Тринадцать полнолуний
Шрифт:
Долгое время жрица прилагала все свои силы и знания, чтобы выходить коварную особу с изрубленным лицом. Не отходила от неё ни днём, ни ночью, прося силы, которым покланялась, помочь в деле. Вылечила девицу, вдохнула в неё жизнь снова, вот только с изуродованной внешностью ничего сделать не смогла. Жермина осталась ужасной уродкой с лицом, на которое было страшно смотреть. Те два удара мечом рассекли оба глаза и щёки. Каким-то чудом, глаза не вытекли и остались целыми. Старуха, только ей известным образом, срастила веки так, что при первом взгляде казалось, глаз не два, а четыре. Рваные края щёк так исказили лицо, что один уголок рта был приподнят к верху, а с другой стороны
Первое время, когда утихла боль от ран, Жермина несколько раз пыталась поговорить со жрицей о том, какими способами можно вернуть ей прежний облик. Но вредная старуха всегда отнекивалась и злобно шипела ей, что, мол, «будь благодарна за то, что с того света тебя вытащила, а красота твоя никому не нужна, наше дело можно делать и с такой рожей». Горько плакала девушка от такой резкости и бессилия, но видя непреклонность старой ведьмы, в конце концов отстала.
Прошло какое-то время и как-то вечером, Жермина поблагодарила старуху за всё то, что она для неё сделала. Жрица, кряхтя села на стул, расправила складки своего замусоленного платья, было видно, она готова поговорить на эту тему. Жермина, почему-то, всегда разлядывала её руки. Казалось, они в любую минуту могут превратиться в змей и нанести смертельный укус, да и ногти на пальцах способствовали этому впечатлению: они были раздвоенными, как высунутый язык кобры.
«Мне за это хорошо заплатили, — проскрипела старуха, — а я выполняю всё, за что мне платят. А приютила тебя потому, что мне твои сила и молодость нужны, я уже стара и одинока».
«Вы поможете мне отомстить за то, что со мной сделали?» тихим, но звенящим от злобы, голосом спросила Жермина.
«Вот что, милая, забудь и думать об этом до тех пор, пока не придёт время, — старуха хлопнула по своим коленкам, — не трать жизненные силы на смакование методов мести. Живи со мной одним духом, думай одними мыслями, будь послушной и старательной ученицей. Благодари владыку, что находишь сейчас там, где должна. Не думай, что если не будешь жаждать мести, то останешься на месте. Иногда, нужно сделать шаг назад, чтобы продвинуться на два вперёд. А пока, научись слушать меня и запоминать мои наставления».
Как один день, пролетело несколько лет. Очень внимательно Жермина наблюдала за тем, что делает жрица и, незаметно для себя и неё, весьма приуспела в своих стараниях. А дел было немало. Много, ох как много, людей обращалось за помощью к старой ведьме. Сила вуду собирала большой урожай. Некоторые обряды старуха уже доверяла делать Жермине, а сама наблюдала в сторонке за её действиями. Причмокивая языком и качая головой, она всё чаще стала хвалить свою ученицу. Жермине это только придавало сил и уверенности в том, что скоро её обидчики расплатяться с ней сполна. «Горько пожелеете о том, что сделали со мной, а ты, мой любимый, будешь страдать больше всех» мысленно грозила Жермина. Как и когда она это сделает, пока было неизвестно. Ей не хотелось просто стереть Раджалуна с лица земли, ей хотелось, чтобы он страдал не только физически, но и душа его измучилась до смерти. Чёрная звезда подарила ей такой случай.
В небольшом селении, недалеко от места, где жила Жермина, умерла очень красивая молодая девушка. Чёрная весть доходит всегда быстрее. Поговаривали, что эта девушка умерла не по своей воле, но искать причины никто не стал. Вот какой разговор состоялся между старухой и начинающей ведьмой:
«Помоги мне, — просила Жермина, — я выкраду тело этой девушки, а ты, с помощью своих заклинаний, вдохнёшь в неё жизнь. У меня есть, по-моему, неплохой план».
