Шрифт:
Глава 1. Moet & Chandon
По утверждению писателя-литературоведа Жоржа Польти все драматические коллизии можно свести к тридцати шести сюжетным ситуациям. Мольба, спасение, месть, преследующая преступление… соперничество неравных… любовь, встречающая препятствия, любовь к врагу… честолюбие… фатальная неизбежность… безумие… – я выбрала несколько из тридцати шести по своему вкусу и, тупо уставившись в монитор, начала привязывать их к жизни. «Мольба» – перманентное состояние души, просящей у далеких равнодушных небес снисхождения к слабостям. «Спасения» нет, «Чувство мести» взывало к возмездию, но довольно слабо по причине его атрофированности. «Соперничество неравных» – здесь я всегда, увы, оставалась в побежденных. «Любовь» … разумеется,
На самом же деле в текущий момент я пыталась излечиться от сюжета «Угрызения совести», завернувшись в любимое банное полотенце и глотая горячий клюквенный морс в качестве средства от похмелья.
Угораздило же меня отправиться на этот чёртов фуршет по случаю чествования одной знаменитости местного масштаба и упиться там шампанским в компании с незнакомцем. И не только упиться. Такого со мной никогда не случалось – всегда была уверена, что и не случится, – я даже внутренне, а иногда и внешне, осуждала подобное легкомыслие в других. А теперь искала оправдания своему авантюрному поступку, не будучи авантюристкой. Я вообще не хотела идти на этот прием, поскольку не являюсь любительницей коллективных празднований, и, более того, там мог оказаться мой бывший муж со свой пассией. Пошла лишь из сугубо меркантильных соображений – редактор ни с того ни с сего прислал пригласительный билет, а обидеть редактора, руку кормящую, я не имела права, хоть и выразила ему наряду с благодарностью малую толику удивления. Приём, разумеется, оказался ожидаемо скучным, многолюдным и обильно сервированным. После ряда помпезных речей, наполненных благодарностями и тёплыми словами в сторону виновника торжества, народ разбрёлся по компаниям, я присоединилась к одной из них, вступив в несчётный раз вспыхнувшую дискуссию по поводу потребностей читающей публики. Во время дискуссии случилось непредвиденное: компания разделилась на две части, одни были за, а другие – против. Такую неординарную для дискуссии ситуацию трудно было предсказать. Впрочем, она скоро переросла в пустую перебранку, но тут принесли шампанское, и я, будучи упертой не любительницей этого напитка, решилась попробовать Moet & Chandon, дабы сравнить его хвалёный вкус со вкусом родного Советского. Взяла бокал, как вдруг чья-то коварная рука толкнула в локоть. Золотая, и по виду, и по цене, жидкость выплеснулась прямо на стоящего рядом джентльмена. Разумеется, я совершила отнюдь не изящное движение, пытаясь удержать неудержимое, и на упомянутого несчастного вылились остатки содержимого бокала, которые, будь я немного ловчее, могли бы остаться внутри сего сосуда. Но не остались.
– О, великий Ктулху! – возопила я. – Прошу прощения, я такая неловкая!
– Твою… Кто великий? – поинтересовался пострадавший, размазывая шампанское по отворотам пиджака и небесно-голубой сорочке.
– Ктулху, это такое божество, – коротко пояснила я.
– Гм… а я было подумал, что вы меня куда-то послали, – ухмыльнулся он.
– Простите, я испортила вам вечер и рубашку, – пробормотала я.
– Да уж, определенно испортили, – согласился он.
– Мне ужасно неловко, – продолжила я, понимая, что пошла по кругу и мечтая поскорее смыться отсюда, дабы не пролить и не уронить еще что-нибудь на кого-нибудь.
Облитый Моет Шандоном ничего на мою реплику не ответил, пытаясь исправить состояние пиджака с помощью носового платка. Ротозеи, обернувшиеся на инцидент, интерес потеряли и рассосались по своим компаниям.
– Сейчас химчистка отличная, все отчистят, – продолжила ныть я. –
Самой мне эта идея совсем не понравилась, срочная химчистка – это дорого, а я звёзд с неба, то есть наличных, не хватаю. Но меня вёл постулат «Лопни, но держи фасон!».
– А что, оплатите, – согласился он.
– Тогда… тогда, идём, – мрачно предложила я.
– Куда?
