Тридесятые сказки, или Вот такие пирожки
Шрифт:
На следующий день вся деревня уже знала, что у деда Семёна появился внучок по имени Петя-Петушок.
Деревенские ребятишки с радостью приняли необычного мальчишку в свою компанию, а взрослые были рады за деда Семёна, который будет теперь не так одинок.
Все дни дед с внуком проводили вместе. Они уже не мыслили себя друг без друга. Петя-Петушок ходил за дедом как привязанный. Когда дедушка работал, внук садился рядом на верстак и внимательно следил за каждым движением его рук. Когда дедушка готовил обед,
Однажды дед говорит:
— Нынче на рыбалку пойдём. Рыбки на уху наловим.
Взял он удочку, коловорот, корзинку для рыбы, и отправились они с внуком на речку.
Зима уже заканчивалась, а потому лёд на речке набух, почернел и кое-где подтаял. Старик шёл к тому месту, где обычно ловилась рыбка покрупнее.
— Дедуль, а что такое рыбалка? — еле поспевая за дедом, спросил Петя-Петушок.
— Сейчас увидишь, — тяжело дыша от быстрой ходьбы, ответил дед.
Вдруг лёд под Семёном треснул, и он моментально оказался в воде. Не раздумывая, внук бросился в полынью спасать любимого дедушку! К счастью, Петя — Петушок был деревянный и поэтому хорошо плавал. Он поднырнул под деда и подталкивал его до тех пор, пока тот не выкарабкался на лёд.
Устало опустившись на колени, дед Семён, сопя и кряхтя, стал вылавливать из воды корзинку и удочку (коловорот утонул).
«Так вот, что такое рыбалка», — с грустью подумал внучок, глядя на сгорбленную фигуру насквозь промокшего деда.
— А где же рыбка? — тихо спросил он.
Дед ничего не ответил. Молча встал и, оставляя за собой мокрые следы, быстро зашагал к дому. Внучок, так и не поняв, что такое рыбалка, последовал за ним.
Дома, лёжа на печке, дед Семён долго не мог согреться. Старость не младость! Старик простудился и заболел.
Петя-Петушок ни на минуту не оставлял больного одного. Он поил его чаем с малиной и мёдом. Теперь уже внук кормил обедом своего любимого дедушку. Но дедушке становилось всё хуже и хуже.
К тому же кончились дрова, заготовленные на зиму. И когда в конце концов сгорело в печи последнее полено, дед велел топить печку своими «деревяшками».
Два дня уговаривал внучок деда не делать этого, а на третий Петя-Петушок решился ради любимого дедушки на отчаянный шаг.
Когда дед уснул, он подошёл к остывающей печи и открыл тяжёлую чугунную дверцу.
Проснулся дед в хорошем настроении. В доме было тепло, и чувствовал он себя значительно лучше. Свесив босые ноги с печи, он позвал внука. Но ему никто не ответил. Он позвал снова, и опять тишина. Волнуясь, Семён спустился с печки и наступил на что-то мягкое.
На полу, возле открытой дверцы печи, лежала красная рукавица и голенище от старого валенка с двумя дырочками для рук! А внутри ярким пламенем бушевал огонь, хотя горящих дров не было видно.
Осиротевший дедушка Семён горько заплакал. Он понял всё, и горе его было безутешно. Но не успел он проплакать и пяти минут, как услыхал доносившийся из-под верстака чей-то голосок:
— Не печалься, дедушка Семён! Горе на двоих — полгоря, радость на двоих — две радости. Буду я тебя любить не меньше брата своего!
Бросился Семён к верстаку, а под ним лежит полполена и пищит:
— Горе — что море: не переплыть, не выплакать.
Схватил его дед! Изо всех сил прижал к груди и тотчас почувствовал, как внутри полена что-то стучит в такт его сердцу!
Растроганный старый Мастер дрожащими от волнения руками взял свой рабочий инструмент…
Когда работа была закончена, дед Семён залез на печку и крепко уснул. Проснулся оттого, что кто-то трепал его за нос.
— Дедуль! Выпей чайку с малинкой, — услыхал он тоненький голосок.
История восьмая. Чур, я первая!
К лету Семён окончательно оправился от болезни. «Надо сходить к Игнату, своё детище показать», — подумал он.
Выбрал прекрасный солнечный денёк, нарядил внука, себя привёл в порядок. Посадил внука на закорки, и отправились они в гости.
Подходя к сторожке лесника, ещё издали услыхали весёлый шум и гам.
— Ну! Видать, Машенька к деду с бабушкой в гости наведалась, — сказал Семён, усмехнувшись. — Ох и штучка Игнатова внучка! Как появится — всех на рога поставит! Сейчас я тебя с ней познакомлю, — сказал он внуку. — Научит она тебя уму-разуму.
Машенька с самодельным хлыстом в руке стояла посреди двора, как на арене цирка. А перед ней «стояли на рогах» корова с телёнком и коза с козлёнком. Получилась пирамида, на вершину которой взлетел роскошный петух.
За представлением из своей конуры с грустью наблюдал Дружок. Уж очень сожалел старый пёс, что нет у него рогов. «Но зато Машенька научила меня свободно ходить на задних лапах!» — успокоил он свою душу.
Машенька взяла обруч от бочки — алле-ап! — петух пролетел через него и благополучно приземлился.
Пирамида, немного покачавшись, рассыпалась.
Игнат и Пелагея, сидя на завалинке, весело смеялись и дружно хлопали в ладоши. Захлопали и Семён с внуком, входя во двор.
Хозяева только сейчас заметили гостей и поднялись им навстречу.
— Ой! Смотри, Машенька, кто к нам приехал на дедушке! — всплеснула руками Пелагея.
Поздоровавшись, Семён опустил внука на землю.
— Знакомьтесь, мой Вася.
— Чур, я первая! — закричала Машенька и подбежала к гостям.