Тридцать ударов плетью
Шрифт:
Со мной Тигран. Он еще отчаяннее, чем я. И хотя у нас возникали терки по поводу женщин, сейчас, в этот момент мы в одной связке. Мы в одной команде. Мы – братья.
На парковке у шалмана, ставшего тюрьмой для моей женщины, нас встречает полный кордебалет. Прочухали, с какими намереньями мы тут. Охранка рассредоточилась по периметру. Наверняка держат нас на прицеле.
Мы не достаем оружия. Пока. Демонстрируем, что пришли вести мирные переговоры.
– Что тут забыли? – выскакивает злобный шакаленок, всклокоченный весь будто мы его из постели с очередной
Хочу морду набить этому тваренышу, но Тигран вовремя стабилизирует ситуацию. За руку меня хватает, жестом показывает, остынь мол, не время еще.
– И тебе не хворать! – обманчиво спокойно отвечает. – К отцу пришли. Веди к Ашотджану.
– Нах*я? – развязничает мелкий отморозок.
Совсем стыд потерял со взрослыми мужиками так разговаривать.
Джамаль – мразь еще та, но взгляд и вес Тиграна ему не выдержать. Вижу, как недобро вспыхивают его колкие глазенки, но тут же притухают.
– Идемте, - говорит.
Но охрану свою не отпускает. Те ведут нас, словно под конвоем. Стволы не отобрали и то хорошо. Либо Джамаль затупил, что скорее всего, именно так. Не проверил гостей на наличие сюрпризов. Нам-то лучше. Либо надеется на свою вооруженную до зубов охрану.
Поднимаемся по знакомой лестнице. Кабинет старого лиса находится на втором этаже, над клубом. Между комнат, где обычно происходит самый разврат. Сами не раз развлекались тут с приглянувшимися цыпочками. Но это все в прошлом. Тигран полностью переключился на Маришу, а я не стал мешать ему. Все-таки он отец ее ребенка, и вроде как остепенился, дома осел, перестал кобелировать по всему городу и близлежащей области. Я тоже, после того, что у нас произошло с Алиной, на других смотреть не могу. Связь у меня с ней появилась! Будто у нее между ножек стройных медом намазано для меня. Хотя, так оно и есть! Намазано. Вкусным слоем. Но сейчас об этом лучше не думать. С эрекцией вести переговоры – так себе идея.
Остается только вызволить свою женщину из плена кошмара и ужаса.
– Тигран, Лев! – Ашотджан приветливо пожимает руки каждому из нас. – Зачем пожаловали?
– Разговор есть, уважаемый! – смотрю на старого Ашотджана прямо, без капли страха.
Страх этим лисам показывать – последнее дело. Как и любой другой хищник, Ашотджан только и делает, что выискивает слабинку у оппонента. А уж выискав, просто так это все не оставляет.
– Тогда лучше поговорить за столом, - радушно приглашает нас Ашотджан в свой кабинет. – Джамаль, Михо, останьтесь. Остальные за дверь. Принесите дорогим гостям угощения и выпивку. Девушек по краше позовите. Для наших старых знакомых ничего не жалко!
– Мы сюда не жрать пришли, и не шлюх драть! – набычивается Тигран.
Я же наблюдаю за тем, как огромный, медведеподобный рыжий Михо стоит, держа руку на кобуре. Джамаль, как был е***ланом, так и остался им. Развалился на кожаном диване, широко расставив ноги. Папаша недобро покосился на сынишку, но ничего не сказал.
– Разговор лучше идет под шашлычок, да под коньячок. Лишним не будет, джигиты! – одними губами улыбается старый лис.
Глаза
– Так что вас привело ко мне?
Тигран хочет сказать, но предоставляет это мне. Все же он тут больше для поддержки, а не как миротворец.
– Алина сейчас у меня. – отвечаю.
– Да. – кивает старый лис, - Я в курсе. Завтра в девять утра ты привезешь ее обратно.
– Нет. – возражаю, максимально вкладывая всю свою твердость в это слово. – Алина останется у меня. Хватит уже. Я видел, что вчера вы взяли у нее кровь. Это не приемлемо. Я забираю девушку.
Глава 29
ЛЕВ
– С какой радости? – пискнул Джамаль.
Шакаленок аж побледнел весь. На лбу вены выступили от напряжения, и черты рожи поганой заострились. И мне очень не нравится эта его реакция и заинтересованность моей женщиной.
– С такой. Вы отняли у нее почку. А она носит моего сына. Я хочу получить живого ребенка. По возможности, здорового! Я не верну ее.
Тигран сверлит глазам старого лиса. Я сам слежу за его выражением. У Багаева, в отличие от его сыночка, ни один мускул не дрогнет на лице. Буддийское спокойствие и деловитость.
– Неделю дам. Развлечешься и вернешь обратно! – лениво бросает он.
– Ашотджан, ты не понял. – спокойно отметаю «заманчивое» предложение. – Я не собираюсь развлекаться. Алина моя женщина. МОЯ ЖЕНЩИНА! – повышаю тон.
– Во что ты ее оценишь? Я готов компенсировать.
– Купить ее готов? – усмехается. – Девка уже мертва по документам. Чего ты себе там придумал?
– Новые выправлю, неважно. Если хочешь думать, что я ее купить у тебя хочу, то да, думай! Назначай цену!
Шакаленок ерзает на диване. Кидает в отца убийственные взгляды.
– Отец, чего ты с ними возишься?
– Заткнись! – говорим мы все одновременно.
– Держи себя в руках, Джамаль! – рычит на него батя, - Варшавские – уважаемые в городе бизнесмены. Раз пришли сюда решать вопрос цивилизованно, то мы его решим. Не в горах же, резню устраивать резона нет!
Хороший настрой у Ашотджана, но расслабляться рано. Чертовски, рано!
– В данный момент мне нужна от нее кровь. – спокойно ставит условие Багаев.
– Отец! – возмущенно сипит маленький ублюдок.
Всё чаще прикладывается к карману. Там у Шакаленка ствол. Нащупываю свой. На всякий случай.
– Не отдавай девку, отец!
Но Ашотджан не слушает пострелыша, продолжает свою негромкую речь.
– Раз в неделю, ты будешь привозить женщину в клинику, где у нее будут брать кровь. Немного. Не смертельно. Не опасно.
Откидываюсь в кресле, обдумывая это предложение. Наверняка это в тысячу раз лучше, чем сейчас, Алина будет со мной все это время, но еженедельный забор крови мне очень не нравится. Она беременна. Разве можно подвергать ее такому риску? Хотя сама бы Алина с радость согласилась на такое условие, я уверен! И тряслась бы потом всю неделю перед очередным взятием.