Тринадцатый день
Шрифт:
– А что бы вы сделали, будь на его месте?
– О, если б был бы так влюблен, то у врат любимой сплел бы я шалаш. И каждый день взывал бы к ней с любовью.
И она запела:
– Жил-был художник один,
домик имел и холсты,
но он актрису любил,
ту, что любила цветы.
Продал художник свой дом,
продал картины и кров,
и на все деньги купил,
целое море цветов.
Миллионы, миллионы алых роз,
из окна, из окна видишь ты,
кто влюблен, кто влюблен и всерьез,
свою жизнь превратит в цветы.
Оливия сидела затаив дыхание. Потом вдруг встала и пошла к ней навстречу. Янина остановила пение. Подойдя ближе, она протянула руку и провела по щеке Янины. Та, от неожиданности, дернулась в сторону. Оливия молча обошла ее вокруг и остановилась напротив.
– А вы способны полюбить? – Спросила она, как-то странно глядя ей в глаза.
– Вероятно да, как впрочем и любой другой человек имеющий душу и сердце. Как герцог, например, умный добрый мужественный и бесконечно преданный вам. Разве он не достоин вашей любви?
– Ах, оставьте оды восхваления Орсино ему самому. Я не могу полюбить того, кто не вызывает во мне ничего, кроме досады. И он никак этого не хочет понять.
– Примите его и услышите боль его сердца. Может быть тогда и ваше сердце оттает.
– Мне не нужна его боль, и мне не нужен герцог.
– Но кто же тогда покорит ваше сердце, жестокая! – Вскричала Янина.
– О, это большая тайна, милый Ян. И может быть, когда-то вы ее узнаете. А сейчас прощайте и вот вам за труды.
Она бросила на стол мешочек, в котором звякнули монеты. Янина скривилась.
– Сударыня вы несколько ошиблись, я посол, а не посыльный и мне не нужна оплата за мои труды. Мне жалко моего прекрасного герцога. Ваш отказ разорвет его сердце. Но уверяю вас, когда-то и вы узнаете такие же муки на которые обрекли его. Прощайте - прекрасная холодность.
Янина поклонилась и вышла. Оливия задумчиво стояла, глядя на закрытые двери.
– Мария!
– Закричала графиня.
– Срочно ко мне!
Она сняла с пальца кольцо и подала его удивленной девушке.
– Отнеси ему и отдай!
– Махнула она рукой.
– Кому?
– Этому юноше.
– И увидела ее вдруг округлившиеся глаза.
– Это подарок герцога. Мне он не нужен. Иди.
Мария поклонилась и выбежала из комнаты. Янину она догнала, когда та уже садилась в седло.
– Постойте юноша!
– Кричала она, махая ей рукой.
– Графиня отдала назад подарок герцога. Заберите.
И сунула ей кольцо в руку. Потом повернулась и убежала. Ворота закрылись, а оторопевшая Янина все еще сжимала странный предмет.
– Какое кольцо? – Шептала она, рассматривая золотой ободок с голубым камнем, очень похожим на синь глаз графини.
– Герцог ничего не передавал.
Потом она постояла немного и ахнула.
– О, Боже! Она в меня влюбилась?
Засмеялась и, подкинув, поймала его, зажав в кулак.
– Вот так ты и попалась, птичка золотая!
Запрыгнув в седло, она, смеясь, направила лошадь в замок Орсино.
Глава 22. День десятый. Ян
Прибыв на место, Ян послал в храм матроса с запиской от епископа. Ему нужна была нормальная одежда и экипаж. Через час то и другое прибыло. Двое служков охая и ахая, одели смеющегося священника, и Ян повел его к карете. Подав руку, помог взобраться на подушки.
– Я не прощаюсь с вами, юноша, - сказал он, - и хочу видеть вас. Чтобы не случилось, вы можете обратиться ко мне с любым вопросом. У меня здесь определенный вес и к тому же мы дружны с правителем здешним герцогом Орсино. Я его личный священник. Да и просто так приходите. Мне, старику, будет приятно с вами поболтать.
– Обещаю, святой отец.
– Склонил голову Ян.
– Успехов вам во всем!
– Он перекрестил склоненную голову Яна, и карета уехала.
Вначале он вместе со шкипером посетили таможню и зарегистрировали судно, как законную прибыль при двух свидетелях. Затем определились в гостинице, и Ян захотел осмотреть город. Верзила повел его в центр и на рынок, где можно было познакомиться сразу со всем здешним колоритом.
Ян с любопытством заглядывал в лавки, пробовал вареный, жареный, печеный товар, прикупил себе обновки. Приоделся по местным меркам очень прилично, приобрел при советах Верзилы отличные ножны для своей шпаги, что вынес из подземелья. Посмотрел ярмарочный балаган и попал на представление в шапито, передвижной цирк.
Они побывали в порту на рыбном рынке и Ян увидел настоящий, как говорят в Одессе, рыбный Привоз. Чего здесь только не было. Богат и добродушен народ Иллирии. Видно сразу хорошего и умного владыку этих земель. Хотел бы Ян с ним познакомиться, но вспомнил, что пока он не дотягивает до местной знати. Но ему вовсю подмигивали местные девушки и молодки оглядывались на красивого молодого капитана. Ян тоже приглядывался к ним и улыбался, завидя хорошенькую мордашку.
– Не прочь развлечься? – Толкнул его плечом Верзила.
– Как это? – Удивился Ян.
– А вон смотри, какие бабенки тебе глазки строят. Думаю, не откажут в ласке. Тем более есть чем заплатить. Так что, идем?
Ян напрягся и, вспомнив о интересных болезнях еще им неизвестных, покачал головой.
– Нет, не сегодня. Как-нибудь потом. Согласен?
– Как скажешь.
– Пожал плечами Верзила.
– Ты - капитан.
Так они и шли под крики товарок и гомон голосов, шума моря и скрипа колес телег.
Поздно, к вечеру, они заявились в таверну, где их уже ждал шкипер, и рухнули за заказанный стол. Дебелая, разбитная подавальщица принесла им миски с тушеным мясом и жареной рыбой, овощами, кусками ароматного свежеиспеченного хлеба и большие кружки пива, с высокой белой пеной. Почувствовав голод, они принялись за еду, едва переговариваясь. Потом отвалились с полными животами и огляделись.
В таверне было много народу. Здесь толпились моряки и перекупщики, рыбаки и мелкие купчишки. Слышался смех и сквернословие, пьяные крики и шутки. Дым взвивался вверх и стоял дымовой завесой. Именно здесь шкипер обещал подыскать команду на судно Яна, которое теперь, после регистрации, носило имя «Янина». И пока шкипер разговаривал с какими-то знакомыми, подсаживаясь то к одному, то к другому, Ян осматривал помещение. В углу он заметил колоритную фигуру плотного с животом мужичка в дорогом камзоле и рядом худощавого невысокого молодого мужчину с длинной шпагой на боку. Было видно, что она ему только мешает, что не привык к постоянному ее ношению. А вот перевязь, к которой она была прикреплена, была шита золотом и даже каменьями. Сразу видно, что человек богат и знатен.