Тринадцатый IV
Шрифт:
— Это ещё не всё. Нам понадобятся союзники. Чтобы член нашего ордена был в каждой семье аристократов, где рождаются видящие. Либо, мы сами подарим им силу взамен за верность, — твёрдо закончил я.
— Хорошо… Чёрт, не думал, что соглашусь, — ухмыльнулся Голицын. — Сперва думал, что мне придётся вас убить, а потом придумывать правдоподобную легенду для ваших родственников. Но вы взяли и разрушили мои планы, просто показав путь к тому, к чему я сам всегда стремился.
Я улыбнулся и протянул руку князю. Подобные договоры никогда не
— Я, Воронцов Алексей Дмитриевич, клянусь чтить и соблюдать законы великого ордена. Клянусь ставить интересы ордена выше своих собственных, — чётко проговорил я.
Голицын повторил мои слова. И наши родовые перстни засияли. Так, два совершенно незнакомых человека объединились ради общей цели.
Мы проговорили ещё три часа. Голицын обещал начать реконструкцию подземелий под Москвой, а я — под Смоленском. Мы начнём искать союзников и делиться даром. Затем начнём производство всего, что было когда-то засекречено. Восстановим ту самую лабораторию, что показал мне Марс. В общем, планы были космические, но без полётов в космос.
Также мы обсудили примерный свод правил нового ордена, но так и не придумали ему подходящего названия. Князь обозначил рода, к которым не стоит приближаться. К концу разговора у меня кипела голова от количества информации. А Иван Фёдорович молча слушал с ошарашенными глазами. Кажется, он запутался ещё в первые полчаса.
— Я свяжусь с вами, как подземелья будут готовы, — сказал мне напоследок князь.
— Благодарю. Позвольте последнюю просьбу, Ярослав Григорьевич, — попросил я.
— Слушаю.
— Оставьте Шолоховых мне.
— Мне стоит говорить, что война между княжескими родами недопустима?
— Нет, — я ухмыльнулся одним уголком рта, фамилия врагов уже вызывала во мне природное желание отомстить. — Я буду действовать тонко, в этом можете не сомневаться.
— Хорошо, я вам верю, Алексей Дмитриевич. Теперь верю, — он уточнил, что после взаимной клятвы нам будет сложно обманывать друг друга. — Но я всё равно не понимаю, зачем Шолоховым вас убирать.
— Деньги и власть. Они хотят не убрать нас, а… поглотить, — я вспомнил о предложении брака со стороны Шолоховых. — Постепенно поглотить. Забрать все богатства и возвыситься. Типичные низменные цели.
— Сомневаюсь, — хмыкнул Ярослав Григорьевич. — В случае с аристократами не бывает всё так просто.
— Тогда я выясню, чего они добиваются. А потом сделаю с ними то же, что они хотят сделать с моей семьёй, — на моём лице расцвела злобная улыбка.
— Всё же будет правильнее, если перед этим вы посоветуетесь со мной.
— Всенепременно, — кивнул я.
Пообещать посоветоваться ничего не стоило. Я же не говорил, что буду слушать советы. Месть — блюдо, которое нужно подавать холодным. А в моём случае и вовсе следует засунуть в морозилку. Любая ошибка, и последствия будут фатальными.
Мы с князем попрощались, и он проводил нас до выхода из здания. Советник императора ждал в коридоре. И при мне Голицын сообщил ему, что я сделал правильный выбор. Слыша это, я мысленно усмехнулся. Интриги и ещё раз интриги! Кажется, я становлюсь в них мастером.
Из ворот резиденции мы вышли только в четыре часа вечера, и сразу отправились к машине. Зубастик был рад уйти от человека, способного перехватить его связь со мной, хоть и на время.
— У нас осталось три часа до закрытия больницы. Навигатор говорит, что будем ехать полчаса, — сообщил я Ивану Фёдоровичу.
— А, да… Простите, Алексей, я до сих пор пытаюсь осознать произошедшее.
— Мне кажется, вам поможет отвлечься на что-то другое.
— Ага, например, на дорогу, — понял намёк куратор и сел за руль.
Задние стёкла были затонированы, поэтому Зубастик без стеснения потянулся к очередной пачке корма. То ли он из-за взросления так много ел, то ли стресс сказался.
Через пятнадцать минут мы встали в пробку на выезде из центра. Иван Фёдорович был бледен, нервно дышал. А сердце колотилось так громко, что перебивало шум двигателя. Это было ненормально, даже после сильного стресса.
— Иван Фёдорович, что с вами?
— Не знаю, — ответил он, и мы наконец-то выехали из затора.
Машина начала набирать скорость.
Но внезапно голова Ивана Фёдоровича упала. Он потерял сознание прямо за рулём, а нога осталась на педали газа. И машина понеслась прямиком в соседнее здание…
Глава 11
Я схватился за руль и повернул его. Повезло, что забыл пристегнуть ремень безопасности, иначе бы не успел… Машину занесло, но мне удалось свернуть. На оживлённую дорогу! Чёрт!
Нога Ивана Фёдоровича стала будто деревянной, и мне никак не удавалось убрать её с педали газа. Скорость сбавить тоже не мог, поэтому ругался вслух и маневрировал между встречных машин. Нам то и дело сигналили, что заставляло ещё больше нервничать.
Я же совсем не учился водить! А эти бронированные чудовища сильно отличались от тех, которыми пользовался в прошлой жизни.
Нужно сбавить скорость. Срочно! Иначе ещё пять минут, и я точно в кого-нибудь врежусь. Вот ни фига не просто управлять, когда водитель вырубился. А Иван Фёдорович был отнюдь не миниатюрный.
В бронированном автомобиле была автоматическая коробка передач, поэтому переводить положение ручника было бесполезно, включилась встроенная защита. Да я уже несколько раз задевал его, скорость лишь продолжала увеличиваться. А кнопки переключения коробки на ручное управление здесь не существовало…
Нога Ивана Фёдоровича не поддавалась. Сознание-то он потерял, но почему-то с силой продолжал давить на газ.
О, придумал! Вырублю зажигание.
Я повернул ключ, но не до упора. Иначе могло на ходу заклинить руль.