Тридцать свиданий

Логан Никки

О боже, да.

Пока он не открывает рот.

— Слушай… Я видела несколько обведенных фломастером объявлений о работе во вчерашней газете. — Поппи слегка толкнула Иззи локтем. — Попалось что-нибудь интересное?

— Предложений полно. Если я хочу заниматься тем же, что делала на протяжении многих лет.

— А ты не хочешь?

Нет уж. Нисколько.

— Время для чего-то нового.

— Вне финансовой сферы?

— Я все еще люблю цифры, но… не в финансовой деятельности,

если вы понимаете что я имею в виду.

— Абсолютно, — вздохнула Тори. — А чем ты хотела заниматься в детстве?

Иззи не любила вспоминать свое детство. Если она и думала о том времени, то как результат посттравматической реакции в памяти всплывали домашние правила экономии воды — «Желтое в туалете не смываем, только коричневое» — и другие восхитительные хитрости бедняков. Она была абсолютно уверена, что одежду, которую она носила, доставали из контейнеров для пожертвований. Долгая дорога в школу, всегда пешком, и бесконечные подработки после уроков — чтобы просто оплатить экскурсии и учебники и позволить себе минимум, который был у всех ее одноклассников.

Нищенка Айседора.

Она до сих пор не забыла, как ее дразнили на детской площадке. Ее одноклассники были уверены, что она залетит еще до окончания школы. Яблоко от яблони недалеко падает, тем более весь город, казалось, знал о небольшой разнице в возрасте между ней и ее мамой, которая родила ее в пятнадцать и к тридцати не имела ни образования, ни работы. Вероятно, когда Иззи ушла из школы незадолго до окончания предпоследнего класса, все так и подумали: принесла в подоле.

Намного реалистичнее, чем академическая стипендия для обучения в элитной школе для девочек.

Правда, чтобы забеременеть, необходимо присутствие какого-нибудь парня, хотя бы немного заинтересованного в ней. А для этого нужно было закрыть глаза на изношенную одежду и социальные пособия и к тому же постараться вписаться в ее беспощадный график работы после школьных занятий.

А парни-подростки в своем большинстве не были готовы идти на такие жертвы.

— Я помню, что хотела работать с животными, — наконец решилась она. Когда в детстве у нее изредка выдавалось свободное время, Иззи проводила его на лужайке с каким-нибудь мохнатым существом, которое ей удавалось найти.

У Тори от удивления отвисла челюсть.

— Только, пожалуйста, не говори, что речь о коровах и свиньях.

— Скорее дикая природа, — пояснила Иззи и, заметив глупое выражение на лицах подруг, продолжила: — Ну там барсуки, олени, воробьи…

Тори начала припоминать:

— Ты всегда гонялась за ежами в Трентоне.

— И за выдрами, — добавила Поппи.

Да, славные были времена. Она часами пропадала у ручья, пытаясь обнаружить каких-нибудь живых существ в воде или поблизости. Хотя…

— Не уверена, есть ли такая работа, где мне будут платить за то, что я целыми

днями буду ползать под кустами и деревьями в поисках диких животных.

— Ты могла бы стать волонтером.

— Я вообще-то не собираюсь отказываться от еды, Попс.

— Ну… может, ты могла бы помочь какой-нибудь группе защитников природы управлять их небольшим капиталом, — импровизировала Поппи. — Бьюсь об заклад, они все отлично разбираются в животных, но не в финансах.

Хм…

Вот это точно что-то необычное. Но все равно недостаточно ошеломительное и пугающее своей новизной.

— Каковы шансы, что у «зеленых» есть открытая вакансия прямо сейчас?

Поппи взглянула на нее:

— С каких это пор ты ждешь приглашения? Предложи им сотрудничество за комиссию. Пятнадцать процентов от того, что ты для них заработаешь. Пока они не поймут, насколько ты бесценна, и не попросят тебя остаться.

— Думаю, я одобрила и подписала достаточное количество финансовых поручительств в «Бродмор НатАли», чтобы знать, как это работает.

Тори щелкнула пальцами:

— Ты профессионал, и в этом твое преимущество, разве нет?

— И они ничем не рискуют, — уговаривала Поппи. — Нет субсидирования — нет процентов.

— И кто бы ни пришел на мое место, у меня будет свой человек в комиссии по предоставлению грантов и субсидий в «Бродмор»…

Тори отхлебнула кофе:

— Вот видишь.

Было что-то жутко привлекательное в возможности стать хозяйкой своего собственного будущего. Она на сто процентов переросла то время, когда ей говорят, что и с кем ей делать.

Иззи подняла свой чай латте, Поппи и Тори сделали то же самое.

— За будущее, — произнесла она короткий тост.

Подруги чокнулись дизайнерскими кружками, которые зазвенели, как средневековые кубки, подтверждая правильность этого момента. И этого решения.

— За будущее, — в унисон ответили подруги.

Гарри был уверен, что Рифкин облился бы холодным потом, если бы знал, что накричал по телефону на сына директора и владельца «Бродмор НатАли» Уэстона Бродмора. Что велел наследнику империи «Бродмор» поработать над своими навыками общения с людьми.

Нужно признать, это была не самая изящная обратная связь, которую Гарри доводилось получать в своей жизни, но именно та честная критика, ради которой он колесил по планете.

Будь осторожнее со своими желаниями.

Дома, в Австралии, его знали как Гаррисона Бродмора. Только здесь, в Великобритании, он был известен под фамилией Митчелл. Разумеется, он не мог рассчитывать на абсолютную конфиденциальность, на самом верху знали — должны были знать, — но кроме главы службы безопасности лондонского филиала, с которого взяли клятву хранить молчание, в офисе никто ни о чем не догадывался.