Тринити
Шрифт:
– Тебе, Конфетка, молчать нельзя. Ты – жертва. Тебя заставили быть покорной. Плети что хочешь, лишь бы тебя пальцем не тронули. А если тронут, не сносить им башки, ядрена вошь. Поэтому я разрешаю тебе оторваться по полной. Примени актерский талант, главное, не говори им, кто ты есть на самом деле.
Алекс кивает. Вид испуганный.
– Паспорт при тебе?
– Нет, – она выпучивает на меня глаза.
– Не говори им про коттедж, скажи, в машине ночевали. Куда едем, не знаешь, я тебя в курс дела не вводил. Если ничего сама не придумаешь, скажи, что я подкатил к тебе у метро, заговорил зубы и затолкал в тачку. Сама из Москвы, назови знакомый адрес, но другой этаж или квартиру. Пока придет ответ на запрос, не меньше суток пройдет. За это время я проверну свои дела, и мы свалим. Поняла?
Она кивает.
– Я войду в роль. Подыграй мне.
С двух сторон нас прижимают машины ДПС. Трое наших поклонников бегут к джипу. Впереди – Ползучие Штанишки. Я искренне рад, очень хотелось, чтобы он первым добежал до финишной линии и получил приз. Он распахивает дверь и орет, будто в лесу заблудился:
– Быстро вышел из машины!
Ну вот, а я думал, мы задружимся. Меня только один вопрос интересует: как давно он свой агрегат без зеркала видел? Небось только пухлыми ручонками тискает. Хочется спросить его прямо сейчас, но не могу – у меня другая роль.
Поворачиваюсь и рявкаю на Алекс:
– Сиди в машине! Дернешься – тебе конец! – хватаю ее за волосы и подтягиваю к себе. – Рот раскроешь, сама знаешь, что будет.
Алекс тоже решает поддать жару и начинает пронзительно верещать. На самом деле я не сделал ей больно. От ее визга и вида кобуры толстяки выпучили поросячьи глазенки, тянутся к своим пистолетикам. Умора, ей-богу, за это время я бы в каждом по три дырки сделал и свалил. Ладно, надо выйти.
Дамы и господа, шоу начинается!
Толстопузые скручивают меня так неумело, что я еле подавляю смех. Руки чешутся наподдавать им по пузякам, жаль, но надо придерживаться плана, хотя меня так и тянет на импровизацию. Меня бросают на капот и надевают наручники. Поднимаю голову, мы встречаемся с Алекс взглядами. На ее лице отпечатался ужас. Чтобы хоть как-то ее взбодрить, я подмигиваю и одними губами говорю: «Все будет хорошо». Не знаю, поняла она меня или нет.
Ей предложили воды, пытаются успокоить. Алекс что-то говорит, показывает на меня, потом заливается слезами. Ее просят выйти из машины. Она с опаской оглядывается.
Давай, Алекс! Выходи на сцену! Это твой дебют!
Глава вторая. Дебют
Если бы меня спросили, что я чувствовала, когда заходила в отделение полиции этим жарким августовским утром, я непременно провела бы параллель с дебютом театральной актрисы. Волнение, сухость во рту, потливость, озноб по всему телу, страх перед окружающими – далеко не весь перечень ощущений, произошедших со мной, пока я вышагивала на негнущихся ногах от полицейской машины к серо-бетонному безликому зданию.
Окружающие меня оперативники были убеждены, что поймали похитителя с жертвой, слава богу, живой и невредимой, и уже мысленно грезили о повышении в звании и прибавке к зарплате. Глядя на то, как Руслану заламывают руки и ведут следом за мной, я, вопреки довольно неприятной и даже страшной для меня ситуации, склоняюсь к выводу, что задержимся мы здесь недолго.
Руслан четко дал мне понять, что это его бенефис. В этом спектакле он исполнитель главной мужской роли, правда, без единой реплики. Впрочем, слова ему не нужны. Его внешность настолько ужасающе красноречива, что одного взгляда достаточно, чтобы уяснить, что он за человек.
По замыслу сценариста главный герой не может существовать без восхваляющей его мастерство начинающей актрисы. Вот такой своеобразный артистический тандем. Но пока Руслан мне не доверяет. Надо признать честно, это моя вина, отсюда и ничтожное участие в его замысле. Когда меня усаживают на стул и в очередной раз предлагают воды, я четко понимаю, что от моего дебюта зависит наше с ним дальнейшее сотрудничество.
В отличие от остановивших нас инспекторов ДПС, которые, как в сказке «Три толстяка», соревновались у кого живот больше, оперативники были худощавы, мускулисты и деловиты. Поймав на себе очередной их холодно-оценивающий взгляд, какой бывает у профессионалов силовых контор, я понимаю, что мне еще предстоит доказать, что я жертва.
Пять лет назад, когда я действительно стала жертвой похищения, меня доставили в больницу в бессознательном состоянии, поэтому я не проходила через процедуру первого дознания. Сейчас же от меня требуется убедительно изобразить эмоции, которые испытывает жертва при ее освобождении. Попутно мне предстоит придумать историю похищения и поведения похитителя. Как и где он меня похитил? Для чего? Каким именем представился? Куда вез? Руслан сказал, что будет молчать, давая мне карт-бланш на создание эксклюзивной истории.
Конец ознакомительного фрагмента.