Тринадцать творений Фабера Дьяболи
Шрифт:
«Вздумала сбежать, Лилиан? От себя не сбежишь. Ты та, кто ты есть. Тебе не поможет переезд. Люди, окружающие тебя, будут страдать, где бы ты ни была, покуда ты жива. От меня не спрячешься и от других тоже. Люди будут умирать один за другим из-за тебя. Ты обрекла их на смерть. Всех. Каждое твое решение приводит к летальным последствиям для других. Стоит тебе уехать — Джеку не жить. Не говори, что тебя не предупреждали…»
Глава восьмая «Дом ужасов»
Она понимала, что записку никому показывать нельзя. Если врагу угодно, чтобы она оставалась, парни ни перед чем не остановятся, чтобы забрать ее. Может оно и верно, но Лилиан не могла позволить Джеку погибнуть, только не теперь. Кем бы ни был этот убийца, он не остановится и плевать, уедет она или нет.
«Вайолет, ты права, я защищу их, но сначала нужно узнать, кто враг. Ты поможешь мне?» — девушка взывала вглубь своего сознания к сильнейшей своей половине, но та не откликалась.
«Куда она пропала?..» — недоумевала Лилиан.
«Я сильна, когда ты слаба…» — пронеслось где-то в закоулках памяти.
«То есть сейчас я сильнее?.. Как такое может быть? Даже если учесть, что я тоже демон, Вайолет куда больше лет. Это просто глупо… Видимо придется сделать все самой… Я справлюсь… Должна справиться… Иначе все снова обратится кровавой трагедией. Больше нельзя позволять слабости брать верх. Нужно быть сильной…»
Говорят, жизнь меняет всех, но это не так. Меняет смерть и вовсе не имеет значения, умер ли сам человек или кто-то другой. Люди сильно меняют нас, когда появляются в нашей жизни, но еще больше, когда исчезают, и не всегда можно сказать хорошо это или плохо. Да и вообще, в жизни не случается ничего абсолютно плохого или хорошего. Вот сжег кто-то дом. Один скажет: «Он поступил плохо, из-за него погибли люди!» — другой: «Он поступил правильно, там жил нехороший человек!» Таким образом, все в этом мире относительно. За смертью следует жизнь, за преступлением — раскаяние. Нет довольного без недовольного, нет довольного без недовольного и решительного без отчаявшегося. Если бы никому не было хорошо, никому не было бы плохо, поэтому утопия невозможна. Может быть утопия для одного, лишь за наличием антиутопии для другого. Говорят: «Счастья на чужом несчастье не построишь», — но это неправда, оно только на этом и строится. Каждый наш счастливый миг сопровождается чьими то слезами, поэтому сострадающий нередко сам является несчастным, а безразличному легче наслаждаться жизнью. Он не думает о других и, будучи счастливым за счет других, даже толкая их в пучину отчаянья, не обернется. Наверное потому добрые люди такие печальные. Они чувствуют боль за других, в то время, как эгоисты, без зазрений совести, воруют чужое счастье, украденное у кого-то…
«Завтра я возвращаюсь в академию. Нужно внимательнее присмотреться к одногрупникам. Не факт, что Джек и я — там единственные демоны».
Девушка заглянула под кровать, в сундук, который хранил артефакты. Удивительно, что демоны, уже дважды наведываясь в ее комнату, даже не тронули их, словно не могли. Кинув задумчивый взгляд на прежнее содержимое, Лилиан медленно опустила ключ рядом с мечами и покинула комнату.
Парни сидели в гостиной, что-то бурно обсуждая.
— У меня хорошие новости. Осталось семь артефактов. Я нашла шестой… Ну… не совсем нашла. Мне подарили. Помните, я про своих друзей из академии рассказывала? Джек тоже демон. Он поможет, если понадобится, — «Хотя, скорее это его придется спасать из-за меня…» — печально добавила про себя девушка. Хуже всего то, что это было правдой, но она боялась испытывать терпение недоброжелателя. Если он так запросто расправился с ее родителями, убил Дэна и чуть не убил Джека, вряд ли письмо содержит пустые угрозы.
Во взгляде братьев читалось недоверие, но они не стали озвучивать свои мысли.
