Трилогия тумана (авторский сборник)

Сафон Карлос Руис

Через каждый метр, отвоеванный Роландом на пути к «Орфею», разъяренное море утягивало его под воду и выбрасывало на поверхность на гребне волны в пенистом водовороте, мощь которого он был не в силах преодолеть. Прямо перед ним корабль боролся с напором гигантских валов, обрушивавшихся на палубы.

Чем ближе Роланд подплывал к судну, тем труднее становилось среди неистовства стихии контролировать направление, в котором увлекало его течение. Мальчик боялся, что волна может внезапно подхватить его и ударить о борт «Орфея». Если он потеряет сознание, то море жадно поглотит его и больше не выпустит из глубины. Роланд нырнул, ускользая от высокой волны, гребень которой нависал над ним. Вынырнув

снова, он убедился, что вал катит к берегу, оставив за собой полосу бурлящей и пенящейся воды.

«Орфей» вздымался теперь на расстоянии метров десяти от Роланда, и, увидев стальную стену, налитую белым светом, он понял, что не в состоянии вскарабкаться на палубу. Единственный доступный путь на борт лежал через пробоину, которую скалы проделали в борту, отправив судно на дно двадцать пять лет назад. Пробоина находилась на уровне ватерлинии и под напором волн то появлялась на поверхности, то исчезала под водой. Дыра, обрамленная клочьями обшивки корпуса, напоминала пасть морского чудовища. Одна мысль о том, чтобы сунуться в этот капкан, повергала Роланда в ужас, но у него не было иной возможности добраться до Алисии. Он напряг все силы, чтобы следующая волна не унесла его. Как только вал прокатился над его головой, Роланд сделал рывок к пробоине в корпусе и как торпеда стремительно скользнул в темноту.

Виктор Крей, задыхаясь, пересек полосу луговых трав, отделявшую бухту от дороги к маяку. Ливень и ветер неистовствовали, не позволяя старику продвигаться дальше, словно невидимые руки удерживали его, не пуская на пляж. Когда смотритель маяка наконец вышел на берег, «Орфей», осененный нимбом неясного света, бороздил воды посреди залива. Корабль плыл прямо на скалистую гряду. Нос судна разрезал волны, которые раз за разом окатывали палубу, выбрасывая облака белой пены. Тоскливое отчаяние охватило старика: сбылись его худшие опасения, и он потерпел поражение. Годы притупили остроту ума Крея, и Владыка Тумана вновь его обманул. Он горячо молился только о том, чтобы не оказалось слишком поздно, чтобы избавить Роланда от участи, уготованной ему магом. Он с радостью отдал бы свою жизнь, если бы его жертва гарантировала Роланду минимальный шанс на спасение. Но смотрителя терзало мрачное предчувствие, что он не сумел сдержать клятву, данную матери мальчика.

Виктор Крей поспешил к хижине Роланда в тщетной надежде найти воспитанника. В поле зрения не было ни Макса, ни его сестры, а сорванная дверь, валявшаяся на песке, наводила на самые горестные мысли. Внезапно он заметил свет в хижине, и в сердце вспыхнула искра надежды. Смотритель маяка бросился к дверному проему, громко выкрикивая имя Роланда. Ему навстречу выступила фигура метателя ножей из белого ожившего камня.

— Поздновато лить слезы, дедуля, — промолвил он, и старик узнал голос Каина.

Виктор Крей шагнул назад, но за его спиной уже кто-то стоял, и, не успев повернуться, старик почувствовал резкий удар по затылку и провалился в темноту.

Макс заметил, как Роланд проник на «Орфей» через дыру в корпусе. Силы Макса с каждой новой волной убывали. Плавал он значительно хуже Роланда и понимал, что лишь с большим трудом сможет продержаться на воде в разгар шторма еще какое-то время. Было необходимо найти способ подняться на борт корабля. В то же время чем дальше, тем больше крепла его уверенность, что на корабле их всех подстерегает смертельная опасность. Макс прекрасно осознавал, что маг заманивает их на свою территорию, как мух на мед.

