Тринадцатый сын Сатаны
Шрифт:
— Бездомного наверх, — раздался голос.
Селектор тотчас умолк. Там, наверху, не сомневались, что приказание принято и будем выполнено, а потому в подтверждениях не нуждались.
— Хорошо, что его, — с облегчением раздалось из угла. — А то бы запах «травки» учуяли…
— Потому его и вызывают, — многозначительно поправил второй.
В полумраке ярко зардели огоньки — куряки дружно затянулись.
…Шеф охраны был немногословен.
— У нас тут проблемка образовалась, — не глядя подчиненному в глаза, рубленными фразами отдал он распоряжение. — Отсюда нужно срочно вывезти груз. С тобой едет Каландар. Машину ты водишь неплохо. К тому же не пьешь и… и ничем еще не балуешься. Дела часа на полтора-два. Приезжаешь — получаешь тысячу «зеленых». Все, полные инструкции получишь у старшего.
Тысяча долларов. За два часа… Неплохо.
Правда, смотря, что еще за работа.
Однако тут же Валентин одернул себя: за такие деньги можно и рискнуть. В конце концов, раз он едет за рулем, и с ним Каландар, то и взятки с него гладки, он просто рядовой шофер. И что везет, знать не знает и ведать не ведает. Не его это дело.
…Если бы он знал, ЧТО ему предстоит везти…
Джип уже утробно урчал на заднем дворе. Возле него нетерпеливо прохаживался один из ближайших подручных шефа, азиатского вида мужчина по прозвищу Каландар, который обычно сам же его и водил. Да и джип был зарегистрирован именно на него.
— Поехали, — только и сказал он.
От того заметно попахивало спиртным. Очевидно, поэтому и вызвали Валентина, о котором было известно, что он неплохой водила.
Машина выехала за ворота.
— Направо, к реке, — скомандовал Каландар. И начал инструктировать: — Ехай как можно аккуратнее. Усёк? На гавнишников нам сейчас налететь никак нельзя. Если что, пусть останавливают, вылезай, деньги им давай, сапоги вылизывай, миньет делай, на водку проверяйся — все, что угодно, но только чтобы они внутрь машины не залезли. Усёк? Говорю: если полезут, я даю по газам и ухожу. Ты после этого рассказывай им любые сказки, что я нанял тебя до дома довезти, что ты угнал эту машину, чтобы покататься, а меня не увидел… Гони любое фуфло, но только не говори, кто я такой, где ты работаешь, откуда сейчас ты едешь. Усёк? Говорю: если до утра продержишься, утром мы тебя оттуда обязательно вытащим. Если расколешься… Лучше тебе не раскалываться. Усёк?
Валентин усёк. Он понял главное: в машине какой-то запрещенный груз. Его сейчас взяли водителем только потому, что под рукой не было другого шофера, а документальный владелец автомобиля «под газом». К тому же владелец азиат, а их обыскивают обычно куда строже, чем людей с европейской внешностью. Значит, если Валентин с заданием справится, быть может, его повысят в ранге. Если же с ним что-то случится, эта компашка от него отвернется и никто даже добрым словом не вспомнит о том, что он тут был. И дай Бог, чтобы хоть в живых оставили!
Так что выхода у тебя, Валентин, нету. Задание нужно выполнить, Причем, так, чтобы тобой остались вполне довольны, чтобы заплатили деньги…
Сестренка-сестренка, на что только я ни иду ради твоего завтрашнего дня!
Опасения оказались напрасными. Пост ГАИ проехали без помех, никто машину даже не пытался остановить. До моста они добрались без приключений.
— Загоняй в кусты вон тудой, — скомандовал Каландар. — Чтобы с дороги в глаза не бросалась.
Даже не дождавшись, пока Валентин заглушит двигатель, он спрыгнул на землю. Распахнул заднюю дверцу.
— Давай быстро сюда, помогай!
Помогай… Это значит, что ты, дорогой Валентин, становишься не просто рядовым водителем, который знать не знает и ведать не ведает, что творит, ты становишься соучастником некого преступления. Причем, преступления, судя по всему, нехилого… И, соответственно, подпадаешь под совершенно иную статью. А может и превращаешься в нежелательного свидетеля.
— Мы так не договаривались, — хрипло, не оборачиваясь, сказал он.
— Вот сейчас обо всем и договоримся, — неожиданно спокойно отозвался Каландар. — Ты ведь все равно повязан. Усёк?.. На руле твои «пальчики». Так что я сейчас выхожу на дорогу, сообщаю об угоне своей личной машины и никуда ты не денешься…
Обложили-таки!
— А так ты меня, как свидетеля…
— Ах, так вон ты чего боишься, — коротко рассмеялся владелец машины. — Логично… Только мне это невыгодно. Усёк?.. Ты ведь должен будешь вести машину обратно, чтобы никто не знал, что мы с тобой вообще покидали объект… Иди, помогай!
Делать нечего.
Валентин нехотя выбрался из кабины. Зашел сзади. Подручный шефа, громко кряхтя, уже вытащил и теперь волок по траве длинный тяжелый сверток.
— Давай, впрягайся.
Только подхватив волочащийся конец куля, он понял, что именно они несут.
— Это что? — с ужасом спросил парень, едва не уронив страшную ношу.
— Какая тебе разница, шайтан твою душу? — рявкнул Каландар. — Сказали нести, ну и неси себе!
От него, запыхавшегося, густо распространялся запах алкоголя. Валентину стало дурно. Страшно. И от этого как-то сразу, вдруг наступила апатия. Охватило жуткое желание: чтобы это только скорее кончилось. Только бы скорее!.. А потом в машину, да быстрее отсюда — и тогда все пройдет как страшный сон.
Они вдвоем быстро доволокли ношу до моста. Здесь, на открытом месте, деревья не заслоняли узкий серпик месяца, было чуть светлее и Валентин уже лучше увидел, что тело мертвого человека небрежно завернуто в плотную материю, края которой грубо прихвачены широкими стежками. В том месте, где, судя по обозначающемуся телу, находились ноги, сверток туго перехватывался веревкой, на которой тяжело болталась небольшая гиря.
Жуть!
Сейчас сверток бухнется в воду, чугун равнодушно утянет его на дно и человек будет долго еще стоять, покачиваясь под порывами течения, постепенно разлагаясь, а его будут объедать рыбы, раки и кто там еще обитает в воде, для которых этот бывший носитель разума будет лишь большим куском дармовой протоплазмы. А на земле родные даже знать не будут, где искать его, куда хоть букетик принести на могилку…
Напарник, поднатужившись, взвалил свой конец трупа на перила.
— Давай быстрее, не возись, сбрасывай! — отдуваясь, приказал он.
Материя от этого движения натянулась, нитки на шве лопнули и разошлись и в прорехе показалась белая, словно светящаяся в лунном свете, босая человеческая ступня. Маленькая, явно женская, даже, скорее, девичья. Испуганный зрелищем Валентин, увидев ее, уже хотел быстрее толкнуть тело туда, вниз, в монотонно гудящий поток, как вдруг…
В темноте что-то остро и тонко блеснуло. Знакомо блеснуло. Парень, забыв о страхе, схватил высунувшуюся наружу холодную ногу. Так и есть. Левую лодыжку плотно охватывала тонкая цепочка, замкнутая крохотным замочком. Она тускло блестела — и Валентин знал почему. Она была тщательно сделана из тонкой серебряной проволоки. Моток ее в детдом невесть откуда приволок кто-то из ребят и у девочек тут же пошла мода на такие вот цепочки с замочками.