Тридцать монет на сундук Мертвеца и тринадцать зомби в придачу
Шрифт:
Никто еще так не делал. Никто!
— Э-э-э… а ты точно мертвый? — тупо спросила я.
А потом вспомнила, что я лично его только что подняла. Мой дар некроманта не сработал бы на живом существе.
И что все это значит?
Схватив лопату, я сначала воинственно взяла ее наперевес, а потом вспомнила, что я, вообще-то, некромант, а не боевой маг, и спряталась за спиной Хэнка. Мой верный слуга поправил глаз и приосанился.
Интересный у меня допрос намечается…
Зомби застыл, будто ошалев от моей реакции. Он точно мертвый-то? Если свидетель убийства — могли и живым закопать. С другой стороны, присмотревшись, я обнаружила на шее несчастного след от удавки.
Точно мертвый.
— Ты что такое? — растерянно спросила я у эльфа.
Он поднялся на ноги и снова склонил голову набок. И все. Я не поняла, какого демона он не отвечает на мои вопросы!
— Эй! — я разозлилась. — Ты совсем обнаглел?
— Да, — внезапно ответил он, а я чуть не села в сугроб от удивления.
Перехватив лопату, я вышла из-за спины Хэнка и воткнула свой инструмент в горку земли и снега, образовавшейся после раскопки.
Наглые зомби мне еще не попадались.
— Ты мертвый? — на всякий случай уточнила я.
— Да, — снова коротко ответил эльф.
— А чего на вопросы не отвечаешь?
— Не возвращайте меня назад! — прохрипел он и упал на колени. Опять.
Тьфу, ты! Но теперь я, кажется, поняла, в чем тут дело.
— Хэнк, держать! — приказала я слуге.
Мой бугай с радостью подчинился. С совершенно неожиданной (для других, а не для меня) ловкостью, он бросился вперед и скрутил собрата по несчастью, заставив его сначала встать, а потом заломил ему руки, и темный эльф выгнулся мне навстречу совершенно беспомощный.
Мертвое тело не знает усталости, но, слава Высшему, клиент особо не трепыхался.
Значит, глупые ему убийцы попались. А точнее — не до конца предусмотрительные.
Осторожно приблизившись к скрученному эльфу, я начала перебирать ожерелья у него на шее. Так, это не то, это тоже не то, а вот это… да. Это оно.
Аккуратно потянув, я сняла с несчастного простенькую бронзовую цепочку с подвеской в виде обезьяны, выполненной из лазурита. А вот были бы убийцы умней — просто сожгли бы тело, а не навешивали на труп амулет молчания.
Они думают, в сыскных конторах только тупые работают, что ли?
— Ну и как? Легче? — спросила я.
Эльф не ответил. Но в этом была уже моя вина. Нашла, кому подобные вопросы задавать. Зомби не может быть тяжелее или легче. Не может быть больно.
Только страшно, и то — это всего лишь отголоски памяти о прошедшей жизни.
— Кто тебя убил? — задала я четкий вопрос.
— Золотой, — с готовностью ответил эльф.
Нет, с Золотым связываться я не буду. Да и начальник мой не будет. Этот парень на особом счету в Гильдии Убийц, а войну развязывать ради какого-то несчастного эльфа…
— Кто заказал?
— Господин Зак Жинтей. Я видел, как он сбрасывает с балкона свою жену.
А вот это уже хлеб. Господин Зак Жинтей, насколько я помню, профессиональный вдовец. И, кажется, в этот раз он попался…
— А о чем ты просил? Куда тебя не возвращать?
Эльф обмяк в руках Хэнка и снова опустился на колени. Раздался хруст ломаемого запястья. Хорошо, что парень давно мертв, а то больно было бы!
— В гроб, — тихо ответил он. — Не возвращайте меня в гроб.
— Почему? — опешила я.
— Он тесный.
— А ты плясать там хочешь?
Вот это экземпляр!
— Я… я боюсь, когда тесно, — даже как-то смущенно ответил мертвый эльф, а я, не сдержавшись, расхохоталась. Вот это да! Зомби с клаустрофобией! Да это же просто будущая жемчужина моей коллекции!
Вопрос: зачем мне тринадцатый слуга?
Ответ: мертвые слуги не жрут.
А значит, берем!
— Тебя как зовут, чудо? — отсмеявшись, спросила я.
— Хидан, — ответил он.
И почему я не удивлена? Все интересные экземпляры, которых я хочу забрать в коллекцию, носят имена, начинающиеся на ту же букву, что и мое.
Это тоже побочный эффект проклятья, интересно?
Да какая разница!
— Хэнк, отпусти его! — приказала я. — Хидан, вправляй себе руку и пойдем.
— Куда? — спросил мертвый эльф.
Еще и любопытный. Прям как живой!
— Туда, где тебе не будет тесно, — заявила я. — Будешь у меня садовником работать. На свежем воздухе.
Хидан встал на ноги, вправил себе запястье и преданно посмотрел на меня пустыми глазами.
Эх, жаль, что скоро он не сможет говорить. К сожалению, эту способность зомби теряли очень быстро.
А ведь иногда хочется завести разговор с интересным собеседником. Но с живыми я предпочитала не разговаривать. И не смотреть на них.
Потому что разговор с «мертвым» живым всегда почему-то заканчивался одинаково: меня начинали считать сумасшедшей.
Возможно, так оно и было. В конце концов, я живу в мире зомби. И неважно: дышат они на самом деле, или нет…
Дорогу домой я не запомнила. Точнее, не заметила, встретился ли нам кто-нибудь. Как всегда, после допроса очередного зомби меня накрыли раздумья на тему: что мне делать со своей жизнью. Скучно. Мне всегда очень скучно, и пусть я смирилась и даже нахожу в своем положении некоторые поводы для веселья, тоска неизбежно догоняет меня.
Мне двадцать семь, а я в своей жизни и не целовалась ни разу. Попробуйте поцеловать полуразложившегося зомби, даже если от него пахнет дорогущим одеколоном и разговаривает он, как живой! Да что там целоваться, я на свидания-то ни разу не ходила. А момент своего найма на работу до сих пор с дрожью вспоминаю. Было очень трудно не скривиться и не испортить все впечатление.
Первый практикум, тринадцать ямок, и моя жизнь превратилась в нечто непонятное. Проклятие не отпускало, а что с ним делать — никто не знал. Я перерыла уже три городских библиотеки в поисках хоть какой-то информации о сундуке Мертвеца, но даже упоминаний о монетах не нашла. Как и не узнала, кто на них изображен.