Тридцать три несчастья и немного везения
Шрифт:
— Что?! — невольно вырвалось у меня. — В каком еще разврате?
А самое неприятное заключалось в том, что Дариан, услышав столь глупое и безосновательное обвинение, аж подпрыгнул на месте. И в его глазах загорелись явственные огоньки подозрения.
— Ты целовалась с мужчинами, — обвиняюще обронил призрак.
Недоверие в глазах Дариана стало еще отчетливее. Он скрестил на груди руки и сурово заиграл желваками.
— Да ни с кем я не целовалась! — искренне возмутилась я. Подумала немного и исправилась: — Точнее, только с мужем. Дариан, ну скажи ему!
— А еще
Мои брови сами собой полезли на лоб. Что? Какое еще изображение полуобнаженного мужчины я целовала?
И тут я вспомнила. От нахлынувшего смущения меня бросило в пот. С отчаянием почувствовала, как мое лицо и шею заливает краска стыда. Ох, демоны, Дариан сейчас навоображает себе невесть что.
— Так, — сухо сказал он, подтверждая мои наихудшие ожидания. — Так-так, Алекса, кажется, сегодня я узнаю много нового о своей супруге.
— Это был любовный роман, — покаянно призналась я. — И там находился портрет одного из главных героев. Но я его не целовала! Просто на груди этого… — Я запнулась, но через пару секунд с усилием продолжила, стараясь не думать о притаившемся за моей спиной Норберге, который наверняка знатно потешался, наблюдая за всей этой сценой: — На груди этого героя был изображен медальон с очень интересным плетением. Я пыталась рассмотреть его, нагнулась чуть ли не вплотную. Наверное, со стороны показалось, будто я его поцеловала. Но это не так!
— Ты никогда не умела лгать, Алекса, — грустно посетовал Дариан.
Я качнулась было к мужу, желая обнять и заверить в своей искренности. Но с ужасом почувствовала, что не могу сделать и шага к своему супругу. От мысли, что надо к нему прикоснуться, мои внутренности словно смерзлись в один ком. Нет, не могла — и все!
Увы, Дариан все понял без слов. Он горько усмехнулся, обошел меня, стараясь не пересекать невидимой грани, за пределами которой я была готова мириться с его присутствием, и покинул кабинет, обронив напоследок:
— Алекса, я понятия не имею, что это за призрак и откуда он тут взялся. Ты натворила — ты и убирай.
И вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.
Я была бы рада дать волю эмоциям и разрыдаться, но меня сдерживало присутствие Норберга, который все так же стоял чуть в стороне и со сдержанным интересом изучал содержимое книжных шкафов. Нет, все-таки какой он нехороший человек! Мог бы и выйти из кабинета. Неужели не понимает, что его присутствие сейчас, мягко говоря, неуместно.
— Сдается, в вашей счастливой семейной жизни, виера Алекса, назревают первые серьезные проблемы, — в этот момент проговорил он и повернулся ко мне.
Я вспыхнула от возмущения, готовясь увидеть на его лице насмешку. Но он выглядел на удивление серьезным. Более того, в его глазах светилось нечто вроде… сочувствия?
Я тряхнула головой. Алекса, не забывай, что Норберг — прекрасный лицедей. Он может заставить тебя поверить во что угодно. Мы никогда не были друзьями. И его мнимая поддержка может обернуться западней и новым принуждением к ненавистному сотрудничеству.
— Так вы все-таки целовали тот злосчастный портрет? — поинтересовался он, и на его губах мелькнула тень улыбки. — Позвольте быть откровенным. Ваш супруг прав, оправдание получилось так себе. Какая разница, что за медальон был изображен на груди мускулистого самца, если это целиком и полностью выдумка художника? Вряд ли столь искусный артефактник, как вы, всерьез заинтересовался бы подобным. Если, конечно, речь шла не об историческом раритете.
— Сия дочь порока лобзала портрет неоднократно! — опять непрошенно влез в разговор докучливый призрак.
Ох, откуда же он взялся на мою голову! Невольно поверишь, что боги послали мне этот дух в наказание за какие-то неведомые прегрешения.
Норберг насмешливо изогнул бровь, глядя мне прямо в глаза.
— Ну да, да, позволила себе немного лишнего, — неохотно проговорила я. — Сама не понимаю, как это получилось. Но он казался таким… таким…
И я сгоряча сплюнула прямо на пол, все равно тот был безнадежно испорчен подтеками зеленой вязкой жидкости. Хотя это и не помогло мне избавиться от горького привкуса неприятного признания.
Знала бы, что все так обернется — сожгла бы проклятую книженцию в камине! В принципе обычная вроде история про бедную, но честную и благородную девушку и богатого, слегка порочного мужчину, неожиданно влюбившегося в нее. Но иногда так и тянет почитать что-нибудь эдакое, без особых сложностей в сюжете и излишних умствований. И это совсем не значит, что мне не хватает любви и внимания Дариана. Нет, я полностью довольна своей семейной жизнью! Просто хочется иногда почувствовать себя, так сказать, в другой шкуре. Вновь ощутить нежный трепет первого объятия и волнующую сладость первого поцелуя. К тому же художник знатно потрудился над этим произведением, изобразив на обложке настоящий идеал мужчины.
Как бы теперь объяснить Дариану, что это ничего не значит? Любоваться я могу кем угодно, но люблю только его.
— Да, брат рассказывал мне, насколько вы любвеобильная особа, — с иронией проговорил Норберг.
Я опять покраснела, вспомнив ту сцену обольщения, которую Фелан устроил в моем сне. Помнится, тогда он явился почти обнаженным, а его лицо постоянно изменялось, демонстрируя мне всех тех мужчин, которые имели несчастье когда-либо мне понравиться.
— Я люблю Дариана и верна ему, — с нажимом проговорила в ответ.
— Я верю, — спокойно отозвался Норберг. Сделал паузу, после чего с непонятным весельем добавил: — Теперь главное, чтобы в это поверил ваш супруг.
Я невольно сжала кулаки. Нестерпимо захотелось огреть чем-нибудь тяжелым этого самоуверенного менталиста. Ну что он лезет в наши семейные дела? Сами справимся как-нибудь.
К тому же я подозревала, что он имеет непосредственное отношение к недавнему нападению. Ну не верю я в совпадения! Что-то тут явно не так.
— Но достаточно об этом, — произнес Норберг. — Я предлагаю забыть на время о наших разногласиях, виера. Как бы то ни было, я очень уважительно отношусь к вам и вашему таланту. По-моему, сейчас вы попали в затруднительное положение. И я готов предложить вам свою посильную помощь.