Тридевять земель
Шрифт:
Пол ещё несколько раз содрогнулся под ногами, но группа Артёма уже становилась на портал, снаряжение включено, к неожиданностям, насколько это возможно, готовы.
Перенос. И ещё один. И всякий раз в новое место – не успевали начать исследовать его, как их бросало дальше. И на одиннадцатом «прыжке» они оказались в «библиотеке» – известном месте, раз их встретил их собственный зонд. Забрали зонд, оставили другой, и – в путь.
…Когда они вернулись на Айур, уже светало. Ночь «длинных когтей», как успели её окрестить в ведомстве оружейника, завершилась. А они готовы к подобному – успели посетить все
– - -
Мари встретила его, когда Артёма и остальных отпустили после осмотра. Долго осматривали; одного из бойцов оставили в карантине, остальных отпустили – отдыхать сутки, быть готовыми к немедленному сбору.
— Лучше не бывает, – Мари ответила на незаданный вопрос и взяла его под локоть. – Мы все очень соскучились. Только сейчас мне рассказали, и разрешили кое-что рассказать другим. Ну у вас и ночка была!
Она остановилась у скамейки – Артём подумал, что ей нужно присесть – и, почти незаметно для идущих вокруг людей, оглянулась.
— Лилия пропала, – шепнула Мари. – Оставила странную записку. Дескать, не беспокойтесь, скоро буду, всё…
Она осеклась – Лилия шла им навстречу, была от них шагах в десяти. Откуда взялась?! Вроде неоткуда, здесь не спрятаться. Ничего не понимаю, подумал Артём.
— Секретничаете? – Лилия обняла его, а затем – притихшую Мари. – Я всё объясню. В штаб я уже доложила. Сегодня со мной поговорят их специалисты, а там посмотрим.
— Ты – дроссель, – заключила Мари, опередив Артёма. – Снова, да? Как это случилось?
Лилия улыбнулась во весь рот.
— Побывала в том же месте, где когда-то была с Августом. Оно ещё цело, всё ещё действует. Наверное, меня накажут, но и пусть. Ортем? Вы домой? Можно с вами?
Мари посмотрела в глаза Артёма. Тот кивнул.
— Рассказывай прямо сейчас, – потребовала Мари. – Остальным потом повторишь. Давай, давай, не скромничай! Так и знала, что твоя история куда интереснее, чем ты притворялась!
Дни 89-91. Роза и кинжал [оглавление]
Артём прочитал сводку – оружейник прислал, как только обработали первые данные. Всего по Айуру необратимо переродилось сто восемьдесят человек. В срочном порядке начата замена датчиков нечисти во всех крупных городах, вокруг всех «диких» поселений выставлены кордоны; в те из поселений, что общаются с крупными городами, уже прибыли специалисты – проверить, объяснить ситуацию, оборудовать периметр новыми датчиками.
Под руководством специалистов из Плутонии на Айур доставили четыреста двадцать пять кари – кошек, обоих полов. Разумеется, всё необходимое для счастливой жизни кари доставляют тоже. И – ещё одна новость: по словам оружейника, Плутония начала получать все необходимые ей элементы. Сами синтезатор им пока не передали, но всё, что Плутония запрашивает, синтезируют и пересылают. В качестве ответной любезности, учёные Плутонии (и Акира – не в последнюю очередь) передали множество ценных знаний – в том числе медицинских.
Как только передадим им синтезаторы, сразу станет ясно – доверяем друг другу полностью, подумал Артём. Главное, что сдвинулись с мёртвой точки взаимного недоверия.
Артём закончил читать отчёт и ощутил – сам не понимая, как – что Канси стоит за спиной. Стоит и улыбается.
— Если у тебя найдётся время, – сказала она, после того, как отпустила, – я хотела бы начать заниматься. Знаю, знаю. Никто не может обучить другого умениям дросселя. Вы все так говорите. Но я всё равно хочу научиться.
Артём не забыл запросить штаб – получил «добро» на «тренировки», но с одним условием: только на базе Корино, и только при условии, что будет вестись мониторинг состояния их обоих.
Но вначале Артём не забыл повидаться со всеми домочадцами, начиная с Марины.
– - -
— Почти совсем не переживала, – обняла его Марина. Ни следа того тщательно скрывавшегося страха, нет ощущения натянутой струны. Как она изменилась, подумал Артём, ведь сейчас в точности Инга!
— Странно, что я всё время это чувствую, – Марина посмотрела ему в глаза. – Когда ты вспоминаешь её – ту, за которой пришёл на Айур. Другую меня, – она улыбнулась. – И меня это больше не злит. Но я и в самом деле не могу ничего вспомнить из той, прошлой жизни.
— Не могу ничего поделать, – вздохнул Артём.
– Иногда вспоминаю её – тебя – в прежней жизни. Это не получается стереть из памяти.
— Не нужно ничего стирать, – Марина перестала улыбаться и погладила его по голове. И опять – тем же самым жестом, так же, как Инга когда-то. Мне нравится, сказала она. Некоторые вещи мне просто нравится делать. Привыкай, я такая. И я стараюсь привыкать, если что-то в тебе кажется странным. Быть самим собой – самое естественное, разве нет? – Я ещё не вспомнила. Не совсем вспомнила, когда впервые здесь проснулась, по-настоящему. Но я вспомню.
– - -
— Она права, мы и не испугались по-настоящему, – согласилась Миранда. – Очень вас не хватает. Теперь гораздо больше забот, и я, если честно, немного завидую Канси. Но только немного, – она улыбнулась и жестом пригласила присесть. – У вас ведь найдётся пять минут?
Она убежала в студию и вернулась с альбомом; что-то новое – его Артём ещё не видел. Открыл – удивительно, что Миранда столько времени продержала это в тайне. Такое вряд ли пишется за пару минут. Пейзажи, преимущественно – ночные, где-то в городе. И звёздное небо – то самое, земное. Узнаваемые рисунки звёзд, узнаваемые, хоть и смутно, пейзажи. Откуда??
Миранда смотрела на то, как меняется выражение лица Артёма.
— У Марины было такое же лицо, – добавила она. – Неужели настолько точно угадала?
— Но как??
Миранда пожала плечами, пододвинула стул и уселась рядом.
— Сама не знаю. Мне что-то начало мерещиться в ту ночь, на плоту с Мариной. Потом уже в приюте – когда Марина болела. Что, удивлены? Дети чаще болеют. Считается, что не очень правильно сразу ставить всю эту нашу защиту от инфекций детям – организм должен хотя бы минимально настроиться со всем управляться сам. Вмешиваются, только если болезнь протекает тяжело, или возможны осложнения. Марина раза три лежала с высокой температурой, а мне в такие ночи всякий раз мерещилось звёздное небо во сне, и вот такие странные пейзажи. Не знаю, что и сказать. Что это?