Тринадцатый Койот
Шрифт:
ГЛАВА XIX
ХАЙРАМ ЖДАЛ В задней комнате салуна, скорчившись на земляном полу, как какая-нибудь властная обезьяна. Светлые волосы на его руках намокли, отяжелевшие от дорожной грязи и пролитого виски. Гленн и Диллон были в главном зале, поднимая шум, приветствуя танцы девушек из салуна. Юные леди делали все возможное, чтобы избежать участи владельца салуна и бармена, а также трех добрых самаритян, которые пытались вмешаться. Хайрам откинулся на спинку стула, наблюдая, как Тэд выхватил пистолет и быстро перестрелял мужчин после того, как они осмелились сказать Койотам, чтобы они убирались, что их издевательства не будут терпимы здесь, в Голубой долине. Их попытки проявить героизм стоили им самих мозгов, каждый из которых был пробит пулей в череп. Тэд хлопал себя по коленям и хвалил свои быстрые броски, но в то время как другие койоты — и даже прикованный доктор Крейвен — хвалили его за это, Хайрам молчал в своем кресле, скучая от пьяного разгула.
“Я знаю, что тебя обрадует”, - сказал ему Уэб.
Будучи старшим членом Койотов, Уэб понимал иерархию и важность сохранения благосклонности того, кто выше его по рангу в стае. Он всегда подлизывался к Хайраму и хватался за любую возможность угодить ему. Это был бы не первый раз, когда Уэб приносил ему что-то особенное без его просьбы. Уэб взял Тэда с собой в ночь, чтобы обыскать мельничный городок в поисках того, что Хайрам любил называть своими удовольствиями. И поэтому Хайрам ждал, пока снова не услышал голоса мужчин вместе с тихими сладкими криками страха, которые исходили от их заложницы.
Хайрам приоткрыл дверь, чтобы посмотреть.
Уэб прижал мальчика к стойке. Он был светловолосым и носил комбинезон, худощавый мальчик, ростом примерно пять футов три дюйма. Его щеки были розовыми от слез, и он рыдал, когда умолял отпустить его. Хайрам задумался, откуда его люди похитили его, но решил, что это не имеет особого значения. Где-то мать и отец, вероятно, лежат мертвые, но если бы кто-то из них был жив, они бы скоро пожалели, что их нет, чтобы не жить с тем, что должно было произойти с их сыном.
“Пожалуйста, мистер...”
Уэб ударил мальчика по ушам, заставив его опрокинуться. Тэд рассмеялся, пьяный и от этого еще более злой. Гленн и Диллон не обращали на них внимания, продолжая швырять четвертаки в танцующих девушек, достаточно сильно, чтобы причинить боль.
“Ударь его еще раз, Вебстер!”
Уэб ударил мальчика ногой, выбив из-под него ноги, так что он упал на спину. Девушки из салуна закричали, но Гленн проклял их и предупредил, что они будут изнасилованы, если посмеют вмешаться. Каркая, как ворона, доктор Крейвен уставился на него налитыми кровью глазами, из которых сочился желтый гной. Тэд разбежался и пнул мальчика в ребра, оба мужчины захихикали, как шакалы, когда мальчик попытался восстановить дыхание.
“Пожалуйста... Я не могу дышать...”
Хайрам почувствовал, как вся кровь в его теле переориентировалась. Его руки стали липкими, изо рта потекла слюна. Еще немного...
“О, - передразнил ребенка Тэд, - разве он не весь в пиве и кеглях?”
Уэб спросил: “Сколько тебе лет, мальчик?”
“ Двенадцать, сэр...
Уэб улыбнулся, обнажив клыки, почерневшие от разложения. “Старый дурак, чтобы умереть”.
Хайрам открыл дверь и вышел вперед, выпятив грудь. Он изобразил на лице возмущение и подошел к стае, размахивая руками.
“Что за проклятие!” - воскликнул он. “Слезьте с этого мальчика, негодяи!”
Уэб и Тэд перестали улыбаться. Они медленно отступили от ребенка, хором сказав: “Да, сэр”.
“Что, черт возьми, с тобой не так, топчешь ребенка, когда вы оба взрослые мужчины? Неужели у тебя совсем нет порядочности?”
“Мы просто немного позабавились”, - сказал Тэд.
“Да”, - сказал Уэб. “Кроме того, чего он вообще стоит?”
– прошипел Хайрам. “Человеческая жизнь всегда имеет ценность в этом мире! Дураки! Негодяи! Я спущу с вас шкуры за это.”
Мужчины с притворным стыдом уставились в пол. Хайрам подошел к мальчику и помог ему подняться, обняв одной рукой за тощие плечи. Он стряхнул с него пыль.
“Как тебя зовут, сынок?”
Мальчик шмыгнул носом. “ Уиллард, сэр.
“С тобой все будет в порядке, Уиллард. Эти люди больше не причинят тебе вреда.”
Он отвел мальчика подальше от мужчин и отвел его в заднюю комнату, где оставил чашку и кувшин с водой. Он дал мальчику выпить и заговорил с ним спокойным и ровным тоном, голосом любящего дяди.
“Теперь все в порядке, сынок. Я здесь, чтобы помочь тебе.”
“Я очень благодарен вам, мистер. Эти мужчины... они просто ужасны... они... они...”
Уиллард начал рыдать, и Хайрам притянул его к себе, обнял, ощупал. От ребенка пахло весенней травой, и когда Хайрам запустил руку в светлые волосы мальчика, они были тонкими и шелковистыми, как детская плоть.
“Ты можешь сказать мне”, - сказал Хайрам.
”Мой папа, - сказал мальчик, - они застрелили его“.
“Боже правый. Насколько сильно? Может он еще жив?”
“Я так думаю. Я имею в виду... он был, когда они утащили меня. Однако он не мог оторваться от земли. Они прострелили ему живот.”
Хайрам прищурился. “Сынок, будь уверен, я увижу, как этих людей повесят. Но сначала мы найдем твоего отца и отвезем его к городскому врачу. Все будет хорошо”.
Он протянул руку, и мальчик взял его за руку. Дрожь пробежала по каждому мышечному волокну Хайрама. Его сердцебиение ускорилось. Он вытер слезу со щеки мальчика, а затем пососал его палец, смакуя соль страдания. Мальчик замер, когда Хайрам поцеловал его.
“Ты знаешь, что я лгу”, - сказал Хайрам. “Ничего не будет в порядке. Ни сейчас, ни когда-либо еще. Не для тебя, моя сладкая радость.”
Мальчик задрожал в объятиях Хайрама. И снова у него перехватило дыхание.
“Говорят, выстрел в живот - самый болезненный способ умереть”, - сказал Хайрам. “Но я могу придумать много способов и похуже. Разве ты не можешь?”
Мальчик не ответил. Хайрам расстегнул куртку и потянулся за охотничьим ножом в ножнах. Лезвие было длиной с его предплечье и сверкало, как сверхновая звезда, в полумраке задней комнаты.