнала Эйволин. Она бросила на меня высокомерный взгляд и взяла Аквея под руку, улыбнувшись ему. Водник выдавил из себя ответную улыбку, но руку попытался осторожно высвободить. Однако его невеста не отпустила. Она прижала голову к плечу моего мужа, и мне пришлось стиснуть зубы и слушать ее негромкий голос, журчавший хрустальным ручейком:
— Я переживала, Скай, почему ты задержался?
— Так вышло, Эйви, — ровно ответил Аквей, снова пытаясь высвободить руку. — Милая, я пропах конским потом, весь в пыли, да и сам вряд ли пахну приятней, чем мой жеребец.
— Перестань, — отмахнулась Эйволин, — ты знаешь, что меня не смутишь ни дурным запахом, ни видом крови, ни даже страшными ранами. — Она потерлась щекой о плечо Ская и продолжила более игривым тоном: — Я помогу тебе смыть грязь дорог. Ты ведь соскучился по своей маленькой Эйви? Правда, возлюбленный мой?
— Тьма! — выкрикнула я, не позволив ни ответить Скаю, ни продолжить свои речи его невесте.