Тринадцатая Ева
Шрифт:
Адрес Регины Юрьевны она отыскала опять же в Сети – та любила давать пространные интервью гламурным журналам.
– А теперь и Германа убили! Если бы мы не развелись, я бы получила все! А так миллиарды перепадут этой лахудре! Хорошо хоть, что он отписал ей только половину состояния, а другую поделил между нашими детками. Но вы только подумайте – этой дряни половину, а собственным отпрыскам только по четверти! Где это видано, спрашиваю я вас?
Она снова налила себе золотистой жидкости и опустошила бокал – на этот раз залпом.
– А
Об этом судачит вся тусовка? Даша онемела.
Рука с зажатым в ней графином зависла над бокалом – Регина Юрьевна явно раздумывала, стоит ли приложиться к золотистой жидкости еще раз, но потом икнула и поставила графин на зеркальную стойку.
– Так расскажите, милочка, когда у вас свадьба? Вы ведь умная девочка и выйдете за Мишу? Да, он человек непростой, однако за ним как за каменной стеной!
– Регина Юрьевна, мне требуется от вас кое-какая информация… – произнесла Даша. – И, понимаете, я не стала обращаться за этим к Евгении Александровне…
Упоминание соперницы вызвало у Регины новый приступ ярости, она стала поносить гламурную Женю, упрекая ее во всех смертных грехах.
– А это не она вас, часом, ко мне подослала? – спросила вдруг Регина подозрительно, прерываясь на полуслове.
Даша уверила, что нет, не она. И спросила:
– Вы ведь помните тех, кто работал в особняке вашего бывшего супруга?
Регина, смерив ее пронзительным взглядом, заявила:
– Милочка, на что вы намекаете? Что я до такой степени пропила свои мозги, что не помню всех тех, кто у нас работал? Конечно, помню! Например, этого, как его… Ну… Ах, как его бишь…
Даша в ужасе поняла, что та в самом деле не помнит. Проще всего было бы обратиться к гламурной Жене, но этого Даша делать категорически не хотела. Потому что придется тогда объяснять, почему ей требуется это знать.
– А, вспомнила! Вениамин Георгиевич! Да, прекрасный человек, главный садовник. Правда, как я подозревала, любил к бутылке прикладываться, но кто ж без греха? Тем более что на работе не пил, ни-ни. За этим я следила строго! Но однажды…
Прервав поток воспоминаний Регины, Даша спросила:
– А вы помните Нину Егоровну? Она работала у вас горничной…
Нина Егоровна. Та самая особа, которая доложила доктору Чегодаеву и Марине (об этом Дима сам рассказал Даше), что гламурную Женю похитили.
– Нина Егоровна? – Регина нахмурилась и хмыкнула:
– Милочка, вы ошибаетесь. Никакой такой Нины Егоровны у нас в помине не работало. Имелся Егор Ильич, один из конюхов, и все!
Так и есть! Даша шумно вздохнула. Теперь становилось понятно – кое-что, но не все. Во всяком случае, пока.
Все сходилось. Никакой Нины Егоровны не было, но если ее не было, то ее нужно было изобрести. Ибо Нина Егоровна требовалась, чтобы…
Даша подумала о том, на что наткнулась в Интернете. И о том, что Дмитрий Иннокентьевич был в опасности.
Большой опасности!
– Кстати, милочка, точно не хотите ничего выпить? – и Регина протянула ей бокал со спиртным. – Давайте выпьем за наше знакомство. Вы станете Мише отличной женой! Не то что эта лахудра Герману. Ведь она его убила, это ж всем, кто свои мозги еще не пропил, ясно. Но так подстроила, чтобы от себя все подозрения отвести. Я с самого начала раскусила, что за стерва эта Женя. Но мне никто не верил… Да, именно она и убила несчастного Геру… Пусть земля ему будет пухом!
И Регина, видимо забыв, что только что предлагала бокал со спиртным Даше, опрокинула его в себя.
Тут у Даши запищал телефон. Она увидела, что ей пришло сообщение от Дмитрия. Оно гласило: «Срочно приезжай ко мне в консультацию. Надо обсудить кое-что важное. Никому не говори!»
Ева
Дверь, естественно, была заперта. Ева осторожно обошла здание, присмотрелась и, подтянувшись, залезла на карниз. Одно из окон было сверху приоткрыто – дождливая погода сменилась жарой, поэтому неудивительно, что доктор Чегодаев приоткрыл его.
Высадить его, да так, чтобы при этом создать минимум шума, было плевым делом. Ева осторожно проникла в помещение, оказавшееся небольшой кухней.
Она на мгновение замерла, а потом прошла в коридор. Судя по двум автомобилям, припаркованным на стоянке, доктор Чегодаев и Даша находились здесь.
Но помимо них в здании консультации был кто-то еще. Ева прислушалась. До нее доносились голоса.
Она и не знала, что обрести семью – одно. А стать снова членом семьи – другое. Женщина, которая называла себя ее мамой, была мила до невозможности. Молодая девица, Даша, являвшаяся ее сестрой, наоборот, кажется, относилась настороженно.
Ева слышала, как сестра сказала этому доктору, что она, Ева, абсолютно чужой человек. Конечно, не Ева, а Женя – так ее звали. Но все, что у нее оставалось, так это татуировка на запястье Е.В.А.1.3. И обрывки, клочки, конфетти воспоминаний…
Да, они ее боялись. Кажется, всерьез думали о том, что она ночью может придушить их подушкой. И Ева тоже боялась. Потому что не знала, как вести себя. И не ведала, сможет ли она из Евы снова стать Женей.
И, что важнее всего, она не была уверена, что хочет этого.