Тринадцатое колено. Крушение империи хазар и ее наследие
Шрифт:
Тема страха звучит как рефрен в песне. Ибн Фадлан уточняет сумму дани, ежегодно выплачиваемой булгарским царем хазарам: по одной собольей шкурке с каждого дома. Поскольку домов (т.е. шатров) у булгар было примерно 50 тысяч, а соболий мех, добываемый булгарами, высоко ценился во всем мире, то это была высокая дань.
Все, сообщаемое Ибн Фадланом о хазарах, опирается, как уже говорилось, на сведения, собранные им во время путешествия, однако большая часть получена от окружения царя булгаров. В отличие от остального повествования, отражающего личные наблюдения, страницы, посвященные хазарам, содержат поверхностные сведения и не производят сильного впечатления. К тому же у него предубежденные информаторы — вспомним о понятной неприязни царя булгар к хазарскому сюзерену, а о враждебности халифата к царству, перешедшему в соперничающую религию, говорить вообще излишне.
Автор совершает резкий переход от описания двора русов к хазарскому двору:
"Что же касается царя хазар, титул которого хакан, то, право же, он не показывается иначе, как [раз] в каждые четыре месяца, [появляясь] в [почетном] отдалении. Его называют «большой хакан», а его заместителя называют хакан-бех. Это тот, который предводительствует войсками и командует ими, управляет делами государства, руководит им, появляется [перед народом], совершает походы, и ему изъявляют покорность находящиеся поблизости от него цари. И он входит каждый день к наибольшему хакану смиренно, проявляя униженность и спокойствие.
[Другой] обычай [относительно] наибольшего царя [тот, что] если он умрет, то строится для него большой двор, в котором [имеются] двадцать домов, и в каждом из этих домов для него вырывается могила. Измельчаются камни настолько, что они делаются похожими на глазной порошок, и расстилаются в ней, и поверх этого накладывается негашеная известь. А под [этим] двором [имеется] река, и [эта] река большая, [быстро] текущая, и они проводят эту реку над этой могилой, и говорят: «Чтобы не добрался до нее ни шейтан, ни человек, ни черви, ни насекомые». Когда он похоронен, то рубят шеи тем, кто его хоронит, чтобы не было известно, в каком из домов [находится] его могила. Могила называется «рай», и говорят: «Он вошел в рай». И все [эти] дома выстланы парчой, сотканной из золота.
[Еще] обычай царя хазар [тот], что у него двадцать пять жен, [причем] каждая из этих жен — дочь кого-либо из царей, соседящих с ним, которую он берет [себе] волей или неволей. У него шестьдесят девушек-наложниц для его постели, причем только такие, которые отличаются красотой" [46] .
Дальше Ибн Фадлан дает довольно причудливое описание гарема кагана, где у каждой из восьмидесяти пяти его жен и наложниц «свой дворец», а также служитель или евнух, который по царскому приказу приводит ее к нему в альков «быстрее, чем по мановению ока».
[46] Цит. по: Ковалевский А. П.Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 146-147.
После еще нескольких сомнительных замечаний об «обычаях» хазарского кагана (мы к ним еще вернемся), Ибн Фадлан приводит, наконец, кое-какие факты о самой стране:
«У царя хазар [есть] огромный город на реке Атыл [Волга]. Он состоит из двух сторон, — в одной из этих двух сторон [живут] мусульмане, а в другой стороне — царь и его приближенные. Над мусульманами [начальствует] муж из [числа] приближенных отроков царя, который называется хаз. Он мусульманин, и судебная власть над мусульманами, живущими в стране хазар и [временно] приезжающими к ним по торговым делам, предоставлена этому отроку-мусульманину, так что никто не рассматривает их дел и не производит суда между ними, кроме него. „У мусульман в этом городе [есть] соборная мечеть, в которой они совершают молитву и присутствуют в ней в дни пятниц. При ней [есть] высокий минарет и несколько муэззинов“» [47] .
[47] Цит. по: Ковалевский А. П.Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 147.
Сохранившаяся часть путевых заметок Ибн Фадлана заканчивается такими словами: "Все хазары и их царь иудеи [48] а «славяне» [булгары] и все, кто соседит с ними, [находятся] у него в покорности, и он обращается с ними как с находящимися в рабстве, и они повинуются ему с покорностью. Некоторые считают, что хазары — это Гог и Магог" [49] .
Я так пространно цитировал одиссею Ибн Фадлана не столько из-за отрывочных сведений о хазарах, которые в ней можно найти, сколько потому, что она проливает свет на мир вокруг них, на полнейшее варварство народов-соседей, дающее представление об их собственном прошлом, предшествовавшем обращению. Однако ко времени посещения Ибн Фадланом булгар Хазария уже превратилась в удивительно развитую, по сравнению со своими соседями, страну [50] .
