Тринадцатая редакция. Найти и исполнить
Шрифт:
– Мы получили его! – рыдал и смеялся Константин Петрович, и вид у него был счастливый и придурковатый одновременно. – Какие же вы молодцы, как же я вас люблю, обожаю!
После этого началась полная вакханалия – и Наташа, и полностью реабилитированный Виталик, но особенно, конечно, виновницы события получили от Цианида столько любви и ласки, сколько им не доставалось за всё время общения с этим обычно сдержанным человеком. – Ты когда-нибудь до этого видела, чтобы мужчина, с которым я не планирую вступать в интимную близость, так долго целовал
– Пускай его, мальчик заслужил передышку, он же постоянно только о работе и думает! – отвечала сестра.
– И всё-таки не зря я нервничал! – отойдя на почтительное расстояние от весьма довольных собой, но всё равно чертовски опасных бабулек, заявил Виталик. – Настоящая дружеская поддержка нужна не меньше, чем профессионализм!
– О, смотри-ка, начальник, он к нашему успеху пытается примазаться. – Марина деликатно попыталась привести в чувства совершенно раскоординированного Константина Петровича.
– Пусть идёт, я потом подпишу, – царственно махнул рукой Цианид и плюхнулся на пол.
– О, да он опьянён победой, – покачала головой Галина. – Совсем молодёжь побеждать разучилась. Одной порции достаточно, чтобы клиента развезло.
– Давайте его на диван перенесём! У меня где-то нашатырный спирт был! – захлопотала Наташа.
– А у нас – питьевой есть! – похвалилась Галина.
Пока дамы колдовали над разомлевшим коммерческим директором, Даниил Юрьевич, как всегда незаметно просочившийся в приёмную в самый разгар веселья, решил наконец вмешаться.
– Поздравляю тебя – ты освоил ещё один способ изображать кипучую деятельность, вместо того чтобы заниматься делом, – похлопал он Виталика по плечу.
– А… спасибо, – не сразу понял Техник. А когда сообразил, что его отнюдь не хвалят, с недоумением и даже некоторой обидой уставился на шефа: – Я что, по-вашему, лодыря гоняю?
– Именно. Или ты всерьёз полагаешь, будто паровоз нужен только для того, чтобы время от времени давать гудок?
– Ы? – по-неандертальски прищурился Виталик.
– Тогда как на самом деле задача паровоза – перевозить вагоны. А без гудка он и вовсе может обойтись. Ну и, конечно, если продолжать эту железнодорожную аналогию – один паровоз для того, чтобы помочь другим паровозам, может взять на себя перевозку части их грузов. А если он будет ехать сзади и истошно гудеть – может случиться авария. Буквально на ровном месте.
– Неплохо, – поцокал языком Виталик, как бы пробуя эту аналогию на вкус. – Вас понял, гудеть больше не буду.
– Умница. А если всё-таки в следующий раз не сдержишься – отгоним тебя на запасной путь.
Тем временем Константин Петрович, несколько свыкшийся с тем, что на этот раз Тринадцатая редакция обставила все прочие подразделения издательства «Мегабук» и перевыполнила план настолько, насколько и представить себе невозможно, постепенно вернулся к своему привычному образу: только что лежал на диване, блаженно улыбаясь и поигрывая
Отвлечь его от этого серьёзного и приятного дела не смог даже Гумир, без стука ворвавшийся в приёмную и широким шагом направившийся к общественному холодильнику. – А Гумира у нас сегодня кто-нибудь кормил? А? – резко поинтересовался он.
– А ты… То есть., разве ты – не он? – опешил Виталик. Вообще-то он с раннего утра подумывал о том, что этого затворника неплохо бы снабдить продовольствием, но потом Стремянная магнитная аномалия полностью захватила его мысли.
– Нет, блин, я – Мёртвый Хозяин! – огрызнулся Гумир, резво шаря по полкам.
– Кто-кто? – тихо переспросил Даниил Юрьевич.
– А… ну это есть такая легенда, что, типа, в этом доме живёт Мёртвый Хозяин. Вы, наверное, слышали.
– Слышал, – кивнул Даниил Юрьевич. – И?…
– Но конечно, не верите в это? Правильно, и я не верю. Антинаучная хрень, но местные поклоняются этому идолу как подорванные. Вот вчера мне вечером тоже еды никто не принёс, пришлось самому ночью в ларёк бегать. Возвращаюсь, хочу уже дверь открыть – а мне в ноги два каких-то забулдыги падают и воют: пощади нас, Мёртвый Хозяин. Что было делать? Отдал им буханку хлеба, а то никак отвязываться не хотели… Да есть, блин, здесь хоть что-нибудь съедобное, кроме кетчупа? – взревел Гумир, распахивая настежь полупустой холодильник. Картина была впечатляющая: на дверце выстроились в ряд бутылочки с соусами всех времён и народов, а внутри холодильник был девственно пуст и вдобавок к этому довольно-таки грязен.
– Ой, я как раз собралась его размораживать, а эту гадость вообще выбросить надо, там везде на донышке пара капель осталась, и всё, – спохватилась Наташа. – Нормальную-то еду я временно в кухню отнесла.
Кухней в этом сумасшедшем доме семейного типа называли закуток, специально отгороженный от остальной приёмной несколькими стеллажами – считалось, что сотрудникам удобнее и приятнее питаться там, а не на рабочих местах. Но сотрудники питались там, где заставал их голод, – изредка, впрочем, это случалось и на кухне. Гумир, которого голод выгнал из-за компьютера (где, конечно, питаться было бы сподручнее), не заставил себя упрашивать: рыскнул в кухню и через секунду уже вернулся, груженный всевозможными припасами.
– На первое время сойдёт, – буркнул он, исчезая за дверью, – но завтра всё равно придётся апгрэйдить.
– Эй ты, послушай! – бросился было за ним следом Константин Петрович, но тут же остановился. – Не было такого уговора – чужой обед воровать! Ничего без меня не могут, ну об элементарных вещах же забывают! Я иногда чувствую себя кариатидой! Которая держит на плечах балкон, а на балконе все вы тусуетесь!
– А ты представь, – миролюбиво предложил Даниил Юрьевич, – что мы ушли и балкон с собой унесли. А ты остался стоять без пользы и толку. Лучше тебе будет, что ли?