Тридцать дней
Шрифт:
— Почему ты не хочешь воспользоваться своим даром? — спросила я.
Скай скосил на меня глаза и надменно ответил:
— Если тебя кто-то увидит без одежды, мне придется его убить. Убивать всех мне не позволяют убеждения, ни старые, ни тем более новые.
Я укоризненно покачала головой.
— Ты можешь оставить на мне одежду, — уверенно сказала я.
Он передернул плечами, словно говоря этим жестом: «Какая глупость!».
— Врун, — я улыбнулась. — Седельная сума, милый.
— Что — седельная сума?
— Ты смог сохранить ее, как и ее содержимое. И сам выбираешься в одежде, если не снял ее заранее. Только я всегда почему-то
— А на тебе сохранить не удается, — Скай коротко вздохнул и ответил мне честным взором.
— Раньше может и не удавалось, но теперь…
— И теперь не удастся, — неожиданно жестко оборвал меня водник. — Будем добираться верхом.
Он отвернулся, и я почувствовала волну его упрямства. Усмехнувшись, тоже устремила взгляд вперед. Не хотелось вновь гадать, от чего Скай не спешит вернуться к своим. Опыт показал, что его я разгадываю гораздо хуже, чем он меня. И чтобы не прийти к неверным выводам, я решила не отступать.
— Чего ты опасаешься?
— Глупости, — отмахнулся водник.
— Скай, я ведь тоже тебя сейчас чувствую, — заметила я. — Ты стал особенно напряжен и мрачен после моих вопросов. — Что тебя угнетает? Объяснения с Эйволин, признание в нарушении клятвы, или непонимание твоих людей?
— Да плевать мне на клятву! — желчно и резко ответил Аквей. — С ней я легко разберусь. Она приносилась отцом. Я ее выжгу из крови, как только доберемся, если там вообще что-то еще осталось от крови моего рода и самой клятвы после начала изменений. Подозреваю, что ее уже нет, если я с такой легкостью забыл о невесте, к которой вроде как был привязан. С Эйви сложней, тут не обойтись без объяснений. Да, Тьма, я Созидающий! Восстановлю ей девство, если потребуется, и с почетом и богатым приданым выдам замуж, за кого пожелает. В конце концов, меня год считали погибшим, и когда я вернулся, на ее лице растерянности было больше, чем нежданного счастья. Это всё решаемо. Но сломить баранье упрямство людей и доказать, что винить тебя во всех бедах, все равно что винить крышу за то, что ее сорвал ветер, и она придавила случайного путника. Мне плевать, что начнутся обвинения в предательстве, в том, что меня околдовали, опоили, что я поддался на чары и красоту.
— Ты сам говорил, что их сложно осуждать, — я отвернулась от него. — И ты был прав. Им есть, за что ненавидеть меня. По своей воле или нет, но именно я убивала людей четыреста лет. Может и больше. Не даром же в предыдущее возрождение ко мне тоже относились враждебно.
— Я вообще много чего говорил, — тон Ская стал совсем раздраженным. — Тьма! Не уверен, что даже если мы вырастим на их глазах еще сто садов, они поверят, что ты не ведешь их в западню рыжего. Я упорно ищу нужные слова, чтобы унять враждебность и заставить их посмотреть на тебя другими глазами. То, что тебя привыкли считать одним целым с Вайторисом, теперь играет против нас.
— Им нужно время…
— А у нас оно есть?
— Тридцать дней еще не истекли, — рассеянно улыбнулась я. — Еще только пятна…
— Стоять! — рявкнул водник столь оглушительно, что вздрогнули: я, кони, Искра и пара случайных попутчиков, на свою голову только что обогнавшие нас.
Мужчины обернулись, но Скай в их сторону даже не посмотрел. Его тяжелый взгляд уперся в меня, я гулко сглотнула.
— Что там с днями, ягодка? — как-то очень тихо и проникновенно спросил водник. — Какие, к Тьме, тридцать дней?
Вот… Тьма. Аквей спешился, перехватил поводья Цветика и продолжил сверлить меня взглядом
— За мной.
Оба жеребца послушно зацокали следом, даже Искра спрыгнула на землю и засеменила между копытами скакунов. Я поджала губы, осознавая, что животные повели себя так, как если бы приказать им довелось мне. Интересно, а если Скай прикажет какому-нибудь другому животному, оно также станет послушно? Хм… Но тогда он владеет уже не одной, а двумя стихиями, и значит… Я раскрыла ладонь, представила, что на ней появляется капля воды…
— Ирис!
— А? — я вздрогнула и раздосадовано взглянула на супруга. Капелька не появилась. Я даже толком не поняла, ощущаю какие-то перемены или нет. — Скай, а ты…
— Рассказывай, — потребовал водник.
И что мне рассказать? О туманных подозрениях, что срок, назначенный Вайтором, кажется, имеет значение и без его даров? И что будет в итоге? Вайторис обещал смерть, но так ли это? С одной стороны он не лжет, но с другой… Скай прав, и огневик умело манипулирует мной. Он приучил меня к тому, что его слов — истина, и я даже сейчас продолжаю верить ему. Вайтор уверил меня в своей неуязвимости, и вновь я верю, но ведь… «Поймал тебя на полдороги к башне. Ты не оставила мне выхода…». И вновь Грани. Снова я возвращаюсь к ним. Я воткнула ему в грудь нож и помчалась к башне, значит, знала, что удар в грудь его не убьет, тогда… Хотела выиграть время, чтобы добраться до Граней? И на совете магов я тоже говорила про Грани и рвалась к ним. Выходит, уязвимость лже-Вечного…
— Ирис!!!
— Бесконечный Хаос, Скай! — воскликнула я, прочищая ухо. — Я чуть…
— Никогда еще я не был так близко к твоему удушению, — признался Аквей.
— И тридцатого дня ждать не будешь? — хмыкнула я и поперхнулась собственным смешком.
— Что? — сдавленно спросил водник. Он откашлялся, и теперь голос его наполнился звенящим металлом. Скай заговорил, четко выговаривая каждое слово: — Что произойдет на тридцатый день?
— Да не помню я! Клянусь! — воскликнула я, прижав ладонь к груди. — Изначально, по условиям наказания, на тридцатый день должен был расцвести цветок бессмертия, я тебе говорила про дары…
— Их уничтожила твоя родная сила, почему ты продолжаешь говорить про тридцать дней?
Протяжно выдохнув, я пожала плечами и отвернулась.
— Я не помню, Скай, честно, — негромко произнесла я. — Возможно, ничего не произойдет. Просто… Просто где-то там, — я постучала себя пальцем по виску, — есть смутная уверенность, что в сроке в тридцать дней имеется какое-то значение.
— И…
— И?
— Возможно, оно несет тот же смысл, что и изначальные условия наказания. Точней не скажу.
Аквей развернул меня к себе лицом, и мне предстала маска ледяного спокойствия с сияющими бликами в синих глазах. Впрочем, судить по лицу не было ни нужды, ни смысла, я чувствовала по нашей укрепившейся связи бурю, сейчас бушевавшую в Скае.
— То есть, — он вновь откашлялся. — То есть у нас осталось всего пятнадцать дней, а потом…
— Я не знаю, Скай, — вновь отвернулась. Не было сил выдержать его взгляд. Бесконечный Хаос! От взгляда я спряталась, а вот от чувств нет. Мне сдавило грудь чужими переживаниями. Тревогу сменил страх. Он полз по телу ледяной волной, заполняя собой каждую клетку. Но вдруг нутро обожгло гневом и вернулось упрямство.