И Жермина рассказала жрице о том, что задумала сделать.
«Вот что, дорогая, план твой, действительно, хорош, — удивляясь дерзости и коварству своей ученицы, жрица причмокнула языком, — но я ничего бесплатно не делаю, разве ты не убедилась в этом? Помнишь то колье, которое ты принесла мне за мои труды? Так вот, я даже не смогла стереть в порошок и развеять его по ветру тех, кто отобрал его у меня силой. Никто мне не заплатил за такое дело, не нашлось ни одного славного человечка, который дал бы мне денежку за этих негодников, а жаль, уж я бы им показала. Кишки свои на своих же руках носили бы».
Давняя обида снова взыграла в старухе и она затрясла кулаками.
«Неужели даже за себя не можешь покарать?» — удивилась её алчности Жермина.
«А как же, голубка моя, что задарма силу тратить, — удивилась глупости своей ученицы жадная ведьма, — денежка к денежке, камушек к камушку копить надо».
«Да на кой тебе столько? Видела я твоё богатство, зачем оно тебе? Для чего собираешь?» теперь удивилась Жермина.
«А не твоё дело, и нос свой не суй, откушу, — прищурилась старуха, — не надейся, тебе не достанется».
Жермина расхохоталась:
«Если бы за каждую слезинку, выплаканную мною, давали бы самую маленькую монетку, я уже была бы богаче всех богачей мира. Да что мне твои крохи, знаю, скоро у меня самой ещё больше твоего будет, а теперь скажи, заплачу тебе, сделаешь всё, что я скажу?»
Старуха надулась, обидившись на смех Жермины, и буркнула себе под нос: «Заплатишь цену хорошую, получишь, что просишь».
Жермина повернулась и выскользнула из дома под покровом ночи. К утру, двое молчаливых мужчин, похожих больше на тени, чем на живых людей, именно тех мужчин, которые пропали когда-то вместе с истекающей кровью Жерминой, принесли в дом старухи умершую девушку. Старая ведьма склонилась к телу, долго слушала и дёргала носом, как будто принюхивалась. Потом распрямилась и, излюбленно прищёлкнув языком, хриплым голосом произнесла: «Не умерла она вовсе, просто спит сном, что на смерть похож, бывает такое. Повезло, её отец веры православной». — «Да говори наконец, сможешь ты её в чувство привести да так, чтобы не помнила, откуда она?» — нетерпеливо прикрикнула Жермина.
«А платить чем будешь?» — взвизгнула старуха и прищурила один глаз.
«На вот, надеюсь хватит,» — Жермина снисходительно фыркнула и, сунув руку в складки своего платья, достала небольшую, но толстую пластину золота.
Засверкавшие алчным блеском глаза старухи сами дали ответ.
«Умница, да ты, я вижу, всяким наукам научилась, — получив пластину в руки, ведьма быстро сунула свой гонорар в карман, — есть такие травы, которые отгонят сон вместе с памятью. Она никого и ничего не будет помнит, как дитя неразумное станет».
«Но дурочкой она мне не нужна,» — забеспокоилась Жермина.
«А как же, милая, ты хотела, — выпучила глаза ведьма, — только в пустые мозги ты сможешь поселить свои затеи. Потрудиться придётся, голубушка».
Теперь уже жрица, в отместку, засмеялась хриплым смехом. Жермина, с досадой, топнула ногой и что-то пробормотала.
«Ты больше ждала, зато и вознаградишь себя сполна» уговаривала её старуха.
Как для добрых, так и для дел злых нужно время. Несколько долгих месяцев спящая красавица испытывала терпение Жермины. Старуха была, напротив само спокойствие. С терпением, достойным самого уважаемого лекаря, она готовила какие-то снадобья, поила свою пациентку и совершала над её телом немыслимые обряды.