Тридцать одна сказка обо всём на свете
Шрифт:
– Что случилось!?… кто вы сударь!?… я слышал, вы прибыли по велению короля!… Какая такая измена!?… что за суд!?… поясните, прошу вас!?… – ещё ничего не понимая спросонья, налетел он на Августина с градом вопросов.
– О, да!… Я прибыл к вам по велению короля, ибо в законе сказано, что всякий обнаруживший измену имеет право действовать от имени короля!… Так вот, я и обнаружил такую измену!… и мне требуется ваша помощь!… Мы должны немедленно устроить суд над изменниками!… вы согласны!?… – вмиг прояснив причину своего внезапного визита, спросил Августин, и весьма убедительно посмотрел судье прямо в глаза. А, как известно, убеждать он умел, его взор обладал по-настоящему магической силой. И конечно судья согласился с ним.
– Да-да, непременно мы должны осудить изменников!… Но кто же они!?… где находятся, и что они совершили!?… – начиная осваиваться в ситуации, быстро переспросил судья.
– О, изменники уже здесь!… а вернее будет сказать, пока он один!… И я его вам, конечно, покажу, но сначала послушайте, что он совершил, ведь вы знаете все законы королевства лучше меня, и уж, несомненно, сами дадите оценку его действиям!… А теперь представьте, что некий важный вельможа получает в подарок ларцы с золотыми монетами,… но не за просто так, а за услуги, противоречащие законам королевства,… чем ставит под сомнение власть самого короля!… Так вот вы мне и ответьте, виновен ли такой вельможа в измене!?… – несколько витиевато изложив суть дела, резко спросил Августин.
– Ну, разумеется, виновен, ведь он покусился на власть короля!… а это страшное преступление!… практически измена!… – мгновенно ответил судья, уже начиная понимать, к чему клонит Августин, ведь у судьи у самого водился такой грешок, брать взятки ларцами с золотом. Меж тем Августин продолжил.
– Ага!… Так значит, вы признаете, что вред от незаконных подарков и подношений есть!… Но ведь и это ещё не всё, также стало известно, что данный вельможа своими действиями поспособствовал освобождению из-под стражи нескольких узников осуждённых за подготовку государственного переворота!… Это ли не грех, требующий смертной казни!?… – ещё более напористо вскричал Августин, после чего судья уже не выдержал и заголосил, его как прорвало.
– Но я тогда ничего не знал об их деятельности!… Я просто получил немного золота за освобождение простых крестьян, посеявших без спроса просо на королевских землях!… Они сделали это по ошибке, и я подумал, почему бы и не взять с них небольшой откуп,… а потом отпустил их, пусть себе идут… – протараторил он скороговоркой, чем окончательно признал себя виновным в мздоимстве.
– Э нет, не надо всё так упрощать,… во-первых, вы специально затягивали это дело, чтоб вынудить обвиняемых дать вам взятку,… а её, чтоб вы знали, собирали всем околотком!… Десятки крестьянских семей по крупицам откладывали золотые монетки, чтоб выкупить у вас своих родных!… Ну а во-вторых, если уж вы говорите, что вы такой хороший и честный, то почему не отпустили крестьян сразу, просто так, по закону,… а держали их по надуманному обвинению в подготовке мятежа!… Вот и получается, что вы сударь, лжец и преступник,… притом виновны аж дважды!… Уверен, король вас не помилует!… – строго заключил Августин, пересказав судье один из случаев в его практике, про который узнал от крестьян сегодня утром, когда помогал им. Они пожаловались ему на деспотичного судью, вымогающего со всех мзду. И конечно это был не единичный случай.
И вот теперь Августин, словно народный прокурор, обвинял в проступках зарвавшегося королевского вельможу. Отчего тот не мог уже отвертеться, и впал в абсолютное унынье, ведь ко всему вышесказанному Августин выстроил дело так, что здесь были затронуты интересы короля, а это уже измена, и предателю грозила безапелляционная смертная казнь. Так что судья был безутешен и взмолился о милосердии.
– Ах, я несчастный,… горе мне грешному!… Ну что же мне теперь делать?… как быть?… ведь раз уж вам известно про этот случай, то наверняка вы знаете и про всё остальное!… Ах, я полностью изобличён,… я подавлен и разбит!… Вы правы, король не помилует меня!… Ах, что-то теперь со мной будет, помогите мне… – понимая крах всей своей карьеры, заканючил судья, на что Августин вновь пристыдил его.
