Тридцать первый выстрел

Самаров Сергей Васильевич

– А можно этим… – не унимался старший лейтенант, – как его… суперлубрикантом, например, полить тормозные диски на автомобиле?

– Если есть доступ к дискам, – без проблем. Кажется, у легкосплавных колес всегда тормозные диски доступны. Такая обработка вообще лишит машину возможности тормозить.

– Не всегда диски доступны, – из-за косяка, невидимый нам, сказал майор Казионов. – И легкосплавные колеса бывают разными.

Его мнению можно поверить. Казионов у нас специалист по автомобилям, участвовал во многих любительских ралли, пока не попал ко мне в группу. Здесь ему уже стало не до спорта. Но если нам предстояло куда-то ехать быстро и, как иногда случается, в безаварийном режиме, за руль сажали Николая

Федоровича. Он ездил всегда по самой кромке, отделяющей риск от нормальной езды, и это позволяло добиваться результата.

– Может быть, – легко согласился Владимир Андреевич. – Не буду возражать, потому что собственной машины не имею и даже не умею ездить.

– А вообще, – продолжил старший лейтенант, – я представляю ситуацию. Обкладываем со всех сторон группу бандитов, но умышленно оставляем им заранее подготовленный коридор для бегства. Пусть бегут. Только до определенного места. И там – «стоп машина», приехали!

– Возможный вариант, – предположил Владимир Андреевич. – Но для этого понадобится несколько таких баллончиков, как этот, – он постучал пальцем по стоящему на столе. – У нас есть некоторый запас. Здесь осталось, скажем так, чтобы еще раза четыре полить крыльцо тонким слоем. Такой слой выветривается быстрее, минут за сорок. Есть у нас в запасе и три больших баллончика с экспериментальным составом, который я вам на себе испытывать не рекомендую. Может вызвать ожоги кожи – там состав с ядовитыми добавками. У него устойчивость, можно сказать, достигла мирового рекорда, держится около шести часов. Я пока вам только этот оставлю. Понадобится, еще спросите, выделю. Товарищ генерал приказал выделять по необходимости.

– Для проведения операции? – спросил Мальцев.

– Для тренировки, – резко пресек я его желание завладеть баллончиком и тут же убрал его в свой стол. – Нам предстоит работать с противником, который имеет суперлубрикант, – правда, неустойчивый во времени, но и кратковременного действия хватит, чтобы кто-то пострадал. Уже хватило… И потому необходимо предположить, что суперлубрикант может быть применен против нас. Я просил генерала, чтобы нам предоставили препарат для тренировок. Будем учиться быстро выбираться из зоны отсутствия трения, используя только энергию собственного тела; будем учиться стрелять, находясь в такой зоне, и даже «рукопашку» там же будем отрабатывать. Все может сгодиться.

– Да, мне генерал так и сказал, что вы просили, – согласился Кочергин с моим объяснением. – Я, правда, не знаю, насколько возможно управлять своим телом при отсутствии трения, но мне будет любопытно посмотреть, что вы сможете.

– Может быть, и на машине проехать сможем, – опять из-за косяка сказал майор Казионов. – Только особая техника вождения нужна, и все.

– Сомневаюсь, но спорить не буду, – Владимир Андреевич в очередной раз показал себя сговорчивым человеком. – Вопросы есть?

– Не по существу… – сказал я.

– Слушаю.

– Где можно здесь достать анемометр? На время полетов. С возвратом.

– Если с возвратом, могу дать свой. У меня в «кунге» лежит. Небольшой, как трубка мобильника. Фирма «Kestrel». От разработок по другой теме остался, тогда испытания ограничивались ветром. Удобная штука. Нужно только аккумулятор подзарядить. Но и зарядное устройство к нему есть. Зайдите, выделю.

– Спасибо. Обязательно зайду.