[48] Утверждение о том, что все хазары — иудеи, звучит как преувеличение, особенно если учесть, что в столице существовала мусульманская община. Зеки Валиди убрал в своем переводе слово «все». Надо полагать, «хазарами» здесь именуется правящая группа или одно из племен в пестрой этнической мозаике Хазарии, где у мусульман была юридическая и религиозная автономия и они не считались «настоящими хазарами».
[49] Цит. по: Ковалевский А. П.Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 148. Последнее предложение в русском академическом переводе отсутствует.
[50] А. Кестлер очень избирательно цитирует «Записку» Ибн Фадлана, создавая у читателя твердую уверенность в «полнейшем варварстве» тюрков-кочевников и культурном превосходстве хазар. У Ибн Фадлана, кроме эмоционально окрашенных частностей, имеются любопытные свидетельства о том, какую роль играли кочевники в жизнеобеспечении магистральной караванной торговли между Хорезмом и Булгаром. Эти два центра разделяло расстояние в более чем полторы тысячи километров, путь посольства занял около 70 дней. Это был трудный маршрут, но все необходимые ресурсы караваны через обмен получали от обитателей Великой Степи. Обе стороны, участвовавшие в обмене, понимали взаимные выгоды от поддержания транзитной торговли. Это совсем не то, что путешествие автономных арабских караванов через Сахару. Тюрки предоставляли купцам транспортных животных, меняя заболевших верблюдов на здоровых, тюрки служили проводниками, обеспечивали безопасность купцов и даже давали им деньги в долг. Ибн Фадлан рисует яркую картину человеческих взаимоотношений мусульманских купцов и язычников тюрков. Заметим, что у Ибн Фадлана нет речи о превосходстве одних над другими по признаку вероисповедания. «Не может ни один мусульманин проехать через их страну без того, чтобы не сделать кого-либо из них себе другом, у которого он останавливается. Он привозит для него из страны ислама одежды, а для жены его покрывало, немного перца, проса, изюма и орехов. Когда же он прибудет к своему другу, то тот разобьет для него юрту и доставит ему овец сколько может, так что мусульманину останется только закалывать их, так как тюрки их не закалывают, — право же, кто-либо из них бьет по голове овцу, пока она не умрет. И если человек из их числа [из мусульман] захочет совершить переезд, а у него станут некоторые из его верблюдов или его лошадей, или он нуждается в деньгах, то он оставляет ставших [животных] у своего друга-тюрка, берет его верблюдов, его лошадей и то, что ему нужно и отправляется. Когда же он возвратится с дороги, в которую он отправился, он возместит ему его деньги и возвратит ему его верблюдов и его лошадей. И точно так же, если проедет мимо тюрка человек, которого он не знает, и потом [вдруг] скажет ему: „Я твой гость, и я хочу получить часть твоих верблюдов, твоих лошадей и твоих дирхемов“, — он вручит ему то, что он хочет. Если же купец умрет в дороге и караван будет возвращаться, то тюрок встретит их и скажет: „Где мой гость?“
Об этом контрасте свидетельствуют другие арабские историки [51] ; он виден во всем, от жилищ до организации правосудия. Булгары, даже их царь, все еще живут только в юртах, хотя «юрта царя очень большая, вмещающая тысячу душ и более» (127; 61) [52] . Напротив, хазарский каган обитает в замке из обожженного кирпича, его женщины — «во дворцах под тиковыми крышами» (63), а у мусульман есть несколько мечетей, в том числе «одна, чей минарет возносится над царским замком» (81).
[51] Материалом для последующих страниц послужили работы Истахри, ал-Масуди, Ибн Русте и Ибн Хаукаля.
[52] Полная цитата из Ибн Фадлана выглядит так: «Все они [живут] в юртах, с той только разницей, что юрта царя очень большая, вмещающая тысячу душ и более, устланная армянскими коврами. У него в середине ее трон, покрытый византийской парчой» (Ковалевский А. П.Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 137) Скорее всего, А. Кестлер опустил сведения об убранстве юрты булгарского царя с целью продемонстрировать контраст между хазарской и сопредельными культурами. Согласно арабским путешественникам, хазары обитали в юртах, т.е. их жилища мало чем отличались от жилищ булгар. Из того обстоятельства, что хазарский каган обитал в дворце из обожженного кирпича, вовсе не следует, что булгары в культурном отношении уступали хазарам. И те, и другие, когда им понадобилось возвести крепости — в инженерном плане сооружения сложные — не смогли это сделать самостоятельно и вынуждены были обратиться за помощью: хазары — к византийскому императору, а булгары — к багдадскому халифу.