Грянул оглушительный гром, и Макс увидел, как за кормой «Орфея» вырастает высокая стена воды и несется с огромной скоростью на корабль. Чудовищная волна подхватила судно и понесла к отвесному берегу. «Орфей» врезался в скалы носом, содрогнувшись всем корпусом. Мачта с сигнальными огнями, освещавшими мостик, обрушилась за борт,

ее верхушка упала всего в нескольких метрах от Макса, ушедшего под воду.

Мальчик из последних сил подплыл к мачте, уцепился за нее и отдохнул пару мгновений, переводя дыхание. Подняв голову, он скользнул взглядом вдоль стрелы поверженной мачты и понял, что она стала для него мостом до палубы корабля. Не дожидаясь момента, когда очередная волна смоет и унесет его в море навсегда, Макс пополз к «Орфею». Он не подозревал, что, облокотившись на перила правого борта, за ним терпеливо наблюдает неподвижная фигура.

Мощный поток подхватил Роланда и пронес через затопленный трюм «Орфея». Мальчик закрыл лицо руками, защищаясь от болезненных столкновений, неизбежных при передвижении по искореженному судну. Роланд был игрушкой волн, пока корпус не тряхнуло с такой силой, что его отбросило к стене, где он успел уцепиться за металлическую лесенку, поднимавшуюся из трюма в верхнюю часть корабля.

Роланд вскарабкался по узкому трапу и пролез через люк, выходивший в окутанный темнотой машинный зал, кладбище разрушенных двигателей «Орфея». Он пересек помещение, заполненное обломками механизмов, и добрался до шахты, выводившей на палубу. Очутившись наверху, Роланд бегом миновал коридор, вдоль которого располагались каюты, и выскочил на капитанский мостик. Со странным чувством Роланд узнавал каждый уголок рубки и все предметы, которые столько раз рассматривал, ныряя под воду. С этого наблюдательного пункта он как на ладони видел переднюю палубу «Орфея»: волны накатывали на площадку и разбивались об основание рубки. Внезапно Роланд почувствовал, что корабль с невероятной силой толкнуло вперед. Мальчик ошеломленно наблюдал, как перед носом корабля из темноты вырастают отвесные скалы. Столкновение было неизбежным, счет шел на секунды.

Роланд поспешил ухватиться за штурвал, но поскользнулся на ковре водорослей, покрывавших настил. Он кубарем пролетел несколько метров и ударился о допотопную рацию. Мальчик всем телом ощутил, как страшно содрогнулся «Орфей», столкнувшись со скалами. Как только худшее осталось позади, Роланд встал и тут услышал рядом крик — человеческий голос, прорывавшийся сквозь гул шторма. Крик повторился, и мальчик узнал голос: где-то в недрах корабля Алисия громко звала на помощь.

Десять метров, которые Максу пришлось ползти по мачте до палубы «Орфея», показались бесконечными. Дерево прогнило насквозь, растрескалось и было испещрено заусенцами и зазубринами. Поэтому руки и ноги Макса к тому моменту, когда он дополз наконец до борта корабля, сплошь покрывали ранки и царапины. Они отчаянно саднили, но Макс, не обращая на это внимания, потянулся к металлическим поручням.

Покрепче ухватившись за перила, он неловко прыгнул на палубу и упал ничком. Перед ним мелькнула темная тень, и он поднял голову в надежде увидеть Роланда. Каин распахнул плащ и показал мальчику золотистый диск, висевший на конце цепочки. Макс узнал свои часы.

— Ищешь это? — спросил маг, присев на корточки перед Максом и помахав у него перед носом часами, которые тот потерял в склепе Якоба Флейшмана.

— Где Якоб? — спросил Макс, игнорируя шутовскую гримасу, казалось, приклеившуюся к лицу Каина, как восковая маска.

— Актуальный вопрос, — отозвался маг. — И ты поможешь мне ответить на него.

Каин сжал часы Макса в кулаке, и мальчик услышал хруст металла. Когда маг вновь раскрыл ладонь, от подарка отца осталась лишь кучка искореженных колесиков и болтиков.

— Время, дорогой Макс, не существует. Оно — иллюзия, мираж. Даже твой друг Коперник сообразил бы это, но как раз времени ему и не хватило. Забавно, верно?

Макс мысленно прикинул свои шансы: успеет ли он прыгнуть за борт, чтобы спастись. Он глазом не успел моргнуть, как рука Каина в белой перчатке сомкнулась на его горле.