Тридевять земель
Шрифт:
– - -
— Вы и репликаторами занимаетесь! – удивился Артём. Сам не очень понимая, почему, вечером пошёл прогуляться по Риму – в качестве активного отдыха. Так вот и зашёл в «салон связи» – место, где изготавливали и заменяли рации, переводчики и все прочие «умные вещи». Вначале не обращал внимания, а потом, когда понаблюдал за работой электрика – заметил, как много такой аппаратуры в доме. Голосом и жестами управляется очень много техники, но всегда есть ручное управление, резервное питание, и продуманные меры безопасности – видимо, всё, что могли, предусмотрели. Во всяком случае, так можно подумать, если прочитать инструкции по эксплуатации. А Артём прочитал, не поленился.
— Ими тоже, – согласился Марк Катон. – К слову. Мы действительно нашли логический дефект в переводчиках. Автоматические тесты проверяют все алгоритмы, но в конечном счёте всё проектируют люди, и не всё было предусмотрено. С вашей помощью мы расширили программу тестирования, выявили ещё несколько ошибок. Думаю, могу поблагодарить вас от имени всего Айура, сэр Ортем. Вероятно, вы спасли многих от того, что случилось с госпожой Скайлис.
— А те, кто уже попал в лечебницы…
— Мы провели очень подробный анализ, – кивнул связист. – Подняли все истории болезней, где хоть как-то могли быть причастны переводчики. По вашей с госпожой Красс методике всё проверили. Сто пятнадцать спасённых жизней. Думаю, эти люди и их семьи будут вечно вам благодарны.
Артём и не думал, что смутится. Однако получилось вполне искренне.
— Вы заслужили похвалу, - связист похлопал его по плечу. – Но я о другом хочу спросить. Полагаю, вы в курсе, что репликаторы умеют не всё. До Нашествия мы умели получать с их помощью практически всё. Сейчас – меньше пяти процентов того, что умели. Даже это позволяет нам жить со всеми удобствами, но многие технологии так и остаются потерянными, пока мы не расшифруем все матрицы синтеза. Вы говорили, что в прошлой жизни занимались поиском логических ошибок в программах. Не хотите ли вновь поработать по этой специальности?
— Хочу, – почти не задумываясь, ответил Артём. – Если в штабе не против.
— О, это я спрошу первым делом. Тогда жду вас завтра утром, в любое удобное для вас время. Документацию я сейчас отправлю – если захотите ознакомиться.
— Рад буду помочь. – Артём пожал ему руку и в совсем уже отличном настроении направился домой. На Землю, подумал он. Я могу вновь попасть на Землю. Пусть даже много веков спустя. Хочу увидеть, какой она стала.
– - -
— Я тоже хочу увидеть Землю, – согласилась Марина. Переживания и заботы последних дней почти не отразились на ней – теперь, когда и Глория поселилась в этом же доме, дела пошли особенно гладко. Интересно, подумалось вдруг, успею ли побывать на Земле до того, как дом станет детским садом?
— Споёшь мне что-нибудь? – спросила Марина, появившись в его кабинете. Нечасто в последние дни были моменты, когда можно было бы что-нибудь исполнить – только для своих. – Пожалуйста. А потом я позову Миранду и других – можно?
В этот вечер на ум приходили песни не то чтобы совсем печальные, но не очень весёлые или откровенно странные – «Шипучее вино», «Канатоходец», «Квадратный человек». Но слушали, без иронических взглядов или насмешек. И только потом уже, когда время подобралось почти к полуночи, сами собой начали вспоминаться и добрые песни тоже.
— Что-то тебя тревожит, – заключила Марина, когда восторженные слушатели разошлись. – Не расскажешь? Что не так?
— Ощущение, что вскоре что-то случится, – Артём не сразу сумел сформулировать. – Что-то словно готовится.
Обо всём не расскажешь. Говорить про Клавдию Росс домочадцем нельзя – только Мари в курсе всех подробностей. Собственно, она и рассказала: этим утром Клавдия Росс подозвала охранника – сказала ему «Он пришёл. Спасайтесь» – и умерла. Словно короткое замыкание случилось – тут же вызвали бригаду медиков, те обнаружили массивные кровоизлияния во всех органах, плюс практически полностью уничтоженное сердце – словно его кто-то разорвал в клочья. На Айуре умеют собирать людей буквально из кусочков, если цел головной мозг – но в этом случае ничто не помогло. Организм словно отказался включаться.
Примерно в это же время в отделении Бедлама, в котором содержат дросселей (и действующих, и уже неспособных скользить) – что-то подобное случилось с дочерью Росс. Но её удалось спасти. Ничего не понимаю, сказал оружейник. Клавдия сидела в полностью изолированной от всех возможных видов излучения камере. Аппаратура не зафиксировала никакого излучения – ни изнутри камеры, ни проникшего извне. Ткани просто распались – безо всяких видимых причин.
Три слова, произнесённых Росс, не давали теперь покоя не только Артёму.
— Мы всегда готовы к наихудшему, – Марина взяла его за руку. – Не думаем о нём, конечно. Невозможно жить, если постоянно думаешь обо всём ужасном, что может случиться. Но готовы в любой момент. Может, тебе стоит отвлечься? Если эти слова не выходят из головы – может, именно для этого их и сказали?
Отвлечься удалось на удивление просто. И на следующее утро Артём уже не проспал утреннюю пробежку.
– - -
А на следующий день Артёму предложили присутствовать при историческом событии: первое испытание вновь доступной людям технологии нуль-полёта. Однако знать принципы и уметь их воплощать – разное. И вот тут учёные и технологи Плутонии показали, на что способны. Всего через четверо суток после того, как архивы их Создателя оказались открыты, а Айур предоставил ранее недоступные элементы – прототип оказался готов.
Прототип построили на основе атмосферного зонда. Эти спутники обеспечивали, помимо прочего, сводки погоды и замечали искусственно созданные объекты – по большому ряду признаков. Сами зонды при этом соблюдали уже ставшие стандартом привычки: не излучать так, чтобы выделяться на фоне естественных шумов; двигаться по возможности так, чтобы не производить впечатления искусственного объекта; не излучать вообще в диапазонах, доступных восприятию известных форм жизни. Включая нечисть.
По словам оружейника, зондами покрыт весь ближний космос, вплоть до орбиты макета Луны. Удивительно, но на сам макет нечисть не обращала внимания – не исследовала, не уничтожала, не размещала своих баз на нём или поблизости.
– Стандартный зонд тратит до двух часов, чтобы достигнуть макета, – пояснил оружейник. – Внимание, общая готовность! Сэр Анчири, не желаете сами произвести запуск?
— Сэр Артём, может быть, вы? – в свою очередь, предложил Анчири. Артём на несколько секунд оробел. Запуск нуль-двигателя производился нажатием самой обычной, механической кнопки. Ни сенсора, ни контура, которым переводчики опознают и превращают в речь мысли… Просто кнопка.
Уняв, за несколько секунд, дрожь в руках, Артём кивнул и подошёл к стенду.