Разрешилась благополучно еще одна проблема, которая меня, признаться, доставала. Полагаться только на данные, что предоставляют метеослужбы, рискованно. Всегда следует иметь собственное обеспечение безопасности полетов. Рядом горы. Они могут выносить на метеостанцию в месте наблюдения один поток воздуха, а уже через километр есть риск встретиться с другим, более мощным. И потому скорость ветра лучше измерять самому – в том месте, где намереваешься взлетать.

Оставалось

еще подыскать это самое место для взлета. Признаться, меня сильно смущала указанная в документах длина разбега в сто пятьдесят метров. Это условия уже не для мотодельтаплана, а для самолета. Хотя я, в принципе, знал, что данные в документах всегда ставят перестраховщики, и обычный двухместный мотодельтаплан легко обходится шестью-семью десятками метров разбега. Но для первого полета я все же хотел бы иметь площадку, более близкую по длине к указанной в инструкции. Мало ли что? Главное, чтобы ветер был встречным. При взлете он может достигать скорости до десяти метров в секунду и будет только помогать набирать высоту. Попутный же ветер скоростью больше двух метров в секунду уже вообще не позволит взлететь и будет прижимать крыло к земле.

Кочергин ушел.

– Кто у нас первым поскользнулся? – спросил я, зная ответ заранее, поскольку все происходило перед моими глазами.

– Кажется, я, – покаянно признался майор Желобков.

– Значит, у тебя самый большой опыт во всей группе, – сделал я вывод под улыбку старшего лейтенанта Мальцева. – Тебе и разрабатывать систему тренировки. Предусмотри все, что возможно, все мыслимые ситуации. При необходимости препарат нам еще выделят.

Я поставил баллончик на стол, и Геннадий Викторович тут же переложил его в карман «разгрузки», при этом подозрительно посмотрев на Серёню как на отъявленного конкурента. Но пожалел старшего лейтенанта и позвал:

– Ты вместе со мной кувыркался. Пойдем вместе и думать.

– Волоколамова ко мне пришлите. Мы с ним пойдем технику осматривать.

До прихода капитана я просто пробежал глазами инструкцию. А когда Никифорыч пришел, вручил ему скрепленные степлером страницы.

– Постарайся до завтрака прочитать. После завтрака у нас предполетная подготовка.

– Сегодня полетим?

– Сегодня. Сначала по земле покатаемся, потом небо опробуем…

* * *

Небо в это утро мне, честно говоря, откровенно понравилось. Оно было почти чистое, а легкие облачка тянулись по открытому взгляду простору не быстро и не метались из стороны в сторону. Конечно, зимнее небо не может быть голубым даже на Кавказе. Оно отдавало холодом и отливалось льдом в глазах, стоило только подумать о том, что по мере подъема над уровнем земли понижается температура окружающего воздуха. А нам никто не позаботился прислать, например, дельталет многоцелевого действия «Ветер», имеющий закрытую кабину и даже внутрисалонное автономное отопление. «Ветер», как я слышал, часто используют для обследования дальних участков северных газопроводов; значит, он приспособлен и с ветром бороться… В общем, закрытая кабина была бы нам кстати. Впрочем, она несет и ряд неудобств. В случае применения оружия из открытого дельталета вполне можно стрелять, а вот из герметически закрытого… Значит, наша машина, в качестве наполовину боевой, имеет в сравнении с «Ветром» не только недостатки, но и преимущества.

Рассмотрев небо с крыльца столовой, я молча направился в сторону ангара, зная, что капитан Волоколамов пойдет за мной следом, а остальная группа отправится сначала в казарму, чтобы общим обсуждением и путем арифметического сложения мозговых извилин просчитать все варианты тренировки в условиях отсутствия трения. А потом, когда просчитают варианты и возможности, когда уляжется в животе пища после завтрака, отправятся искать место, где можно будет потренироваться. Я даже не стал предупреждать майора Желобкова. Он сам сообразит, что место это не должно просматриваться со всех сторон. Никто не должен видеть, чем группа занимается на тренировке, тем более на такой необычной. В этом залог нашего успеха в будущем. А мы с Никифорычем присоединимся к ним позже, когда разработается первая методология тренировочного процесса.