Тридцать три несчастья и немного везения
Шрифт:
— А вы считаете ее неприемлемой? — с сарказмом переспросил Норберг, и его прохладные пальцы, которыми он по-прежнему сжимал мою руку, внезапно едва не обожгли меня. Однако это чувство тут же пропало, будто только привиделось мне, и менталист завершил: — Впрочем, воля ваша, Алекса. Я ни в коем случае не собираюсь вас принуждать. Но, полагаю, вы не будете против, если остальные удовлетворят свое любопытство.
В этот момент я готова была пообещать ему свою душу, лишь бы прекратить унизительное издевательство! Да, пусть Дариан ошибся, но я не сомневалась, что Ами выставит его проступок в совершенно ужасном
Я опустила голову, пряча в тени выражение своего лица. Затем свободной рукой накрыла амулет. Ощутила теплую пульсацию в кончиках пальцев и лишь после этого опять взглянула на Норберга.
Тот наблюдал за мной с едва заметной искрой ленивого любопытства. Однако его зрачки удивленно расширились, когда я заговорила с ним мысленно.
«Я прошу вас — не надо этого делать, — подумала я. — Прекратите этот фарс немедленно, если не желаете, чтобы я стала вашим злейшим врагом. Я все равно не покину этот дом в гневе и ярости, как вы обещали своему брату».
«Вы… Вы слышали наш разговор?»
Норберг неосознанно сжал мою руку так сильно, что я с трудом удержалась от болезненного вздоха. Ох, не сделала ли я только что величайшую ошибку в своей жизни, признавшись в том, что надлежало хранить за семью печатями?
«Пожалуйста, — с нажимом повторила я. — Норберг, я очень прошу вас… тебя. Если я тебе хоть немного дорога, не делай мне так больно».
Впервые в жизни я обратилась к менталисту по имени и отказавшись от подчеркнутой вежливости. Понятия не имею, почему я так сделала. Я понимала, что играю на очень опасной грани. Я не верила, что у Норберга на самом деле есть ко мне какие-нибудь чувства. Ну, кроме желания превратить меня в одну из «ворон». Однако в данном случае в нем говорило, скорее, уязвленное самолюбие. Он еще не смирился с тем, что несколько лет назад я благополучно избежала обучения на его факультете, да и полгода назад волею случая выскользнула из любовно приготовленной западни. Но все это время Норберг настойчиво уверял меня, будто в действительности имеет ко мне некий личный интерес. И его можно понять. Влюбленной женщиной управлять намного легче. Однако если он откажет мне сейчас, то тем самым даст понять, что я раскусила его притворство.
— Ну так что, мне продолжать? — капризно осведомилась Амикша. — Или всем плевать, кто именно заставил меня нанять Вентора?
— Мне не плевать, — как и следовало ожидать, подал голос мой отец. — Мне расскажи. О дальнейшем, уж не беспокойся, сам позабочусь.
«Алекса, ты режешь меня без ножа», — в этот момент устало вздохнул Норберг, тоже приняв новые правила нашего общения без излишнего официоза.
«Как и ты меня», — парировала я.
«Ты его действительно любишь? — с непонятной мне грустью осведомился Норберг. — Человека, который оказался настолько ревнив к твоим собственным успехам?»
«Позволь нам разобраться в наших отношениях без лишних свидетелей», — ответила я, постаравшись, чтобы в моем тоне не прозвучало и тени сомнений.
И еще одна безумно долгая пауза. Каждая секунда тянулась вечностью, которую так и тянет разорвать отчаянным криком. Ну скажи хоть что-нибудь! Только не молчи!
«Любому другому человеку я бы ответил отказом, — наконец, чуть слышно прозвучало в моей голове. — Любому другому, но не тебе, Алекса».
После чего Норберг отпустил мою руку. Повернулся к Ами, которая с нескрываемым интересом наблюдала за всем происходящим по другую сторону связующего заклинания, и сухо проговорил:
— Прошу прощения, что побеспокоил вас, виерисса. Но разбирательство завершено.
Приглушенно ахнула Криста, что-то недовольно проворчал в своем углу Гисберт, возмущенно фыркнул мой отец, недовольно вздернула нос Ами. Лишь Фелан и Дариан сохраняли молчание. Хотя краем глаза я заметила, как брат Норберга недовольно покачал головой, однако не стал спорить и настаивать на своем. А вот мой муж благодарно улыбнулся мне, но тут же стыдливо опустил голову, явно страшась взглянуть в мои глаза.
Однако Ами, по всей видимости, не захотела сдаваться без боя. Она кашлянула, прочищая горло, затем звонким громким голоском спросила:
— Так что, никому неинтересно, что это…
И замерла, смешно выпучив глаза и немо раззявив рот, явно не в силах произнести больше и звука.
Ого! Я с невольным уважением покосилась на Норберга. Неужели он настолько сильный маг, что сумел заставить ее замолчать, несмотря на огромное расстояние, разделяющее нас в реальности?
— Спасибо, Винлан, — поблагодарил кого-то Норберг. — Ты очень предусмотрителен.
Мужчина в черном, который по-прежнему стоял между моим отцом и Амикшей, поклонился, показав тем самым, что похвала относится именно к нему.
— Нет, я требую продолжения! — взорвался раздраженным криком мой отец. — Я не понимаю, Алекса, что за шуточки? Я того негодяя, с кем спелась эта красотка, в порошок сотру…
И тоже замолчал, озадаченно несколько раз открыв и закрыв рот.
— Винлан, проводи виера Грэга Гриана до кареты, — продолжил распоряжаться Норберг спокойным тоном. — И проследи, чтобы виерисса Амикша Грейдон благополучно добралась до дома. Будет замечательно, если ты…
Он не завершил фразу, лишь сделал какой-то замысловатый жест в воздухе.
«Будет замечательно, если виер Грэг забудет об этом разговоре, — услышала я эхом его слова в моей голове. — А заодно потрудись сделать так, чтобы Амикша держала свой острый язычок за зубами».
Винлан почтительно наклонил голову, показывая тем самым, что услышал приказ. И с тихим щелчком искра, медленно тлеющая под потолком, погасла. Воздух задрожал, густея на глазах. Миг, другой — и я опять увидела стену нашей гостиной, которая на время растворилась в вихре связующего заклинания.
— Фелан, — почти не разжимая губ, обронил Норберг.
Тот понятливо усмехнулся. Одним быстрым размытым движением пересек всю гостиную. Раз — и он уже был подле Кристы.
— Вы вроде бы опаздывали на вечеринку, — промурлыкал он глубоким чувственным голосом. — Позвольте мне проводить вас. Моя карета в вашем полном распоряжении. — Кашлянул и с такой страстью добавил, что теплые мурашки побежали по моей спине, хотя это было обращено и не ко мне: — Как и весь я.
Дариан аж крякнул от столь неприкрытого проявления внимания к своей матери. Но ничего не стал говорить, видимо, справедливо опасаясь, что иначе его грубо поставят на место.