Тридцать один день
Шрифт:
Миша напряженно смотрел на меня, казалось, что он даже не дышит.
– Почему ты молчишь?
Сегодня было отчетливо видно синяки под его глазами. Сейчас он был абсолютно спокоен и отстраненный. Взгляд в никуда. Ноль на массу.
– Извини, я не хотел пугать тебя вчера.
– Ты помнишь, что тебя разозлило? Почему ты кричал на меня?
– Я не помню этого.
– Ты не помнишь только то, что было вчера или вообще?
– Вообще.
Интересно, он действительно не помнит, что провоцирует его на такое поведение, или притворяется? Стеллаж стоял на своем законном месте, и, казалось,
– Ты не спишь уже четыре дня. Тебя что-то тревожит?
– Ничего,- всё тот же холодный тон,- со мной все в порядке.
– Не похоже. Ты завтракал?
– Нет.
– Почему?
– Не хочу.
Понятно. Непрошибаемый. Ладно, главное, что бы он говорил. Если он будет молчать, то доверия он ко мне точно не станет испытывать.
– Ты любишь цветы?- первый вопрос, который пришел мне в голову. Ну да я мастер поддержать беседу....
– Цветы,- он задумался. Его глаза на миг посветлели, а уголки губ потянулись вверх.
– Нет, не люблю.
– Но ты ведь только что улыбался, когда думал о них.
Игнорируя меня, Миша уставился в окно.
– Ты держишь меня слишком далеко от себя. Едва ли ты помнишь, как меня зовут....
– Нина.
– О, Ты помнишь,- нужно любыми силами создать контакт. Пусть это будет пустая болтовня, но он будет говорить со мной.- Ужасная сегодня погода, правда? Я все ноги промочила, пока добралась до вас.
– Я люблю дождь.
Его безразличный, временами холодный тон говорил больше слов. Он устал и хочет спать. Только силой воли он держит себя в сознании. Миша хочет только одного - отдохнуть, но он слишком боится.
– Давай ты поспишь. Я могу приглядеть за тобой,- эта глупость вырвалась так быстро, что я сперва даже не поняла его ответа.
– Хорошо.
Миша встал с кресла и направился к выходу с комнаты. Он застыл на пороге, дожидаясь меня. Моя вечная проблема - слова проходят через язык быстрее, чем через мозг.
Я последовала за ним. Вскоре мы стояли посреди спальни. Вся она была отделана в красной цветовой гамме. Огромная кровать занимала добрую половину комнаты. На прикроватных тумбочках стояли какие-то пузырьки, скорее всего с лекарствами. М-да. Миша внимательно следил за мной. И я пыталась не подать виду, что комната поразила меня своей вульгарностью и безвкусицей. Кроме того, в ней не было ни одного кресла или стула. Это обстоятельство заставило меня озаботиться вопросом: где я буду сидеть? Тем временем Миша уже начал устраиваться на кровати. Он стянул с себя свитер и укрылся красным шерстяным одеялом, расслабленно вытянулся.
Я посмотрела на этого лишенного такой важной малости, как сон, человека. Подошла поближе. Круги под его глазами. Странно вчера их вообще не было заметно.
Ну, где же тут присесть? Мне что у подножия кровати сидеть? Миша привстал в кровати:
– Сюда.
Он подвинулся в центр кровати, оставляя место с краю. Ну что ж, грех не воспользоваться таким предложением. Наверняка кровать мягче, чем пол. Я села на край красного монстра. Вскоре послышалось мирное сопение Миши. Дыхание его было ровным и спокойным. Дождавшись пока он заснет более глубоким сном, я достала телефон. Хоть почитаю, пока мой друг спит. Первая попавшаяся книга оказалась детективным романом. Без зазрений совести, я полностью погрузилась в мир коварных душегубов и благородных следователей.
Время летело незаметно. Взглянув на часы, я с удивлением отметила, что Миша спит уже восемь часов. Я дочитала книгу, но батарея на телефон безнадежно села. Вскоре, совсем заскучав, я приняла решение сбегать в гостиную и взять там какую-нибудь книгу.
Только я встала с кровати, Миша открыл глаза. Посмотрев на меня, он начал тереть лицо руками. Почувствовав себя немного виноватой, я поинтересовалась, как ему спалось.
– Хорошо.
– Что тебе снилось?
– Лес.
– И всё?
– Да.
Почему-то диалоги у нас упорно не клеились. Миша встал с кровати и начал натягивать свитер.
– Холодно, - сказал он и отвернулся.
– Может ты еще немного поспал бы?- он удивленно взглянул на меня и покачал головой.
Вспомнив, что он сегодня ничего не ел, я спросила, не хочет ли он пообедать.
– Да, я голоден.
Я вышла из комнаты, намереваясь найти Виктора Ивановича и попросить его приготовить обед. К моему удивлению, его нигде не было. И куда же он делся? М-да, понятно. Похоже, обед организовать придется мне. Найдя кухню, я не удивилась, она была обставлена в синих тонах. В холодильнике стояли кастрюли с уже приготовленными блюдами. Это весьма радовало. Я просто поставила все это изобилие разогреваться.
Присев на выкрашенный в ярко-синий цвет деревянный стул, я сложила руки на стол и оперлась на них лбом. Сегодня всё шло более-менее гладко. Приступов не было. Миша поспал и сейчас поест. Сразу минус две проблемы. Но я никак не могу наладить между нами контакт, хоть я и пытаюсь. Он мне не доверяет. Я его понимаю, мы знакомы всего два дня. Ждать от него чего-то большего было бы глупо....
Мои мысли прервал заветное бульканье в кастрюлях. Выключив газ, я решила позвать Мишу.... Звать никого не пришлось. Он стоял на пороге кухни, опершись плечом о косяк. Постаравшись сохранить хладнокровие, я спросила, что он будет есть.
– Я суп буду,- голос его звучал более бодро, чем накануне. Он бесшумно скользнул за стол.
Поставив перед ним тарелку с овощным супом, я начала метаться по кухне, ища ложки. Миша внимательно следил за моими поисками, но не вмешивался. Наконец он встал, прошел к одному из шкафчиков и нашел-таки ложки. А ведь я там даже не смотрела!
Миша сел есть и я бы с радостью к нему присоединилась, но... мне кусок в горло не лез. Я взяла одну из цветастых чашек на кухонном столике и набрала себе воды.
– Это моя чашка!- от этого рыка я чуть ее не выронила.
Быстро поставила чашку на её прежнее место. Зря я расслабилась! Миша прожигал во мне дыры. Сделав вид, что ничего не произошло, я стала над плитой. Садиться рядом с ним мне упорно не хотелось. Он ел очень медленно. А где это Виктор Иванович?
Внезапно цокот ложки прекратился. Я не хотела оборачиваться, но пришлось. Миша сидел, отставив от себя тарелку, и смотрел на меня.
– Добавки?- предположила я.
Он покачал головой и вышел из кухни. Я выдохнула. Своим молчаливым наблюдением он пугал меня даже больше чем рыком. Убирая со стола, я заметила ... кровь? На столе. Уродливая багровая лужа. Что это?