Тринадцать шагов вниз

Ренделл Рут

Терапия помогала, пока он не дошел до плиточного пролета. В окно Изабеллы просачивался слабый свет, и на Микса легли цветные пятна, когда он шел мимо. Два длинных темных коридора, тихие и пустые, все двери закрыты. Он включил свет, со страхом оглядывая левый коридор. Из двери, которая открылась и закрылась сама по себе, появился кот и с независимым видом прошествовал мимо. Его зеленые глаза вспыхнули, он зашипел на Микса и начал спускаться по лестнице.

Кто или что открыло дверь? Микс шагнул к себе, нашарил выключатель и нажал на него. Зажегся яркий свет, и он вздохнул с облегчением. Он слышал о кошках, умеющих открывать двери, но в доме

все ручки круглые. Хотя у той комнаты, может, и простая ручка. Но Микс и помыслить не мог о том, чтобы выйти и проверить. Наверняка там обычная ручка, и Отто, умный, как дьявол, научился вставать на задние лапы и открывать ее. Но кто тогда закрыл? Дверь захлопывается сама, напомнил себе Микс. Это часто бывает.

Комедия по телевизору, не слишком старый голливудский мюзикл, чашка горячего шоколада с каплей виски и тремя печеньями окончательно успокоили его. Когда он начнет соблюдать режим, ему придется перестать пить и есть такое. В квартире было тепло, но не слишком жарко. 27 градусов. Такую температуру он любил. Тепло, сладкая еда и толстый мягкий матрас, возможность лениться и ничего не делать — почему все эти вещи вредны?

Кот и его глаза во время мюзикла были забыты, тишину нарушал только шум машин, доносящийся с Вествей. Миксу полегчало. Он поздравил себя с — как же это называется? — со стойкостью. Но, выключив ночник, снова вспомнил кота и дверь, и, хотя ничего не было видно, Микс крепко зажмурился в темноте.

Глава 6

На следующее утро он проснулся, прекрасно помня о своем ночном ужасе, и задумался, в чем было дело. Но страх и воспоминания о страхе начали рассеиваться, когда Микс увидел солнечный свет и услышал голоса детей, играющих в соседнем саду. Возможно, Отто сам открыл дверь, и та захлопнулась за ним. Микс встал, принял душ и, уговорив себя, что надо с чего-то начинать, отправился на прогулку. Но перед этим он осторожно прошел мимо комнаты, из которой выходил кот. Естественно, у двери оказались простые ручки. Он успокоился, будто только что получил хорошие новости, а не просто обнаружил то, что и так уже знал.

А теперь гулять. К черту паутину в углах, пусть солнце вольет в него жизнь. Неподалеку от женского монастыря стоял высокий католический собор, и Микс приостановился, глядя на входящих в церковь людей. Его охватила какая-то печаль и тоска. У этих людей те же проблемы, те же сомнения и страхи. Но у них есть вера, есть, к чему или к кому обратиться. Если бы они увидели призрака или услышали шаги и хлопанье закрывающейся двери, они бы воззвали к своему богу или к чему-то еще. В рассказах это обычно помогало. В детстве у Микса была религия — бабушка, пока была жива, водила его в церковь. Но это было давно и так же давно закончилось. Он не думал об этом, потому что больше не верил в бога. Если он пойдет в церковь и начнет взывать к кому-то в небе, то почувствует себя идиотом. То же самое будет, если он поговорит с их викарием — священником. Микс не мог представить, что спросить и что ему могут ответить. Ему это было недоступно.

В понедельник и вторник он был занят на работе и чуть ли не впервые был этому рад. В квартиру на Бейсуотер привезли новый тренажер, его нужно было установить и показать, как он работает. Потом куча звонков о сломанных тренажерах, электронная почта, жалобы и требования. На второй вечер он нанес визит в центр Шошаны, где сообщил Даниле, что набросал примерный план по обслуживанию. В действительности

же он искал Нериссу и собирался расспросить Данилу насчет нее — в какие дни приходит, является ли постоянным клиентом и так далее, но решил, что подобные вопросы прозвучат странно. Будто его контракт — всего лишь повод для встречи с известной моделью. Хотя вообще-то так оно и было.

Расписавшись на копии контракта, он уехал.

В среду вечером он пошел в кино с Эдом и Стеф, а потом они отправились в паб. Когда мужчинам принесли джин с тоником, а Стеф — водку и смородиновый сок, Микс спросил то, о чем хотел спросить — и даже репетировал — целый день. Но все уловки и туманные формулировки улетучились из головы, и он произнес несколько простых слов:

— Стеф, ты веришь в привидения?

Она не засмеялась и не стала издеваться.

— «Есть многое на свете, друг Горацио», — начала она, но не смогла вспомнить окончание фразы. — Я считаю, что, если где-то случилось что-то ужасное — например, убийство, — жертва или убийца могут вернуться на место преступления. Там живет их энергия, — неопределенно добавила она, — ну, то, что заставляет призрак материализоваться.

Так он и думал. Решил было спросить о двери, таинственным образом открывшейся и закрывшейся, но вспомнил, что это проделки кота.

— Как ты думаешь, это обязательно должно быть место преступления? В смысле там, где кто-то умер? А может это быть местом, где совершено другое преступление?

— Откуда ей знать, Микс, — вмешался Эд, — она не медиум.

Микс не обратил на него внимания.

— Допустим, преступник хотел убить еще кого-то, но не получилось. Вернется ли он туда?

— Возможно, — с сомнением произнесла Стеф. — Слушай, а это правда происходит? В том странном доме, где ты живешь, водятся привидения?

«Странный дом» — метко сказано, но Миксу не нравилось, когда его так называли. Он обижался за свою квартиру.

— Мне показалось, я что-то видел, — осторожно сказал он.

— Что именно? — с любопытством спросил Эд.

Стеф, более тонкая и чувствительная натура, все поняла по лицу Микса.

— Он не хочет говорить об этом, Эд. И ты бы не захотел. Микс, тебе нужна помощь.

— Думаешь?

— Послушай меня. Возьми на время этот амулет, он поможет отогнать любую нечисть. — Она сняла с шеи небольшой крестик с фиолетовыми и черными камешками. — Вот, держи.

— Не надо, а то вдруг потеряю.

— Ну, это не конец света, если потеряешь. Он стоил всего пятнадцать фунтов. И мать говорит, что не стоит мне его носить, потому что это… Эд, как она это назвала?

— Богохульство, — подсказал Эд.

— Точно, богохульство. Моя мать знакома с медиумом, и та сказала, что амулет работает. Если понадобится. Она сказала, что любой крестик работает.

Микс принялся изучать крестик. На его взгляд, крестик был уродливым, камни — слишком явными стекляшками, а серебро смахивало на никель. Но тем не менее это был крестик, и он мог совершить чудо. Если бросить его в Реджи или просто подержать перед ним, призрак испарится как дымка или джинн.

Гвендолин нашла у себя в спальне пластиковую кость. Поначалу она не поняла, что это за штука и как туда попала, но потом вспомнила, как собачка Олив с ней играла. Она предложила кость Отто, но тот с презрением отскочил — кость пахла собакой. Завернув кость в газету, Гвендолин положила ее в стиральную машину, ожидая, когда Олив позвонит и поведает о потере.