– В химчистку…
– Ладно, бросьте, я пошутил, – махнул он рукой, видимо, проникнувшись многозначительным выражением моего лица. И когда я научусь его держать? По всей видимости, никогда.
– Давайте выпьем шампанского и тем заключим дружеское соглашение, – предложил он.
– Кажется, его уже выпили…
Нельзя сказать, что в течение разговора я не осматривала и не оценивала собеседника – естественная человеческая реакция, полагаю. Невысокий, худощавый, лопоухий шатен с кривым носом и пьяным взглядом. Бежать прочь и как можно скорее.
– Сейчас принесу, подождите меня здесь.
Он метнулся в сторону накрытых столов, а я двинулась в противоположную, к гардеробу и спасительному выходу на свободу, на шумную вечернюю улицу. Мне бы удалось сбежать и избежать последствий своей неуклюжести, если бы по пути я не наткнулась на бывшего мужа с его настоящей пассией. Сюжет стремительно сводился к теме «Фатальная неосторожность». Муж взаимно не выразил восторга по поводу встречи со мной, на его лице прочиталась растерянность, мгновенно сменившаяся вежливой маской. Пассия мило улыбнулась. Демонстрировала свою женскую победу или просто была приветлива от природы?
– Соня, а ты как здесь? Не ожидал увидеть! – проворковал бывший муж.
– Взаимно, – ответствовала я, радуясь, что если и чувствовала обиду или ревность, то очень вяло, зато живо желала поскорей распрощаться. – Я тоже не ожидала тебя здесь увидеть, Вадим.
– Мы оба не ожидали, – со скрупулезной тщательностью пытаясь пошутить, сказал он.
А ведь когда-то я считала его остроумным. Или он на самом деле остроумен, а во мне говорила обида, пусть и вялая, но мешающая адекватно воспринимать действительность, в которой присутствовал он? Пассия улыбнулась, вероятно, оценив шутку, а взгляд бывшего вдруг переместился куда-то мимо меня, на какой-то объект за моей спиной. Волей-неволей я обернулась, обнаружив нового лопоухого знакомца – он выжидательно разглядывал нашу компанию, смешно изогнув бровь, держа в одной руке бутылку Моет Шандона, а в другой – два пустых бокала, скрестивших тонкие ножки. Кажется, моя бровь тоже поползла вверх, одна или обе сразу.
– Вы к нам? – поинтересовался Вадим.
– Не совсем, – ответил мой новый знакомый. – Собственно…
– Он ко мне, – сказала я.
Совсем не потому, что жаждала напиться шампанского в компании с незнакомцем, а из чистого упрямства и желания реванша, внезапно перешедшего из вяло текущего состояния в активное.
Пассия вновь улыбнулась, её улыбка жутко раздражала, я не могла понять её сути – ирония в ней содержалась или простая вежливость?
– Познакомишь меня? – поинтересовался Вадим.
Любопытно, зачем ему это? Тоже жажда реванша? Ревность? Впрочем, корень у этих слов один.
– Нет, – ответила я, но не из упрямства. Я просто не знала, кто таков этот человек с бутылкой шампанского в руке.
– Илья Ильин, свободный художник, – отрекомендовался тот. – Хотите шампанского?
– Вадим Пушкарев, главный редактор журнала «Синхрон». Благодарю, – ответил мой благоневерный.
Перекинулся со свободным художником несколькими формальными фразами, не глядя в мою сторону, и откланялся вместе с пассией, не подозревая, что стал катализатором моих дальнейших грехов. Илья Ильин уставился на меня, опасно покачивая бутылкой.
– Ну так что, Илья Ильин, задвинем бокалы? – игриво спросила я, забыв, что собиралась покинуть поле боя ради домашнего уюта и относительного покоя.
– Задвинем, – кивнул он.
Дальнейшие события вечера не подлежат описанию, поскольку протекали слишком банально и вполне знакомо взрослому большинству населения нашей славной планеты. Скажу лишь, что Илья Ильин оказался прекрасным собутыльником, видимо, имел значительный опыт в этом деле, а меня понесло, словно не слишком широкая, умеренно спокойная река, по которой плыла моя утлая лодка, вдруг низверглась водопадом с отвесной скалы. Шампанское оказалось искомо вкусным, и некоторое время спустя мы с Ильей Ильиным изрядно окосели.