«Может оно и к лучшему. Я не готова им сейчас всего объяснить. Все слишком сложно. Я и сама до конца не понимаю, что происходит, что с этими законами и порядками демонов, почему именно артефакты некоего Фабера Дьяболи вместе даруют власть над другими демонами? И, если может быть королева, значит может существовать и король? Где он, в таком случае? Слишком много вопросов без ответов… Слишком мало времени… Где искать оставшиеся артефакты и как, если неизвестно ни как они выглядят, ни где находятся, ни у кого могут быть. Хоть Джек вроде и давал подсказку… Что же он говорил? При всем желании не вспомнить. Что-то там души или судьбы… Что-то, что поможет решить проблему с Вайолет. Завтра нужно переспросить. Хмм… интересно…Если этот ключ правда открывает что угодно, то прятать его в сундук — просто расточительство. Нужно носить с собой… Может на цепочке? Правда есть риск потерять, но кто не рискует, тот не пьет, верно?»
Отыскав свободную цепочку, Лилиан надела не нее ключ и повесила на шею.
«Интересно, он прямо все-все открывает?» — задумалась девушка, рассматривая свое замысловатое «украшение», представляя, как испытывает его на самых разных вещах: от двери дома, до машины Делла, и улыбалась сама себе. Тут уж, как говорится, «чем бы дитя ни тешилось». На ключ обратили внимание все, да и у нее страсть как чесались руки продемонстрировать все прелести этой вещицы.
— А давайте выйдем на улицу и я покажу? — предложила она, заговорщицки подмигивая. Парни тоже вошли в азарт, правда Виктор выглядел чуть сдержаннее, чем остальные. Зачастую он был как брат, так и мамочка. Может из-за возраста? Но его и скучным уж никак не назовешь. Если кто-то затевал что-то веселое, Виктор никогда не оставался в стороне и нередко сам являлся организатором. Вот и сейчас он был готов выйти на улицу, дабы посмотреть что же эдакое придумала Лилиан. Первой жертвой стала машина Делла. Тот рассмеялся, мол ничего не выйдет. Одно дело — дверь и совсем другое — машина. И какого же было его удивление, когда двери машины распахнулись? Парень стоял, хлопая глазами с выражением лица а-ля «Погодите, у меня челюсть укатилась», а Виктор, с фразой: «Раз пошла такая пьянка…» — предложил съездить куда-нибудь. Данте тоже взяли с собой. Кажется, он вписался. Может не до конца, но все же… Этот парень больше не был чужим среди них. Новеньким — да, но не чужим.
— И куда поедем?
— Как насчет дома ужасов?
Лилиан рассмеялась.
— Наша жизнь, как дом ужасов. Куда ни глянь, всюду какая-нибудь хрень пытается напугать нас.
— Но все-таки это не напрасно, — улыбнулся Данте. Девушка заинтересовано окинула его взглядом.
— И почему же?..
— Она учит нас не бояться.
— Извините, аттракцион рассчитан на одного посетителя. Проходить его группой нельзя, — они переглянулись между собой, раздумывая, стоит ли это делать.
— Да ладно вам. Здесь даже дели ходят. Ничего страшного. Давайте пройдем. Зря, что ли, ехали? — пыталась уговорить их Лилиан, — Или струсили? — хитро улыбнувшись, спросила девушка, про себя радуясь победе. Теперь они точно не уедут.
— Кто? Мы? Я думал ты сейчас домой попросишься.
— А вот и нет! Я хоть сейчас готова это доказать! Пускайте внутрь!
Лилиан неспеша вошла в небольшое здание. Услышав, как быстро и громко закрылась за ней дверь, она чуть вздрогнула. На первый взгляд комната казалась самой обыкновенной. Можно было подумать, что в ней просто выключили свет. Освещая путь тусклым фонариком, она не сразу заметила небольшую лужицу на полу, в которую что-то постепенно капало с потолка, пока та сомнительная субстанция не капнула ей на руку. Девушку передернуло. Даже если это не настоящая кровь, Лилиан хотела скорее избавиться от нее, вытереть о что-нибудь.
— Жуть какая, — прошептала она, двинувшись дальше, в следующую комнату. Возвращаться к входной двери, стучаться и проситься обратно она была не намерена. Не хотелось выглядеть трусихой перед друзьями.
Дверь за ней закрылась точно так же, как входная и Лилиан решила, что они автоматические.
«Пугаться здесь совершенно нечего», — сказала она сама себе, осматривая комнату. Это была просторная гостиная с роялем, мебелью и огромной люстрой, покрытой паутиной. Слой пыли на полу говорил то ли о том, что ее специально сюда нанесли, то ли о том, что здесь давно не убирались.