Тридцать ударов плетью
Шрифт:
– Моя клубничка! Моя шоколадка! Карамелька моя соленая! – шепчет он в экстазе. – Самая лучшая, самая желанная! И только моя, слышишь!
Ну конечно, я твоя Лев, тебе ли в этом сомневаться?! Кто в здравом уме и рассудке откажется принадлежать ТАКОМУ мужчине как ты?! Тебе уж в этом сомневаться точно не стоит!
Его умелые движения быстро доводят меня до столь желанной разрядки, а потом, пока я все еще сокращаюсь изнутри, он резко переворачивает меня на живот, и ставит на четвереньки.
На нем легкие светлые спортивные шорты, и вытащить свое орудие у него занимает от силы мгновение. Он хорошо подготовил
За мгновение до взрыва он резко выходит из меня. Я тянусь к нему по инерции, в поисках столь необходимой сейчас, столь желанной длины и толщины, но Лев задумал кое-что другое. Он переворачивает меня на спину, задирая мои ноги наверх. Входит в таком положении, закинув их на свои плечи. Раньше я такое разве что в роликах определенного характера видела, теперь же мой мужчина проделывал все тоже самое со мной, только в реальности. И эта реальность чертовски приятна. Обалденно приятна! Лев бурно изливается в меня и замирает, нависая сверху. Я же размазываю блестящие капельки пота, что бусинами выступили по его плечам и спине, сама ошеломленная столь яркими эмоциями, только что пережитым наслаждением.
– Алин, я прилечу в конце недели. – целует меня Лев напоследок в небольшом аэропортишке городка.
Я очень не хочу его отпускать, уже знаю, что буду безумно скучать по нему, но понимаю, что у Варшавского бизнес на родине. Он не может просто забить на него, чтобы караулить меня тут, в раю, где никто из шакалов не достанет. Поэтому я отпускаю своего мужчину, вкладывая в последний поцелуй всю возможную нежность.
Лев скрывается за дверями, а мне ничего не остается, как вернуться в нанятый Львом автомобиль, чтобы я могла спокойно передвигаться по городу, когда мне понадобится.
– На рынок заедем? – прошу я водителя.
Тот профессионально улыбается, открывая передо мной дверь. На рынке я набираю свежих овощей и фруктов, а еще оливок, сыра и йогурта – местные производители славятся на весь мир. Потом захожу в булочную, за свежей выпечкой, в планах пообедать, а потом на пляж. Ведь это первый день моего одиночества на свободе, без Льва. Надо как-то коротать время до его приезда.
На выходе из рынка это и происходит. Я не дохожу до своего автомобиля считанных шагов, как ко мне с визгом подъезжает черный тонированный микроавтобус, и несколько здоровых бугаев заталкивают меня внутрь, орущую и отчаянно сопротивляющуюся. Я вижу, как растерян водитель, как он выбежал из машины и беспомощно орет на всю улицу, вижу, как разбросанные из пакетов и кульков помидоры давятся под ногами ничего не понимающих прохожих, а потом машина трогается. Мне на голову надевают черный, светонепроницаемый мешок. Но в последний момент перед кромешной тьмой я вижу эти ненавистные глаза, и до боли знакомый возбужденный, взбудораженный голос доносится до моих ушей:
– Попалась, Ангел! Ну, теперь я оторвусь
ПРЕД. ЧАСТЬ
1
СЛЕД. ЧАСТЬ
Глава 47
Джамалю рвет крышу, и я это прекрасно вижу. Какой-то подвал. Пыльно и грязно вокруг. Привязал меня к стулу, плотно стянув запястья. Теперь от веревок наверняка останутся синяки, если вообще выживу.
– Пришла в себя? – спрашивает, ухмыляясь, словно не видит сам.
Глаза безумные, сверкают нехорошим пламенем, будто он под чем-то запрещенным. И улыбка безумца, как у маньяка.
Черт, Лев улетел… сейчас скорее всего находится в воздухе, пока он приземлится, пока водитель успеет рассказать ему о произошедшем, пока он сможет прилететь обратно… Да Джамаль уже сто раз надругается надо мной и прикопает под ближайшей пальмой…
– Испугалась, тварь? – прищуривает он глаза, - а когда нос от меня воротила, то не думала о таком исходе?! А почему? Потому что тупая? О да, тупая овца, только и можешь раздвигать свои охрененные ножки перед этим мудаком! Только и можешь, что отсасывать ему и визжать от удовольствия, когда он болт в тебя забивает, шлюха!
Я молчу. Не хочу вступать в этот бессмысленный диалог, но такой расклад шакаленку не по душе. Он хватает меня за волосы и дергает головой вверх, чтобы в глаза ему смотрела.
– Отвечай, шалава, когда с тобой мужчина разговаривает!
– Да какой ты мужчина? – хмыкаю я. – Шакал ты, падальщик, но не мужик!
Джамаль замахивается и отвешивает мне пощечину. Губу разбивает. В кровь. Чувствую солоноватый привкус во рту. Морщусь. Живот от испуга сокращается… Или это впервые пошевелился мой малыш? Как жаль, что этот радостный миг произошел в такой ситуации, в руках этого недочеловека.
– Понравилось? – ухмыляется он прямо в мое разбитое лицо, - Продолжай оскорблять меня дальше, и я тебе всю твою морду прекрасную поправлю!
– Что тебе нужно? Твой отец отпустил меня! Ты не имеешь права творить со мной все это!
– Мой отец придурок! – хмыкает Джамаль. – Только такой кретин как он смог легко отпустить органы своей дочери.
Органы своей дочери. Этот мразеныш так и говорит. Я не человек для него. Но органы для его сестры. Тогда нужно призвать к его разуму с другой стороны.
– Зачем ты калечишь органы? – спрашиваю разбитыми губами. – Кто тогда будет донором для Лалы?!
– Ха-ха… - противно ржет Джамаль, - раньше ты не очень-то пеклась о моей сестре! Сбежала вон, из страны. Думала, я тебя тут не достану? Отвечай!
Молчу. Зачем вступать с ним в диалог? Он все равно настроен каждое мое слово воспринимать в штыки.
– А нехер быть такой красивой, Ангел! И нехер быть такой сукой не сговорчивой! – Джамаль продолжает натягивать мои волосы, наматывать их на кулак. – Мы искали донора для Лалы х*й знает сколько времени! И нашли! В нашей клинике. Если бы я только знал, насколько ты желанной для меня окажешься, я бы тебе СВОЮ сперму подсунул! Не этого мудака! Да, я бы трахнул тебя! Зажал где-нибудь в темном уголке и отымел бы полной. А Азамату сказал бы что сама мне дала! По доброй воле! Ну почему я раньше до этого не додумался?! Да, я налажал по полной! Но кто же знал, что все так обернется?!