В плодородных районах их сады и обработанные поля тянулись без перерыва на 60-70 миль. У них были обширные виноградники. Вот свидетельство Истахри: «У хазар есть город, называемый Самандар, [расположен] между (хазарами) и Баб ал-Абвабом (Дербентом), в нем многочисленные сады, говорят, что содержат около 4 тысяч виноградников, [тянущихся] до пределов Сарира, [в садах] преимущественно — плоды винограда» [53] [54] .
Область к северу от Кавказских гор была чрезвычайно плодородна. В 968 г. Ибн Хаукаль расспросил о Самандаре человека, побывавшего там после набега русов: «И сказал он: „Там виноградник или сад [такой], что был милостыней для бедных, а если осталось там [что-нибудь], то только лист на стебле“. Пришли на него русийи, и не осталось в городе ни винограда, ни изюма. А населяли этот город мусульмане, группы приверженцев [других] религий и идолопоклонники, и ушли [они], а вследствие достоинства их земли и хорошего их дохода не пройдет и трех лет, и станет, как было» [55] . Кавказские вина и сейчас чудесны и потребляются в большом количестве в Советском Союзе.
[53] Также см. Истахри (63), по его свидетельствам, было всего 4000 садов.
[54] Пер. цит. по: Калинина Т. М.Сведения Ибн Хаукаля о походах Руси времен Святослава // Древнейшие государства на территории СССР: Материалы и исследования. 1975. М., 1976, с. 92.
[55] Пер. цит. по: Калинина Т. М.Сведения Ибн Хаукаля о походах Руси времен Святослава // Древнейшие государства на территории СССР: Материалы и исследования 1975.М., 1976, с. 91.
Однако главным источником дохода царской казны была внешняя торговля. О размерах торговых караванов, бороздивших пустыни и степи между Средней Азией и Волжско-Уральским регионом, свидетельствует Ибн Фадлан: как мы помним, караван, к которому примкнуло его посольство в Ургенче, состоял из «5 тысяч людей и 3 тысяч лошадей». Даже с учетом возможного преувеличения караван все равно был велик, и мы не знаем, сколько таких караванов передвигалось одновременно. Неизвестно также, какие товары они перевозили, однако немалую часть грузов наверняка составляли ткани, сушеные фрукты, мед, воск и специи. Другой важный торговый путь вел через Кавказ в Армению, Грузию, Персию и Византию. По третьему разветвленному пути шли речные караваны русов, спускавшиеся по Волге и устремлявшиеся к восточным берегам Хазарского моря и перевозившие, в основном, ценные меха, пользовавшиеся спросом у мусульманской аристократии, и рабов с севера, продававшихся на невольничьем рынке Итиля. Все эти транзитные грузы, включая рабов, хазарский правитель обкладывал десятипроцентной пошлиной. Учитывая дань от булгар, венгров, буртасов и других народов, легко представить, как процветала Хазария; однако ее процветание в значительной степени зависело и от военной мощи, а также от уважения, внушаемого ее сборщиками налогов и таможенными чиновниками.
Не считая плодородных районов юга с их виноградниками и садами, страна была бедна природными ресурсами. Один из арабских историков (Истахри) свидетельствует, что единственным ее экспортным продуктом была слюда. Это тоже явное преувеличение, однако факт остается фактом: главная торговая деятельность хазар состояла в реэкспорте товаров, поступавших из других стран. Среди этих товаров внимание арабских хронистов более всего привлекал мед и свечной воск [56] . По словам Мукаддаси, «в Хазарии большое количество овец, меда и иудеев» (85; 197). Правда, один источник — «Дербент-наме» — упоминает то ли о золотых, то ли о серебряных месторождениях на хазарской территории, но их расположение до сих пор не определено. С другой стороны, сразу несколько источников сообщают о хазарских товарах на багдадских базарах и о хазарских торговцах в Константинополе, Александрии и даже в далеких Самарканде и Фергане.
[56] По сведениям географа ал-Истахри (30-50-е годы Х в.), «источник дохода царя составляет взымание пошлин на заставах на сухих, морских и речных путях. […] В стране Хазар добывается и вывозится во все страны только клей. Что же касается ртути, меда, воска, бобровых шкур и шерсти, то все это доставляется к ним из других стран» (Караулов Н. А.Сведения арабских географов IX и Х вв. по Р. X. о Кавказе, Армении и Адербейджане // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 29. Тифлис, 1901. с. 43, 49-50). Согласно другому переводу, ал-Истахри отмечает: «То, что вывозится от них [хазар] из меда и воска, это то самое, что вывозится ими из страны русов и булгар, точно так же и шкуры бобра, которые везут во все концы света, — и их нет нигде, кроме тех рек, что в стране булгар, русов и Куйабы [Киева]» (цит. по: Новосельцев А. П.Восточные источники о восточных славянах и Руси VI-IX вв. // Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965, с. 403).