– Эх вы, а ещё королевский судья,… да как же вам не совестно?… только о себе и беспокоитесь!… А почему бы вам не задуматься о судьбе обобранных вами крестьян?… ведь они-то прозябают в нищете, тогда как вы живёте в роскоши и сытости!… и где тут справедливость?… А ведь вы-то как раз и должны её соблюдать,… при этом следовать букве закона, который её защищает!… А вы что делаете!?… нарушаете закон!… – сурово взглянув на судью, укорил его Августин.
– Так разве ж я против справедливости и закона,… я только за них, и готов вернуть все деньги крестьянам!… Даже больше того, я всю своё богатство обращу на приумножение благосостояние народа нашего королевства,… а сам стану жить, как аскет, лишь честью и совестью выполняя закон!… Вы сударь преподали мне достойный урок,… и я осознал, что жил до этого неправедно,… понял, что всё тайное становится явным!… И я не желаю больше жить по-прежнему,… клянусь, отныне с прошлым покончено!… Я лучше погибну от королевского меча, чем вернусь к былому,… теперь только честное судейство и справедливые приговоры!… – вдруг вмиг переменившись, поклялся судья. И это был именно тот переломный момент, которого так добивался Августин. Убеждать он умел, так что и судья попал под его магические чары.
– Ну, вот это другое дело,… ваши прежние прегрешения я оставлю на вашей совести!… Но вот последующие ваши деяния и жизнь должны быть безупречны!… Иначе всего лишь одна ваша ошибка повлечёт за собой неминуемое фиаско!… Тогда вас уже ничто не спасёт от гнева короля,… ведь насколько я понял, вы только его и боитесь,… не так ли?… – усмехнувшись, спросил Августин.
– О да, безусловно, наш король для меня непререкаемый авторитет!… И я ни в коем случае не хочу его разгневать!… Теперь я буду радеть о подданных короля, как о своих собственных детях,… ведь, в сущности, все мы принадлежим нашему королю,… он нам, как отец родной, а мы все его отроки!… Он обо всех нас заботится, и защищает от угроз!… Он наш светоч и спасение!… – мгновенно отозвался судья, не забыв при этом подобострастно отметить короля.
Что уж тут поделать, низкопоклонничество и подобострастие, участь всех придворных вельмож. Уж они так устроены, и это не их вина, всё дело в том, как их воспитали, и теперь их никак не переделать. А Августин был доволен уже лишь тем, что заставил королевского судью задуматься о судьбах простых людей, истинных тружеников королевства. Впрочем, ему и этого показалось недостаточно. Отчего Августин сразу сделал для себя вывод.
– Так-так,… кстати, о самом короле,… пора бы мне и к нему заглянуть,… сейчас как раз удачное время,… наверняка Августин уже проснулся… – подумал он про себя, а вслух произнёс, – Итак, господин судья,… помните, вы дали клятву, а нарушение её карается смертью!… И более мне с вами не о чем говорить,… я покидаю вас!… Чтите законы!… – резко воскликнул он, вмиг переменился в лице, сделавшись злобным старцем, отчего судья пришёл в ужас, а Августин, как ни в чём не бывало, вышел прочь из его замка. Судья ещё несколько часов прибывал в потрясении, он навеки запомнил этот неожиданный визит странного человека. Впоследствии он творил лишь добрые дела, не нарушая законов, соблюдая справедливость.
7
А меж тем Августин уже подходил к королевскому дворцу. Сейчас он был полон решимости, взяться за самого короля. И первое что он придумал, так это крепко напугать его. Тем более что дворец короля это вам не домишко какой-нибудь; не замок судьи или усадьба казначея, а это настоящая неприступная крепость, и проникнуть в неё можно лишь проявив особую изобретательность. Вот потому-то Августин и придумал напугать короля. А как же иначе, ведь чего больше всего боятся короли и прочие правители? Ну, разумеется, потерять власть, а её можно потерять лишь в результате заговора, или нападения врага, а проще говоря, войны.
И конечно Августин взял себе на вооружение эту простую истину, к тому же он прекрасно знал, что за ним вслед из его страны отправлен караул всадников, и сейчас решил использовать это обстоятельство в своей задумке. Но прежде всего Августин, улучшил себе настроение победой над судьёй, стряхнул с лица маску злобного старика и вновь приобрел вид юного молодца. Однако этот юный вид был с оттенком великой озабоченности и усталости, ведь ему снова предстояло лгать и лукавить, пусть даже и во имя благой цели. И вот теперь, подойдя к воротам королевского дворца, Августин сразу заявил стоявшему на посту стражнику.